– Да кто они такие, «эти люди», черт бы их всех побрал?! – выкрикнул я в лицо Айвори.
– Успокойтесь немедленно, не время сводить счеты, – вмешалась Кейра. – Мы ни к чему не придем, если будем орать друг на друга. Идея обмануть вас принадлежала не Эдриену, а мне, и это не совсем обман. Надеюсь, три фрагмента сообщат нам достаточно данных, и мы сумеем продвинуться в поисках, так что прекратите ругаться и давайте соединим их.
Кейра сняла кулон, я достал из кармана завернутый в носовой платок фрагмент, и мы сложили их с найденным под плитой дворца.
Нас постигло жесточайшее разочарование: ничего не произошло. Синеватое свечение не возникло. Фрагменты даже не притянулись друг к другу, как было в первый раз, когда я соединил два первых. Они остались безжизненными.
– Мы здорово продвинулись! – рявкнул Айвори.
– Как это возможно? – спросила Кейра.
– Полагаю, мы исчерпали энергию, – ответил я.
Айвори удалился в спальню, хлопнув дверью. Мы остались в маленькой гостиной.
Кейра собрала фрагменты, и мы вышли.
– Умираю от голода, – сообщила она в коридоре. – Спустимся в ресторан или закажем еду в номер?
– Конечно, в номер, – не колеблясь решил я.
Кейра нежилась в ванне. Я разложил фрагменты на маленьком письменном столе и разглядывал их, задавая себе десять вопросов в секунду. Как их активировать? Подвергнуть воздействию источника яркого света? Какая энергия способна вернуть силу, которая притягивала их друг к другу? Я чувствовал, что в моих рассуждениях есть какой-то пробел, и решил рассмотреть поближе найденный сегодня вечером фрагмент. Треугольный камень ничем не отличался от двух других, их толщина была одинакова. Я так и сяк вертел камень на ладони и вдруг заметил одну деталь на боковой стороне. С краю имелся паз, бороздка, горизонтальная круговая выемка, идеально ровная. Значит, это не случайность. Я сложил фрагменты и обнаружил, что прорези идеально совпадают. В голове мелькнула идея, я открыл ящик стола и нашел то, что искал: черный карандаш и блокнот. Вырвал листок, разместил на нем камни, соединил и начал обводить грифелем внешний контур. Когда я убрал камни, на бумаге осталось изображение трех четвертей идеального круга.
Я ринулся в ванную.
– Быстро надевай халат и идем со мной.
– В чем дело? – спросила Кейра.
– Поторопись!
Через несколько секунд Кейра появилась в комнате: одно полотенце она обмотала вокруг талии, другое свернула тюрбаном на голове.
– Смотри! – Я протянул Кейре рисунок.
– Потрясающе! Тебе почти удалось нарисовать круг, но неужели ты вытащил меня из воды только ради этого?
Я взял камни и уложил их на круге.
– Ничего не замечаешь?
– Конечно, замечаю – одного куска по-прежнему не хватает!
– И это крайне важная информация! До сегодняшнего дня мы не знали, из скольких фрагментов состоит карта, но, глядя на листок – ты сама это сказала! – ясно видим, что недостает одного, а не двух, как мы думали.
– Но один тем не менее отсутствует, Эдриен, а те, что у нас, лишились силы. Так могу я вернуться в ванну, пока вода не совсем остыла?
– Ты больше ничего не видишь?
– Долго будешь загадывать загадки? Нет, я вижу лишь нарисованный карандашом круг. Просвети же меня с моим бедным жалким умишком!
– В армиллярной сфере интересно не столько то, что она нам показывает, сколько то, чего она не показывает, но о чем мы догадываемся!
– Не переведешь на французский?
– Предметы утратили свои свойства, потому что им не хватает проводника, пятого элемента мозаики! Эти фрагменты были снабжены кольцом, проволокой, проводившей ток.
– Тогда почему светились первые два?
– Они накопили энергию благодаря удару молнии, а мы истощили запас, когда соединяли их. Фрагменты функционируют простейшим способом, положительные и отрицательные заряды создают ток.
– Тебе придется дать мне несколько уроков: я даже лампочку менять не умею.
– Электрический ток – это перемещение электронов внутри материала-проводника. Ток любой мощности, в том числе тот, что обеспечивает функционирование твоей нервной системы, является перемещением электронов. Наши фрагменты не работают, потому что отсутствует проводник. Проводник – это пятый недостающий элемент, кольцо, окружавшее предмет, когда он еще был целым. Люди, разделившие карту на фрагменты, сломали кольцо. Нужно найти способ сделать новое, чтобы оно точно легло в паз, и фрагменты снова начнут светиться.
– Но где сумеют изготовить необходимый нам предмет?
– В мастерской реставратора армиллярных сфер! Лучшие сферы делали в Антверпене, и кое-кто в Париже сумеет вывести нас на нужного человека.
– Расскажем Айвори? – спросила Кейра.
– Безусловно. Не стоит забывать и о типе, сопровождавшем нас во дворец, он может оказаться крайне полезным, учитывая, что я не знаю ни слова по-голландски!
