Следующие позиции отбились, а крайнюю позицию противник атаковал упорно и ожесточённо. Пока личный состав был занят тем, что отстреливался, один шахид смог подобраться вплотную, ворвался на позиции, застрелил бойца из автомата и самоподорвался.
Перед атакой и в ходе боя была слышна русская речь с кавказским акцентом.
Считаем необходимым всем рекомендовать сделать из этого надлежащие выводы, и, находясь на позициях, регулярно менять голосовые пароли (не реже раза в сутки), с тем чтобы обеспечить опознание своих в ходе боя при наличии необходимости.
По результатам этого боя также были практически подтверждены следующие сделанные ранее выводы:
1. Без освещения оказать помощь раненым в условиях плохой видимости практически невозможно. ПНВ, как правило, имеет такое фокусное расстояние, которое не позволяет адекватно оценивать обстановку вблизи. При этом при вспышках выстрелов он засвечивается. Фонарик зажигать категорически нельзя, так как на открытой местности его свет виден на очень большом расстоянии и привлекает огонь противника. Как вариант, можно применять фонарик с красным светофильтром — он демаскирует в меньшей степени.
2. Нередко в критической боевой ситуации медик подразделения предпринимает странные действия: начинает возиться с убитым, вместо того чтобы оказать помощь раненым, даже не знает, что у него в подразделении есть раненые (то есть не может организовать уточнение обстановки на месте), при наличии нескольких раненых в первую очередь начинает оказывать помощь самому легкораненому, которым можно в принципе и не заниматься, и так далее. Все эти неправильные действия связаны с тяжёлым боевым стрессом, который испытывает медик на поле боя. По моему опыту, также возникали ситуации, когда первым порывом было кинуться помогать более легкораненому. Для предотвращения такого рода ошибок важно сохранять самоконтроль и трезвую оценку ситуации, невзирая на тяжесть обстановки.
3. Учёт раненых и убитых. Чрезвычайно важный момент: медик подразделения должен обязательно записать позывные раненых, характер и время ранений, масштаб оказанной помощи, время эвакуации и сохранять эти данные у себя, а их копию отправить своему руководству по медицинской линии. При отправке раненых в тыл транспортом крайне важно своевременно оповестить командира подразделения, принимающие раненых инстанции медицинской службы, а также, по возможности, управляющие (тыловые) структуры своего подразделения. Дело в том, что во время активных боевых действий уровень порядка и организации очень сильно снижается, переданная информация часто теряется. И то, что вы известили кого-то одного из перечисленных здесь адресатов информации, вовсе не означает, что она дойдёт и до остальных. Довольно подробно эти вопросы разбираются в главах 7 и 8.
Обычно малая диверсионная группа противника состоит из четырёх человек: пулемётчика,
гранатомётчика, снайпера (стрелка) и «шахида» (уникальной боевой единицы — бойца-само-убийцы с мощным зарядом взрывчатки в поясе или рюкзаке). Применяемая тактика — просачивание. Используя складки местности, группа пытается проникнуть в глубину обороны, к тыловым объектам — артиллерийским батареям, складам, штабам. Выйдя к объекту атаки, противник стремится занять огневые позиции на дальности не более 100 метров от объекта, после чего открывает шквальный огонь по объекту, а шахид бегом устремляется к нему и, приблизившись вплотную, подрывает себя. Иногда диверсионная группа может применять бесшумное оружие, и тогда результаты их воздействия более тяжёлые: они могут бесшумно устранить охранение и обеспечить «шахиду» возможность проникнуть в самый центр позиции и взорвать склад боеприпасов, здание штаба с личным составом и так далее. При этом оглушённые вследствие взрыва бойцы обороняющейся стороны могут довольно долго не замечать, что по ним ведётся огонь из бесшумного оружия. Что закономерно может обеспечить дополнительные тяжёлые потери.
Если ландшафт и материальные ресурсы атакующих позволяют, противник использует не пешеходного шахида, а «шахид-мобиль» — автомашину, начинённую взрывчаткой. В этом случае взрыв, как правило, эквивалентен мощности 500 кг бомбы, но заряд может достигать полутора тонн. Применение «шахид-мобиля» часто имеет более тяжёлые последствия, так как:
- к цели доставляется гораздо большее количество взрывчатки, что обеспечивает более мощный взрыв;
- более мощный взрыв мало того что наносит более серьёзные потери, он ещё и контузит гораздо большее число личного состава и сильно деморализует обороняющихся;
- атака «шахид-мобиля», как правило, является элементом подготовки атаки, после него на этом участке следует артиллерийский или миномётный обстрел и атака противника;
- зная об этом, а также будучи контуженными, обороняющиеся часто оказываются сильно деморализованными (о чём было сказано выше), что приводит как к потерям от «дружественного огня» (попросту говоря, начинают стрелять во все стороны, по своим и по транспортным средствам, прибывающим на место событий для оказания помощи), так и к паническому бегству.
