– А ты совсем-совсем ничего не запомнила? Ни капельки?
Дана покачала головой и снова закрыла лицо руками, но тут в комнату заглянула Роза Васильевна.
– Девочки мои, – строго сказала она, – пора и честь знать. Два часа сидите! Нам орешки с мёдом пора кушать, память восстанавливать. И ванну с морской солью принимать. Тоже для мозга хорошо. Марьколавна, топайте домой! Денежку не забудьте! Ну как, Данушка? Много сегодня выучила?
Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, злость на себя, на ситуацию, полное непонимание, что делать дальше, и отчаяние (и спросить-то некого!) смешались у меня внутри, как в кастрюле, и рванули так сильно, что, потеряв контроль над собой, я сквозь зубы выдавила:
– Роза Васильевна… Я же не спрашиваю у вас, вывели вы пятна или нет…
Я ухмылялась, правда. Мол, шутка такая, Роза Васильевна. Подколка! Но улыбаться в этой ситуации, наверное, было всё равно что предложить ей отравленное яблоко. «Попробуйте! Там много витаминов!» Лицо её вытянулось, окаменело. Древний крепкий исландский камень-валун с высеченными на нём рунами ярости.
– Да как ты… – начала она и осеклась.
– Всего доброго! – я плеснула эти слова, как воду из кружки в костёр, от чего он разгорелся ещё больше.
Вечерело. Я шла мимо зоопарка и плакала, глядя в чёрный экран телефона. Позвонить мне было некому. Мама в больнице, а с папой я не разговариваю. Бабушка далеко. Наконец дрожащими пальцами я набрала единственное имя, от которого меня не корёжило, постаралась выровнять дыхание, но неожиданно сама для себя заорала в трубку:
– Не хочешь меня видеть?! Пожалуйста! Только имей в виду! Чтобы позвонить сейчас, я переступила через свою гордость! Я это делаю последний раз! И не думай, что из-за тебя! Вовсе нет! Не тебе одному плохо! Понял?! Не ТОЛЬКО тебе!
Я замолчала, переводя дух, а потом зажмурилась: «Что за околесицу я несу!»
– Маш, – сказал Ромка тихо, – ты где? Тебя встретить?
Кому: Хорхе Рибаль
Тема: Глупо
Хорхе, привет!
Это глупо, глупо, глупо так думать! Будто все тебя ненавидят. Не бывает такого, чтобы все ненавидели! Даже когда так кажется, на самом деле это не так. Всегда есть друзья! Всегда-всегда! Всегда!
Хмурю брови,
Маша
Глава 13Лошадка на счастье
Я всё вглядывалась в окно маршрутки: пыталась разглядеть на остановке Ромку. В сумраке угадывалась только женщина с ведром крупных, с толстыми ножками, лисичек, которая часто стоит возле нашей остановки. Вид у неё такой, что непонятно: продаёт она грибы или собирается убежать вместе с ними от полиции. Наверное, и то и другое. Тоже ведь работа.
Маршрутка остановилась, я выскочила. Женщина поставила ведро в маршрутку, кряхтя забралась сама и с силой захлопнула дверцу. Я осталась одна. Вдруг из-за остановки на меня шагнула тень. Я вскрикнула и тут же зажала себе рот.
– Я такой страшный? – мрачно спросил Ромка.
Он стоял, сунув руки в карманы и что-то жуя. Одет он был неряшливо: из-под свитера торчала футболка, штаны пузырились на коленях, ботинки такие грязные, словно он бегал по болотам, спасаясь от собаки Баскервилей. Взъерошенный, осунувшийся, он слабо напоминал того Ромку, с которым я дружила.
– Ты ни при чём, – заторопилась ответить я. – Я всегда вскрикиваю, когда кто-то подходит неожиданно. Даже дома с родителями. Мама обижается. Тоже спрашивает, такая ли она страшная.
Ромка даже не улыбнулся. Развернулся и зашагал в сторону моего дома. Мол, хочешь – догоняй. Я заторопилась следом.
Пока я ехала, всё мечтала, как расскажу ему о Дане… И о маме. И даже, может быть, о папе… У него с отцом тоже не слишком ладится. Папа у него большой шутник, а Ромку это раздражает.
Но сейчас я не могла найти в памяти ни одного слова, которое хотелось бы произнести в Ромкином присутствии. Может, дело было в его футболке, которая нахально торчала из-под свитера, словно насмехалась над моими несчастьями. А может, в том, как Ромка перестроился, когда я подошла к нему справа: замедлил шаг, пропустил меня вперёд и зашагал так, чтобы я видела его с левой стороны. Как будто я только и думала, как бы разглядеть поближе его пятно!
От всего этого ныло сердце и страшно хотелось оказаться дома.
– Как ты провёл лето? – спросила я светским тоном и, спохватившись, добавила: – Куда-то ездил?
– В Архангельскую область, – ответил он. – Помогал восстанавливать монастырь. Там нас много было. Целая группа. Мамин сотрудник поехал. Меня прихватил.
– Здорово! Удивительно, что так здорово!
– Чего удивительного? – пожал он плечами. – Ты же знаешь, как мне нравится история.
– То-то и удивительно, – растолковала я ему. – Не так уж и легко найти себе занятие на лето, чтобы оно совпадало с твоим увлечением. Нам обоим повезло.
Ромка почему-то не поддержал моего энтузиазма.
– Кстати, про историю, – вспомнила я. – Ты глянул на тот листик?
– Да. Хорошая штуковина. Прочищает мозг.
