– Считаешь, они ошибаются? В Эйламе и впрямь опасно.
– Сдается мне, навь тут ни при чем, – возразила девушка. – Иначе она должна была возникнуть еще восемь веков назад!
– Она и возникла! – перебил Парцелл. – И даже гораздо раньше! Просто люди в нее не попадали, зато попал фаэ Медведь-горы – его туда увлекла водяная печать Арейны. Все было хорошо до тех пор, пока не пришло море, чтобы подраться со Спящим, который… гм… а как же он сражался-то? Во сне?
Фиоре пожала плечами:
– Почему бы и нет? Некоторые люди во сне разговаривают, ходят…
«…И рисуют», – чуть было не вырвалось у нее.
– Гора-лунатик… – Теймар как-то странно посмотрел на девушку и не удержавшись фыркнул. – Непоседливый фаэ, который в любой момент может раздавить Эйлам словно ореховую скорлупку, но при этом будет спать беспробудным сном… Клянусь иномирьем, даже не знаю, страшно это или смешно!
– Мне-то не смешно! – сердито проговорила Фиоре. Ей вдруг вспомнился разговор у колодца, случившийся во время их вчерашней прогулки от дома Эльера до лавки Кьярана. – Скажи, ты заранее знал, что под городом есть озеро?
Грешник хмыкнул.
– Поймала! Да, я кое-что знал, но не был уверен. – Поняв, что сейчас спутница потребует объяснений, он продолжил, не дожидаясь вопросов: – Помнишь, я вчера рассказывал о встрече с сыном Ансиль, Громом? Так вот, в тот день его историю об эйламских чудесах слушал еще один человек – мастер-печатник по имени… Впрочем, имя тебе ничего не скажет. Я наблюдал, как менялось выражение его лица, и понял: в этой истории есть какая-то тайна.
– И ты выведал у него эту тайну?
– Это было нетрудно. Жаль только, он и сам знал не так уж много, а времени на подробные расспросы у меня не оказалось. Как-нибудь расскажу тебе, что там приключилось…
Пробили часы на башне Марвина – приближалось время ужина.
– Моя очередь командовать! – заявила Фиоре. – Идем к Кьярану!
– И то верно, – согласился грешник. – Моих сил в самый раз хватит на то, чтобы ужин съесть, но вот если придется его еще и готовить…
– На шутки, значит, сил хватает? – Она легонько ткнула его в бок. – Идем!
На улицах и площадях Эйлама царила легкая вечерняя суета, которая должна была вот-вот затихнуть: горожане возвращались домой, приветствовали друг друга, делились новостями. Этой же дорогой они с грешником шли накануне утром, когда все было совсем иначе – Теймар не знал об истинной сущности бедствия, охватившего Эйлам, а Фиоре понятия не имела о невидимом мире под городом и об Арейне. «Если так пойдет и дальше, – подумала девушка, – то через неделю-другую я уже не буду понимать, где граница между явью и навью. Загадки просто обязаны когда-нибудь закончиться!»
– Я должен был еще вчера заметить, что на улицах Эйлама почти нет детей, – внезапно проговорил Теймар, повернувшись к спутнице. – Выходит, Геррет сидит дома не из-за болезни или чего-то еще в этом роде?
Фиоре сокрушенно вздохнула:
– Нет, конечно. Сола отпускает его только к деду, и то Кьярану всякий раз приходится упрашивать ее целыми днями… Это длится уже год. Бедный мальчик, мне так его жаль!
– Могло быть и хуже, не окажись твой опекун книжником, – заметил грешник. – Думаю, в хранилище Геррету скучать не приходится.
– Но солнца-то там нет, – возразила Фиоре. – Ни солнца, ни ветра, ни настоящего весеннего дождика. Теймар, ты и впрямь считаешь, что сумеешь победить сонную болезнь?
– А в том, что я уничтожу навь, ты сомневаешься?
– Я… э-э… Даже не знаю как… – Она взглянула в его насмешливо искрящиеся золотые глаза и выпалила: – Да, сомневаюсь!
Теймар хмыкнул и, не говоря ни слова, сам пошел знакомой дорогой, сунув руки в карманы и насвистывая какую-то веселую песенку. Фиоре сердито фыркнула, топнула ногой – он не услышал или сделал вид, что не слышит.
– Вот зараза… – пробормотала она. – Погоди, я тебе отомщу!
– Жду! – бросил грешник через плечо. – Так ты идешь или нет? Я, знаешь ли, проголодался…
Тут он вдруг умолк и застыл, устремив взгляд на что-то впереди. Фиоре растерянно оглядела неширокую улицу: дома, две лавки с цветастыми вывесками, с десяток прохожих, чьи лица были ей незнакомы. Она понятия не имела, что могло привлечь внимание грешника.
– Эй, подождите! – крикнул он и в два прыжка догнал высокую худую женщину с большой корзиной, полной снеди. Незнакомка вздрогнула от неожиданности, но не испугалась, когда грешник загородил ей путь. – Вы госпожа Имарис, так ведь? Мое почтение, метресса.
«Имарис?!»
Теперь Фиоре растерялась по-настоящему: метресса, как было известно всем горожанам, не покидала дом последние семь лет, а всю домашнюю работу за нее делала служанка, которая и на рынок ходила. В том, что незнакомка шла именно с рынка, не было сомнений. Но Теймар обращался к ней вовсе не как к служанке!
– Вы меня с кем-то перепутали, юноша, – сказала женщина ледяным голосом. Лицо у нее было какое-то блеклое, невыразительное, словно выцветший на ярком солнце рисунок… и яркие, живые глаза на этом лице смотрелись немного странно.