Противник хорошо осведомлён о достоинствах «шахид-мобилей» и принимает все меры к повышению их боевой эффективности. Как правило, перед их применением он производит разведку как цели для их удара, так и маршрута выдвижения к ней. Для этого он использует БПЛА, а также сочувствующих из числа местного населения и своих бойцов, переодетых в форму правительственных сил. Они не только визуально оценивают обстановку на маршруте, но и осуществляют съёмку местности с геопозиционированием на современные гаджеты, что позволяет достаточно грамотно спланировать и осуществить последующую атаку. Как правило, такая спокойная разведывательная работа противника возможна, только если наша контрразведка недорабатывает.
При наличии возможности противник старается выстроить маршрут продвижения для атаки с тыла. То есть «шахид-мобиль» может проникнуть через линию соприкосновения сторон на том участке, где стоит недостаточно бдительное подразделение (или вообще никем не охраняемый участок), и с тыла выйти к объекту атаки.
Противник активно использует маскировку под бойцов правительственных сил — форму, опознавательные знаки на транспорте и так далее. Также, используя русскоязычных боевиков и виды формы, применяемые нашими войсками, он нередко старается замаскироваться под российских бойцов.
Обычно количество артиллерии у противника невелико, он старается компенсировать это тем, что выводит различные артиллерийские системы (в том числе гаубицы на тягачах, танки и т.д.) ближе к цели, при наличии возможности — на прямую наводку. Почти всё тяжёлое вооружение противник устанавливает на пикапах или грузовиках, что кардинально повышает его мобильность. Их огонь корректируют наблюдатели, которые, являясь местными и хорошо зная местность, часто могут подобраться незамеченными практически вплотную.
Также активно применяются БПЛА самых различных моделей. Изредка эти же БПЛА пытаются наносить удары по нашим позициям, сбрасывая взрывные устройства различной, чаще всего небольшой мощности. За редким исключением такие «бомбардировки» носят только характер психологического воздействия. Во-первых, количество дронов очень незначительно, во вторых, у них небольшая грузоподъёмность — соответственно, используют маломощные взрывные устройства, в третьих, эти устройства часто являются самодельными и, соответственно, весьма ненадёжны. Однако иногда в результате их применения могут быть заметные потери. Чаще всего это происходит, если в результате сброса взрывных устройств детонирует склад боеприпасов.
Ввиду недостаточного количества орудий (миномётов) и зарядов к ним противник редко применяет артиллерийскую подготовку наступательных действий, логично предполагая, что она не сможет подавить огневые точки обороняющихся, а только перебудит всех и насторожит.
Во время штурма главная роль принадлежит не тяжёлым системам, а скорострельным орудиям, преимущественно зенитным установкам и (иногда, при их наличии) танкам. И те и другие работают с прямой наводки, что делает их огонь чрезвычайно опасным, в особенности с учётом того фактора, что во время штурма обороняющиеся лишены возможности укрыться в щелях и блиндажах — им нужно отражать атаку, как следствие — подвергаться повышенному воздействию данных систем поражения.
Иногда противник пытался применять самодельные арт-системы (запуск баллонов от сжатых газов со взрывчаткой). В горно-пустынной местности они неэффективны: снаряд летит недалеко и неточно, а близко подойти к обстреливаемому объекту трудно ввиду обширных, хорошо просматриваемых пространств.
Напротив, с очень высокой эффективностью противник использует ПТУРы — как в наступлении, так и в обороне. Опытные операторы даже на большой дальности могут попасть не просто в единицу техники, а в виднеющиеся из-за укрытия части её. Известны случаи, когда в ходе городских боёв операторы ПТУР занимали позицию в части города, контролируемой правительственными войсками, и поражали атакующую бронетехнику в заднюю проекцию.
Ввиду огромных открытых пространств в горно-пустынной местности и большого количества тяжёлого вооружения на заставах более или менее активно .снайпер может работать в двух случаях: а) если он хорошо подготовлен и имеет высокоточное оружие большого калибра и большой дальности боя, б) если он работает в ходе активного боя, «под шумок».
В первом случае он может вести огонь с дистанций свыше километра. На такой дальности обнаружить одиночного, хорошо замаскированного стрелка довольно затруднительно. Однако в любом случае он должен тщательно маскироваться, менять позиции после каждого выстрела и не злоупотреблять «канонадой» — на каждый его выстрел будет следовать обработка приблизительного места его нахождения, рано или поздно можно доиграться. Короче говоря, снайпер нужен х