– Историчка тебя ждёт. В этом году никто, кроме Ульяны, не выбрал историю.
– Я знаю. Я ей звонил. Не Ульяне, а Елизавете Ильиничне. Сказал, что в ближайшее время не приду.
– Она знает о…
– Нет, Маш. Никто не знает. И я бы хотел, чтобы никто не знал. Всё, мы пришли.
– Пока, – со вздохом сказала я.
– Подожди.
Ромка порылся в карманах.
– Я тут кое-что привёз для тебя. Из Архангельска.
Он протянул мне маленькую деревянную лошадку, тёплую и совсем гладкую, даже без глаз и рта.
– Я не суеверный, – сказал Ромка, – но пусть она будет у тебя. Просто… на счастье. Я так понял, у тебя проблемы.
– Ты даже не спросил какие, – упрекнула я его.
– Да, – жёстко сказал Ромка, – чтобы не рассказывать ничего в ответ.
Он зашагал обратно к остановке. Секунду-другую я грела в руках лошадку, а потом закричала:
– Ром!
Он остановился под фонарём. Я подбежала к нему и, запыхавшись, сказала:
– Спасибо. Почему-то мне кажется, твой конь поможет. Знаешь, как в фильмах. Герой уходит на войну, девушка дарит ему портрет. И этот портрет спасает от смерти. Ну, то есть я не в смысле, что ты как девушка…
– Я понял. – Взгляд его немного потеплел.
– И ещё… Слушай. Я не буду ни о чём расспрашивать. Но можно я буду приходить через день, приносить домашку, рассказывать, что делали в классе?
– Зачем тебе это? – с нажимом спросил Ромка. – У тебя нет нормальных друзей, с которыми можно проводить время?
– Затем, – строго ответила я, – что ты – мой ученик. А я – твоя учительница. И, если ты скатишься, все будут надо мной смеяться. Ещё не хватало авторитет потерять!
Мне показалось, что он улыбнулся, но это могло быть игрой света под фонарём.
– Я подумаю, – наконец сказал Ромка. – Не уверен, что соглашусь. Обещаю подумать.
Мне очень хотелось потрепать его по рукаву, но я не посмела. В кармане завибрировал телефон. Бабушка!
– Иди домой! – строго сказала она.
– Папа наябедничал, что я задержалась? – буркнула я.
– Папа на работе. Домой!
Ромка, махнув рукой на прощанье, ушёл ещё в начале нашего с бабушкой разговора.
Стал накрапывать дождь. Поднялся ветер, закачал ветви клёна над моей головой. Свет фонаря струился по кружевным листьям, и оттого казалось, что дерево плывёт куда-то свозь осеннюю морось. Я словно попала в сказку, в которой был Ромка да исчез, как ночной эльф. Бывают ли эльфы с пятнами в пол-лица? Наверное, бывают. Вряд ли, получив ожог, они лишаются своего эльфийского звания.
Только лошадка из далекого Архангельска напоминала о том, что Ромка был тут со мной.
Я сунула её в карман, но руку вынуть не посмела. Так и держала, будто лошадка может провалиться куда-то в пропасть, если я её отпущу.
Потом побрела домой, размышляя о суевериях. Выходило вот как: если блузка не спасает Ленку от двойки, а детские вещи, которые перебирала мама раньше времени, не имеют значения, то и лошадка не принесёт никакого счастья. Нужно было либо поверить во всё это вместе, либо отринуть. Лошадка, блузка и ползунки как бы сидели в одной лодке и кричали: «Пропусти в свой мир нас всех! По отдельности мы не заплываем!» А я не знала, как поступить. Поэтому всё сжимала и сжимала лошадку. Даже если не принесёт счастья, хотя бы согреет, как стены домов на юге, которые ловят весь день солнце, а потом, ночью, отдают хозяину солнечное тепло.
Глава 14«Весенний сюрприз»
В подъезде было тихо. Только кто-то на верхнем этаже слушал «Битлз». Лифт не работал, и я затопала пешком. На пятом этаже дверь распахнулась, показалась соседка с веником и совком. Она вытряхнула пыль из совка на свой коврик.
– Ну что ты творишь?! – закричал из комнаты мужской голос.
Я была согласна: любой, кто зайдёт в квартиру, принесёт весь мусор обратно на собственных подошвах!
– Как можно выбрасывать мусор на ночь глядя? – продолжал греметь голос. – Денег не будет!
Соседка заметила меня и, смутившись, скрылась за дверью. А я погладила лошадку в кармане и двинулась дальше.
Оказывается, «Битлз» слушали у нас в квартире! Кто же?! Папа должен быть на работе. Может, вор забрался и врубил музыку?
Я осторожно постучала, готовая в случае чего дать дёру. Дверь распахнула бабушка.
– I wanted to spring a surprise! – громко объявила она.
– «Весенний сюрприз»? – не поняла я.
– «Я хотела удивить!» – с укором перевела бабушка. – Бросаю китайский, начинаю учить английский!
– Это видно, – ошеломлённо отозвалась я, – и слышно. Не только мне, но и соседям.
– Что ты говоришь? – прокричала бабушка.
– Говорю, что можно было меня предупредить! – прокричала я в ответ.
– Тогда это не было бы сюрпризом! – снова закричала она.
Тут песня кончилась, и последнее слово повисло в тишине.
– Понятно, – заявила я. – А почему ты у нас?
Тут заиграла следующая песня, и бабушка побежала на кухню, к своему старенькому ноутбуку, из которого доносилась музыка. Она нажала на клавишу, и всё стихло.