Я убедил Кейру, она позвонила Айвори и заявила, что мы хотим поделиться с ним важным открытием. Старый профессор уже лежал в постели, но согласился принять нас у себя в номере.
Я изложил свои соображения, и дурное настроение Айвори как рукой сняло. Он отсоветовал звонить моему знакомому антиквару из квартала Марэ. Время поджимало, невидимый противник в самом скором времени сделает ответный ход, так что будет правильней отправиться в Антверпен: передвижения обеспечат нам бо́льшую безопасность. Старик позвонил секретарю Вакерса, нимало не озаботясь поздним временем, и попросил найти мастера, способного отреставрировать старинный астрономический прибор. Тот пообещал немедленно начать поиски и позвонить утром.
– Не хочу быть нескромной, но у этого типа есть фамилия или хотя бы имя? – поинтересовалась Кейра. – Если завтра мы снова с ним увидимся, я предпочитаю знать, как к нему обращаться.
– Удовлетворитесь пока что именем Вим. Через несколько дней он, возможно, будет зваться Амстердамом, и тогда мы больше не сможем рассчитывать на его помощь.
На следующее утро мы встретились с Вимом. Он был в том же костюме и том же галстуке, что накануне. Мы сели выпить кофе, и он сообщил, что ехать в Антверпен не понадобится: в Амстердаме находится часовая мастерская, чей владелец будто бы является прямым потомком Эразма Хабермеля.
– Кто такой этот Эразм Хабермель? – поинтересовалась Кейра.
– Знаменитый мастер шестнадцатого века, создатель научных приборов, – объяснил ей Айвори.
– Откуда вам это известно? – удивился я.
– Я профессор, если не забыли, так что уж извините за эрудированность…
– Как чудесно, что вы сами об этом заговорили, – вмешалась Кейра. – Мы с Эдриеном часто задавали себе вопрос: в какой именно области науки вы сделали научную карьеру?
– Рад, что моя карьера так интересует вас обоих, но скажите, чем вы предпочитаете заняться – найти реставратора старинных астрономических приборов или изучать мое жизнеописание? Ладно… Так что там с Эразмом Хабермелем? Поскольку Эдриена так удивила моя эрудированность, дадим ему слово, послушаем, как он сам выучил урок!
– Инструменты и приборы, изготовленные в мастерских Хабермеля, остаются непревзойденными по качеству исполнения и красоте, – продолжил я, испепелив Айвори взглядом. – Если не ошибаюсь, единственная приписываемая ему армиллярная сфера находится в Париже, она часть коллекции Национального собрания. Хабермель тесно общался с крупнейшими астрономами своего времени, Тихо Браге[20] и его ассистентом Иоганном Кеплером[21], а также с великим часовщиком Йостом Бюрги[22]. Кажется, он работал с Гуалтерусом Арсениусом, чья мастерская находилась в Лёвене. В 1580 году, когда случилась великая эпидемия чумы, они вместе бежали из города. Стилистическое сходство между инструментами Хабермеля и Арсениуса столь очевидно, что…
– Отлично, студент Эдриен, прекрасный доклад, – сухим тоном произнес Айвори, – но мы собрались не для того, чтобы вы демонстрировали нам глубину своих знаний. Нам важна связь между Хабермелем и Арсениусом. Итак, с помощью Вима я выяснил, что один из его прямых потомков живет в Амстердаме, и предлагаю – если вы, конечно, не против! – закончить урок и нанести ему визит. Идите за пальто, встречаемся в холле через десять минут!
Мы с Кейрой отправились в свой номер. В лифте она спросила:
– Откуда ты столько знаешь о Хабермеле?
– Вызубрил книгу, которую купил у букиниста в Марэ.
– Когда?
– В тот день, когда ты так изящно бросила меня, чтобы провести вечер со своим драгоценным Максом, припоминаешь? Я остался один в гостинице, один в постели и читал всю ночь!
Мы приехали на такси на улочку старого города. В глубине тупика находился часовой магазин… Над мастерской возвышался большой световой фонарь. Со двора мы могли видеть склонившегося над верстаком старика, чинившего каминные часы. Механизм, который он с крайней тщательностью собирал, состоял из несчетного числа крошечных деталей, разложенных в строго определенном порядке. Мы толкнули дверь и вошли под звон колокольчика. Хозяин поднял голову: он был в удивительных очках, придававших ему вид диковинного животного.
– Чем могу служить? – спросил он.
Вим объяснил, что нам необходимо изготовить недостающую деталь старинного прибора.
– Какого рода деталь? – поинтересовался старый мастер, снимая очки.
– Обод, латунный или медный, – пояснил я.
Он повернулся ко мне и спросил по-английски с немецким акцентом:
– Какого диаметра?
– С абсолютной точностью сказать не могу.
– А показать нуждающийся в починке инструмент можете?
Кейра шагнула к верстаку, и он воскликнул, всплеснув руками:
– Да не сюда, несчастная, вы все мне спутаете! Идите к столу. – Он кивком показал на стоявший в центре мастерской стол.
Я впервые в жизни видел так много астрономических инструментов. Мой антиквар из Марэ побледнел бы от зависти. Астролябии, сферы, теодолиты, секстанты ждали на стеллажах, когда мастер вернет им молодость.