ь. Да и степень наготы некоторых — девиц особенно — Дира, себя ханжой, в общем-то, не считавшей, не оценила.
А Анет и вовсе испугалась, жалась к доктору, будто спрятаться за неё пыталась.
— Говорите, отлучились ненадолго? Он многое успел, — поинтересовалась хирург у старшего Вароса, отмахнувшись от официанта, вознамерившегося всучить ей бокал с чем-то подозрительно синим.
Или, может, так только в диком свете казалось?
Бугай в ответ неопределённо плечами повёл: то ли не сообразил, как оправдаться, то ли не надеялся переорать гремящую музыку. Во-втором предположение свой резон имелся. Дире начинало казаться, что её посадили под гигантский колокол, вдарив по нему молотом. По крайней мере, в голове гудеть уже начало.
Громила вроде бы что-то рассмотрел, пошёл вперёд, рассекая толпу, как пароход — Кассел осталось лишь в кильватере пристроиться, таща, в свою очередь, на буксире интерна. И старательно не смотреть по сторонам. Про нравы «золотой» молодёжи за пять минут она узнала больше, чем за всю предыдущую жизнь. А, заодно, и про отношения полов. Без этих знаний врач спокойно бы прожила.
Невольно, но вспомнился доктору юноша, выдранный Мартом два месяца назад. Хорошо, что таким юнцам вход на подобные мероприятия заказан. А то процент инсультов среди матерей резко бы вверх пошёл.
Младший Варос обнаружился на диване, в окружении сразу четырёх девиц. В половой принадлежности этих особей сомневаться не приходилось даже в разблёскивающем разноцветными огнями полумраке. Походя Кассел убедилась: бельё, которое она когда-то в журнале рассматривала, вполне можно и без цветов носить.
— Ой, девочки! — восторженно завопил Рейн, отрывая от себя даму, кажется, собиравшуюся ему лицо обглодать.
По крайней мере, со стороны именно так это и выглядело.
— Ты же мне стихи читал! — изнемогая, прошелестела Анет, наваливаясь на Диру.
Кассел поддержала интерна, явно собравшуюся в обморок завалиться — слезы-то у неё и так уже градом текли.
Пьяный блондин девушку абсолютно точно не расслышал. Но у него хватило ума смутившимся притвориться и даже ссадить полуобнажённую нимфу с колен.
— Всё не так, как ты думаешь, дорогая, — пробормотал красавчик, пятернёй зачёсывая шевелюру набок.
При этом смотрел он почему-то на хирурга.
— Где тараканы? — процедила Дира.
— Да вот тут, — блондин покосился на деву, доверчиво к его боку прижимающуюся, — бусы порвались. Такие, с таракашками… Мы искали, а Кэп чего-то взбеленился.
Рейн покопался в кармане, выудил что-то, заодно и подкладку вывернув, протянул доктору. При этом вид у него почти гордый был: правду же сказал. Хирург глянула: действительно, бусина янтарная, с запаянным внутри насекомым. Вроде бы такие украшения считались последним писком моды.
— Ну, тут всё ясно, — Кассель поставила саквояж на пол и начала методично закатывать рукава платья. — Господин Варос, будьте так любезны, распорядитесь принести мне фартук, вместительный таз и побольше воды. Только предупредите, чтобы она была не слишком горячей и не холодной.
— Зачем? — не понял старший.
— Мыться будем! — рявкнула Дира, без труда музыку перекрикивая — уж больно злость её одолела.
— А, может, шампанского? — робко предложил Рейн.
— Нет, — мотнула головой доктор, — в шампанском мыться неудобно.
Просить свернуть вечеринку она даже и не пыталась. С таким разудалым весельем, пожалуй, и пара нарядов полиции бы не справились. Зато зрелище промывания желудка хозяину праздника быстро заставило вспомнить гостей: у них неотложные дела имеются. Даже музыканты — настоящие или иллюзорные — мгновенно убрались. А вместо демонических огней нормальное освещение появилось.
Старший близнец куда-то унёс ослабевшего от докторской заботы младшего. Выползшие невесть откуда слуги начали прибирать погром. И чай хирургу подали после первой же просьбы — в меру крепкий, в меру горячий и с ломтиком лимона. Кассел, прихватив чашку, хотела было отыскать своего интерна, в общей суматохе пропавшего. Но передумала, вышла на улицу, пристроилась на перилах лестницы, к входной двери идущей.
Женщина появилась эффектно, продуманно: вышла из тени деревьев, вдоль подъездной дорожки посаженных, попав в яркий круг света фонаря так, что Дира сразу смогла оценить и стати, и красоту, и платье. И, даже, драгоценности. Что и говорить, незнакомка была хороша. Правда, по мнению Кассел, старовата для таких зажигательных сборищ — примерно одного с доктором возраста. Зря она под такой яркий свет сунулась. В полумраке бы и за девочку сошла.
— Добрый вечер, — пропело дивное создание, картинно опираясь рукой о бедро — хоть сейчас на обложку.
— Кому как, — отозвалась Дира, для вежливости слишком уставшая.
— Нас не представили друг другу, — помолчав, сообщила красотка. — Я жена Вароса.
— Старшего или младшего? — не слишком ответом интересуясь — звёздами любуясь — спросила Кассел.
— Старшего…
— Сочувствую, — кому именно, доктор не уточнила.
