— Теперь знаю, — согласилась Дира, едва сдерживаясь, чтобы руки не отдёрнуть. Она всегда старалась с призраками себя вежливо вести. Да и леди Эр ей нравилась. — Передай, сейчас приду.
— Ты не спеши, — успокоила призрак, — ему сейчас не до тебя, заняты. Все завы нынче на процедурах. Получают очистительную клизму от главного. И даже без вазелина.
— И что на этот раз стряслось?
— Ой, да что у нас стрястись может? — секретарша закатила глаза к потолку, сверкнув хищными очёчками. — В хирургии очередное ЧП. Лежал у них дедушка, отдыхал себе после резекции[38] желудка. И очень его внучку возмущало, что родственника голодом морят. А те, гады такие, живодёры, ни в какую: нельзя, мол, любимому дедушке ни курочки, ни даже бульона. Ну и пронесла тишком сердобольная котлеток. Заметь: из парной телятины, которую она собственноручно на рынке выбрала. Надо же старичку сил набираться?
— И что дедушка?
— А дедушка, наверное, в данный момент уже встретился с бабушкой. Со своей, — пояснила Эр. — Шучу, жив, кряхтит себе помаленьку. Возились, конечно, долго. Только внучка телегу в департамент всё равно накатала. Виданное ли дело? Едва не залечили любимого родственника до смерти!
— Ну, это понятно…
— Ты погоди, тут ещё не конец! Вчера комиссия явилась. И чего-то им прихотнулось по палатам пройтись, поспрошать у больных, как диетологический режим соблюдается.
— Я себе представляю!.. — теперь уж Кассел глаза закатила.
— Не-ет, не представляешь, — разочаровала её призрак. — У одного — с язвой — сало на тумбочке лежит. А у второго колбаска копчёная. Между прочим, уже зеленеющая и попахивающая эдак пикантно. Ну и так, по мелочи: сметанка там трёхдневной свежести, бутылочка пустая, винцом подванивающая. Вот теперь главный мозги и полощет. На предмет усиления разъяснительной работы с пациентами и родственниками. Так что заведующий наш встретит тебя весь такой готовенький, промытый до скрипа и радостный.
— Умеешь ты утешить, — вздохнула Дира.
— А я тебя утешать и не собиралась, — леди Эр поправила очки и глянула строго. — А хочу я, душа моя, предупредить. Дорогой наш доктор Рейгер взялся за дело крутенько. Даром что умный, но дурак первостатейный. Шеллер-то к нему уже подмазался, коньячок коллекционный, в честь вступления в должность, преподнёс. Потому и пересидит он нового зама, которого по воле Близнецов через месяц под зад ногой выпихают. А ты протеже Лангера, можешь и не пережить междувластия. Понимаешь, на что я намекаю?
— Понимаю, — вздохнула доктор.
Желание нового начальства очистить отделение от ставленников начальства старого было объяснимо и по-человечески понятно. Вот только шло вразрез с интересами самой Кассел. В данный момент ей увольняться совсем не с руки. Планов-то громадьё.
— А раз понимаешь, то иди бодро, улыбайся обворожительно, гляди подобострастно, на всё соглашайся, — напутствовала призрак. — И не груби!
— Постараюсь, — не слишком уверенно пообещала Дира.
В принципе, с Рейгером хирург никогда не конфликтовала. Но и большой любви между ними не наблюдалось. Уж больно он зануден был.
Кабинет при новом хозяине отделения преобразился разительно. Исчезли кипы бумаг, башни кое-как сложенных папок, стол стал девственно чистым и ровным, как взлётное поле. Зато на стене появился портрет регентши и малолетнего императора, а напротив них целая коллекция: дипломы, грамоты, благодарственные письма с официальными печатями — и все доктору Рейгеру выданы. Дира и не подозревала, что больше пяти лет трудилась бок о бок с таким заслуженным человеком. Наверное, в его достоинства ещё и скромность стоило занести. Которая ему внезапно изменила.
— Моя основная цель состоит в том, чтобы наладить работу нашего отделения, — неприязненно губы поджимая, словно от стоящего перед ним врача свалкой разило, оповестил новый зав. Ни приветствиями, ни предложением присесть он себя утруждать не стал. — Первый постулат, который все должны запомнить и соблюдать неукоснительно: каждый обязан заниматься только своим делом. У вас имеется лишь консультационный допуск. Вот и займитесь консультированием в приёмном отделении. Но курируйте исключительно профильных больных. За нарушение моего распоряжения вас ждут большие неприятности. Всё ясно?
В том, что Рейгер будет просто счастлив, если доктор предоставит ему повод эти неприятности устроить, сомневаться не приходилось.
— Абсолютно, — по-военному отчеканила Дира. — Разрешите идти?
Начальство в ответ только царственно рукой махнуло.
— Ну, погоди, сморчок плешивый, — сжимая кулаки, пробубнила Кассел, пулей вылетая из кабинета, — устрою я тебе налаженную работу отделения!
— Эй, стой! Куда разогналась? — доктор так разозлилась, что секретаря не сразу и заметила — насквозь пролетела. — Ну и как на такое хамство реагировать? — грозно поинтересовалась леди Эр, руки в боки упирая.
— Извини, — искренне покаялась Дира.
Всё-таки в столкновении с призраками есть и свои положительные моменты — бешенство мгновенно схлынуло, как ледяной водой смытое.