– Отнюдь, – возразил грешник с легкой улыбкой. – Мне сказать, в каком году вы получили свой патент? Или кто был вашим наставником? Почтеннейшая, вы же сами понимаете, что от моих глаз не может быть никаких секретов, – так зачем же притворяться?
Женщина тяжело вздохнула, и ее пальцы шевельнулись, будто желая схватить нечто невидимое. Фиоре было знакомо это движение – она и сама точно так же брала кисть.
– Мне нужен ваш совет, госпожа Имарис, – продолжал между тем грешник. – И, возможно, ваша помощь…
– Никакой помощи! – перебила женщина, резко взмахнув рукой. Теймар отпрянул, изумленный и слегка растерянный. – Никаких советов! Меня зовут не Имарис, я не она! Тебя сюда никто не звал, поэтому, будь любезен, отвяжись!
И он отвязался. Когда странная горожанка скрылась за поворотом, Фиоре подошла к грешнику и негромко спросила:
– Хочешь сказать, она семь лет водит нас за нос?
– Настоящий мастер вполне может ненадолго изменить лицо, – ответил Теймар. – А она настоящая.
– Но зачем же ей изображать помешанную?!
– Хотел бы я знать… – вздохнул грешник.
Они пришли в книжную лавку как раз вовремя – Ансиль только-только начала готовить ужин. Все были рады гостям, но радость Геррета оказалась воистину беспредельной: мальчишка едва ли не засветился от восторга, увидев грешника.
– Может, вы не только поужинаете, но и останетесь ночевать у меня? – предложил Кьяран, едва они с грешником успели обменяться приветствиями. – Места всем хватит.
Теймар пожал плечами, а Фиоре с готовностью кивнула. Ей было ясно, что на самом деле опекун изнывает от любопытства и ждет удобного случая, чтобы увести их обоих в книгохранилище – единственное место в доме, подходящее для важных разговоров. Еще она точно знала, что далеко не обо всем стоит рассказывать в присутствии Геррета и Ансиль.
Грешник, без сомнения, тоже это понимал.
6. О чем умолчали книги
– Расскажите мне все! – не то попросил, не то потребовал Кьяран, едва закрылась дверь книгохранилища. – Что случилось в заброшенных кварталах? Ансиль говорит, около полудня весь рынок гудел – дескать, золотоглазый призвал из иного мира всех дьюсов, что жили в Эйламе до появления моря…
– А ты что же, теперь доверяешь слухам? – не утерпела Фиоре. – Вот так новость!
На это Кьяран сварливо заметил, что со вчерашнего утра время потекло для него как-то слишком уж быстро, поэтому и пришлось довольствоваться тем источником сведений, что оказался доступнее прочих. Грешник, которому накануне удалось увидеть только книги, выставленные на первом этаже для клиентов, вертел головой, с любопытством оглядывая полки и беззвучно читая названия на корешках. Его усталое лицо просветлело, будто откуда-то появились новые силы – не иначе, одно лишь присутствие книг производило целебный эффект.
Кьяран вновь обратился к своему гостю, лишь когда они подошли к небольшому столику у витражного окна – там стояли два кресла, в которых раньше часто отдыхали книжник и его воспитанница. Фиоре устроилась на широком подоконнике, уступив удобное кресло Парцеллу: хотя прогулка по владениям фаэ очень утомила ее, он нуждался в отдыхе куда сильнее.
– Теймар, так что же?
– С чего начать? – вполголоса поинтересовался грешник. Фиоре уже научилась угадывать направление его взгляда и поняла, что Теймар смотрит не на Кьярана, а на нее. – С того, что произошло восемь веков назад, или с того, что случится в самом скором времени?
– С чего пожелаешь, – сказал книжник.
– Тогда начну сначала. Кьяран, как Марвин-печатник остановил Спящего Медведя?
Опекун Фиоре растерянно пожал плечами:
– Это же всем известно! Он создал самую сложную печать из всех существующих…
– Да-да, потратил на нее три дня! – сердито перебил грешник. – Я уже понял, что весь город верит в эту чушь! Почему, Кьяран? Вы же все прекрасно знаете, что печати не действуют на фаэ, а если и действуют, то весьма недолго. Даже окажись творение Марвина столь же замысловатым, как одна из семи печатей творения, это не остановило бы Спящего Медведя… Впрочем, тогда он еще не спал. Так почему вы верите в то, чего не было?
Фиоре показалось, что книгохранилище заволокло туманом. Слова Теймара терялись в нем, не долетая до ее сознания. Печати?.. Фаэ?.. Спящий?.. И в этом было нечто неправильное, даже опасное. Грешник пытался сказать ей и Кьярану что-то важное, а они оба даже не могли его услышать.
– Теймар, повтори…
Грешник вздохнул.
– Так я и знал. – На этот раз Фиоре услышала его вполне ясно и четко. – Так и знал, что Марвин перестарался со своей водяной печатью. Кьяран, прошу прощения за небольшой беспорядок, который мне придется тут устроить!
Хозяин испуганно ахнул, но сделать ничего не успел: золотая рука Теймара начертила в воздухе знак, и тотчас же в книгохранилище сделалось очень шумно. Шкафы заходили ходуном, как будто началось землетрясение; книги с верхних полок принялись падать одна за другой, но при этом умудрялись аккуратно опускаться на пол, не помяв страницы и не повредив переплеты. Некоторые потом взлетали, из-за чего комната вскоре сделалась похожа на клетку с беспок