— Вы не удивлены? Ведь считается, будто он не женат.
— А меня должно это интересовать?
— В последнее время вас часто видят в обществе моего супруга и я…
— Послушайте, госпожа жена старшего Вароса, — Кассел отставила чашку, спрыгнув на ступеньку. — Не тратьте силы на скандал. И бурные страсти вместе с родовыми тайнами оставьте при себе. В семействе Варосов я интересуюсь исключительно головой младшего. Да и этот интерес теперь под большим вопросом, потому что идиот только что лишил меня единственной доступной операционной сестры. Инцидент исчерпан?
— Вполне, — неожиданно спокойно и даже дружелюбно ответила красотка. — Вас до дома подвести? А то время позднее, да и экипаж в этом районе нанимать — разоришься.
— Подвезите, почему бы и нет? — пожала плечами Дира.
Действительно, почему бы и нет? В конце концов, кто её в последнее время только не подвозил. Может, в самом деле, стоит озаботиться покупкой собственного экипажа, пусть даже и подержанного?
Глава шестнадцатая. Путь к инфаркту гораздо приятнее, чем бег от него
Дира ожидала бешеной гонки по ночным улицам, приправленной бессмысленной и нескончаемой болтовнёй. Всё-таки сильны в человеке стереотипы. Раз экипаж новенький, ящер породистый и ухоженней его только ручки, амулет управления сжимающие, то водителем никто, кроме кузины Бэры, быть не может.
Но супруга старшего Вароса, кстати, представиться так и не удосужившаяся, управляла очень аккуратно, соблюдая все правила. Хотя в такой час шанс попасться дорожной полиции сводился к нулю. Ещё одним несомненным достоинством дамы являлось то, что она молчала. Лишь уточнила, куда доктору попасть нужно — на этом их общение и закончилось, спасибо Деве Луне за негаданные радости.
— Так с Рейном будет всё в порядке? — светски поинтересовалась «жена», в самый раз, когда Дира окончательно расслабилась и уже подумывала: не подремать ли?
Вот так благодаришь богов за их милость, а они в ответ тут же дулю в нос — не дождёшься.
— Смотря что вы подразумеваете под порядком, — проворчала Кассел, садясь ровнее.
Очень хотелось протереть глаза, которые словно перцем жгло. Но рядом с лощёной и идеально-глазурной до последнего волоска в укладке дамой, такие жесты казались неуместными. Наоборот, самолюбие требовало немедленно подтянуть живот, выпятить грудь и поправить то, что у Диры причёской называлось.
Наверное, именно поэтому доктор не только лицо растёрла, но ещё и зевнула, не потрудившись даже ладонью рот прикрыть. Вот такие мы чёрненькие и плевать на вашу изысканность — нам и без неё вполне комфортно.
— Вы же врач? — приподняв брови — аккуратно, чтоб не дай Хаос лба не наморщить — поинтересовалась красавица.
— Я врач, да, — согласилась Кассел. — Но если, например, вас занимают финансовые проблемы или личная жизнь Вароса, то тут никаких гарантий дать не могу.
— Точно не можете? — уголки напомаженных губ улыбку обозначили. — Даже в плане личной жизни?
Дира поскребла пальцем бровь, соображая, что это было. Вроде бы всё же попытка пошутить.
— Вот к этим планам, проектам и концепциям я никакого отношения не имею. И могу повторить: ни старший, ни младший Варос в мои жизненные планы не входят. Мы…
— Не сердитесь, — мягонько, уговаривающе так, перебила Кассел «жена». — Я не хотела вас, паскуду, обижать. Просто, раком траханая мать, не знала, как этот долбанутый разговор начать. У меня…
Что там у красавицы, Дира так и не поняла. Из потока брани, вывалившегося плавненько и без натуги, можно было только догадаться: у кого-то весьма насыщенная и бурная личная жизнь. У кого именно тоже непонятно, но либо у матершинницы, либо у Кассел, либо у родственников их обеих.
— С вами всё в порядке? — осторожно, почти шёпотом спросила хирург.
Всё-таки свой «зачёт» по психиатрии она на третьем курсе едва не чудом получила. И то лишь потому, что попался счастливый билет.
Дама глянула на доктора искоса.
— Со мной всё нормально… — а дальше череда эпитетов, которых ни одна женщина, даже не обременённая моралью, никогда бы не хотела услышать в свой адрес.
— Так, останавливайте экипаж! — приказала Кассел. — Ну? К обочине рулите и останавливайте! Слышите?
— Слышу, — откликнулась красотка, послушно поворачивая.
Светскую безмятежность с неё будто водой смыло. Женщина так челюсти сжала, что зубы скрипели и совсем не фигурально — не самый приятный звук на свете. Да ещё и слёзы у неё градом хлынули. И, кажется, в данный момент «жена» меньше всего думала о том, как выглядит.
Остановив ящера и не забыв сигнальные аварийные огни на задке кареты включить, матершинница ткнулась лицом в ладони, разрыдавшись в голос — со всхлипами и совсем неизящным похрюкиванием.
— Успокаивайтесь, — велела Дира, поглаживая даму по плечу. — Дышите со мной, и раз — вдох, и два — выдох. Давайте, давайте, нечего болото разводить. И раз…
— Это опять, да? — проскулила «жена», добавив пару выражений, которых ни одна бумага бы не стерпела.