— Я-то извиню, — согласилась неумершая, — а вот Вселенная никогда. Ты что задумала?
— В точности выполнять распоряжения начальства, — клятвенно заверила доктор. — Буквально ни на шаг не отступать от полученных инструкций.
— Как-то это звучит… не очень, — усомнилась Эр. — Особенно, когда ты говоришь.
— Выглядеть будет ещё лучше, — пообещала Кассел. — Я теперь такой послушной стану, что залюбуетесь!
И чего ей раньше светлая мысль в голову не пришла? И вправду что ли взрослеть начала? Всё ведь так просто: зачем вечно поперёк переть, если результативнее будет согласиться? Нет, надо бы у Ирошки пару уроков по выживанию в коллективе взять. Умнейший ведь человек.
— А вы здесь чего делаете?
— Пятая, — невозмутимо ответила Кассел, закусывая хороший глоток чая шоколадной конфеткой.
— Чего пятая? — удивилась эвакуатор.
— Кто спросил, что я здесь делаю. Не видишь? Чай пью. С конфетами. Хорошие, кстати, конфеты. Со сливочной начинкой. Угощайся, — Дира, не жмотясь, подвинула сестричке коробку. — С утра девочка приходила. Поблагодарить хотела за то, что папу спасли. Ну, вот и в приёмнике от щедрот оставила.
— И какого демона вы наши конфеты трескаете, да ещё и в регистратуре? — удивилась сестра.
— Ну, во-первых, она сама сказала, чтоб все чайку попили. А, во-вторых, в регистратуре я консультирую. Не видишь? — доктор повозилась в кресле, закинула ногу на ногу, скромно поправила халат на колене. — В приёмнике шумно, толчея. Я там, бедная, только мешаюсь. Вот и спряталась за вашими широкими спинами. Но как понадоблюсь — моментально всех, кого надо, проконсультирую, Близнецами клянусь.
— Доктор Кассел, — заорала эвакуатор за стойкой так, будто Дира от неё не в двух шагах сидела, а, как минимум на другом конце города. — Сейчас «уличного» привезут, со стройки. Не посмотрите?
— А что у него?
— Да вроде с лесов навернулся и руку, что ли сломал.
— С лесо-ов? — протянула Кассел. — Ну, ты там уточни у СЭПовцев, если ли травма головы и не терял ли сознания. Ежели не терял, то не посмотрю, — хирург с интересом изучила остатки конфеты, прежде чем в рот забросить. — Консультации исключительно по моему профилю. Так что вытаскивайте травматологов, а моя хата с краю.
— И чего, так и станете тут сутки сидеть? — удивилась эвакуатор, конфет для Диры пожалевшая, глядя на доктора не слишком дружелюбно.
— Нет, сутки я тут сидеть не буду, — обстоятельно ответила врач. — У консультантов график восьмичасовой. Вот до семи посижу — и с чистой совестью домой. А вам что, журнальчики понадобились? — хирург пальцем себе за спину ткнула, на стеллажи, плотно уставленные регистрационными журналами. — Так вы скажите, не стесняйтесь, я пригнусь. Или хотите, сама подам? Право, даже неудобно: все кругом работают, одна я отдыхаю. Хотя на то, как другие трудятся, можно смотреть бесконечно.
Кажется, кто-то из трудящихся всё-таки её прозвище вслух помянул. Восхищения в шипении: «Настоящая Доктор С!..» — явно недоставало.
— Слушай, а ты не боишься, что я на тебя докладную накатаю? — высунулась из-за колонны старший эвакуатор — у неё персональная стойка была, с отдельным окошком, над которым таинственно мерцала надпись «Ответственный».
Вторая часть надписи — «по смене» — на памяти Диры никогда не высвечивалась. Вот и получалось: старший эвакуатор ни много ни мало, а ответственная за всю больницу. Чего же удивляться, что она со всеми врачами на «ты», да ещё и эдак свысока?
— Не боюсь, — таинственным шёпотом призналась Кассел. — Я на это очень надеюсь. И, желательно, расписать в красках, как я тут у всех под ногами мешаюсь и филоню, конфеты ваши поедая.
Эвакуатор посмотрела на хирурга странно. И, кажется, едва удержалась, чтобы у виска пальцем не покрутить. Но просто снова за колонну задвинулась.
— Доктор Кассел, — истекая сиропом яда, позвала регистраторша. — Тут по вашему профилю. Женщина, сорок два года. СЭП говорит, что геморрагический инсульт[39]. Возьмёте?
— Инсульт — это серьёзно, — согласилась Дира, выбирая из полупустой коробки шоколадку повкуснее. — Ну-у, могу порекомендовать ей ЭРТ[40] сделать. А, вообще, пусть вашу женщину сорока двух лет сразу везут в первый госпиталь, а сюда даже не заезжают. Или нет! Сначала узнайте у уважаемого доктора Рейгера не собирается ли он лично пациентку оперировать.
— Чего мне спрашивать? — презрительно фыркнула сестра. — Тут одна такая спросила! Так выговор получила. Типа, каждый должен заниматься своим делом и негоже заведующему отделением у стола стоять.
— Вот почему-то я так и подумала, — кивнула Кассел. — Тогда пусть в госпиталь со всех лап гонят. А у нас оперировать некому.
— Как это некому?