– Попытаюсь, но… – Алёна неуверенно качает головой. – Не факт, что получится.
– Ну ладно. Ты наелась?
– Конечно, – она улыбается, наклоняется вперёд, говорит шёпотом: – А у меня дома есть конфеты! Твои любимые!
Фыркаю, вспомнив, как в детстве мы спорили из-за сладкого.
– Соблазняешь?
– Совсем чуть-чуть, – Алёна кидает на меня хитрый взгляд, наклоняет голову. – С чаем.
– Пойдём, соблазнительница…
Правда, дома нам становится совсем не до чая. Мы из коридора и до кухни еле успеваем дойти.
– А конфеты? – девушка отрывается от моих губ на мгновение, запрокидывает голову назад.
– Потом, – шепчу, спускаясь по нежной шее вниз. – У меня тут и так всё сладкое…
Она только стонет в ответ, запуская пальцы мне в волосы.
– Мы так и не опробовали стол, – подталкиваю её, разворачиваю, заставляя опустить ладони на поверхность, прижимаюсь сзади.
– Развалится.… – выговаривает слабо.
– Не развалится, – усмехаюсь, с трудом справляясь с собственным дыханием.
Ну…. стол в итоге выдерживает. И кровать, на которую мы потом перебираемся – тоже. Хотя, кажется, близка к тому, чтобы треснуть.
С утра я чуть не просыпаю на работу. Собираюсь второпях, стребовав с Алёны обещание, что она всё-таки попробует прийти в больницу вместе со своим учителем.
Дел наваливается целая гора. Ещё и фестивальные обязанности никто не отменял, наоборот – чем ближе к старту, тем больше всплывает каких-то организационных недочётов, которые приходится решать.
К обеду, когда рука от писанины у меня уже отваливается, поступает звонок из регистратуры.
– К вам тут пришли, – сообщает медсестра. – Сказали, по личной договорённости.
– Сейчас буду, – кладу трубку.
Уломала Алёнка Иосифа Давидовича!
Торопливо иду к больничному холлу, но зайдя, останавливаюсь, словно на стену натолкнулся.
***
Не может… этого.… быть…
Какого чёрта?!
– Анто-он!
Она идёт ко мне, улыбаясь. Уверенно стучит каблуками. Как всегда, высоченные. Естественно. Другую обувь она не носит.
Женщина из прошлого. Женщина, из-за которой я собственными руками уничтожил своё будущее.
– Дорогой, как я рада тебя видеть! – тянется, целуя воздух рядом с моей щекой.
Даже на каблуках она всегда была ниже меня.
– Когда таксист привёз меня сюда, я глазам своим не поверила, – щебечет, прикасаясь к моему предплечью, задерживает руку. Длинные алого цвета ногти смотрятся неуместно на фоне моего белого халата.
Раньше мне это нравилось. А теперь… вспоминаю остриженные под корень ноготки без всякого лака, пальцы с мозолистыми подушечками, как у всех струнников.
– Что ты здесь делаешь, Александра? – говорю, мимолётно удивляясь тому, насколько спокойно и холодно звучит мой голос.
– Ох, милый, ну не надо, – она игриво улыбается. – Почему так формально? Алекса! Ты же помнишь, что мне…
– Александра, я тебя не ждал, – прерываю её, внимательно глядя в глаза. – Зачем ты здесь?
Она словно теряется на секунду, но тут же улыбается, понижает голос.
– Милый, думаю, ты догадаешься и сам.… в моей жизни не так давно всё изменилось.
– Неужели, – отхожу на шаг, стряхиваю её руку с рукава, изображаю лёгкий интерес – насквозь фальшивый.
Краем глаза замечаю, с каким любопытством смотрят на нас две молоденькие медсестры в регистратуре, и сжимаю челюсти. Сплетни уже просто в воздухе носятся.
Александра же ничего не замечает. Всегда считала ниже своего достоинства обращать внимание на кого-то из «младшего персонала».
– Да, – беспечно пожимает плечами, но я вижу, что на самом деле она играет. – Видишь ли… я развелась.
Последние слова звучат так, словно она сделала мне одолжение.
Продолжаю молча смотреть на неё с тем же выражением лица.
Честно сказать, я сейчас и вряд ли смогу что-то изменить. Такое ощущение, что мышцы окоченели в одном положении.
– Что, ничего не скажешь? – Александра немного нервно улыбается уголком губ, откидывает назад прядь волос.
– А что тут сказать, – отвечаю медленно. – Сочувствую.
– Со…чувствуешь?! – вот теперь она действительно теряется, да ещё и хмурится вдобавок.
– А что, мне радоваться? – вздёргиваю брови. – Ну, если ты этому факту рада, тогда поздравляю.
– Антон, что с тобой? – Алекса снова подходит ближе, я опять делаю шаг назад.
Словно танец с ней танцуем, блин!
– Я полагала, что ты будешь рад.… меня увидеть, – она давит голосом. – Я приехала специально! Нашла тебя! Мне пришлось связаться с главврачом, твоим руководителем.…
– Бывшим руководителем, – поправляю её. – А с ним-то зачем? Он не был в курсе, куда я уехал после того, как меня со скандалом вышвырнули из больницы.
– Ох, дорогой, не надо преувеличивать! – Алекса снова хмурится. – Да, ты уволился, но…
– Не надо преуменьшать, дорогая! – цежу сквозь зубы. – Меня вышвырнули. Практически с волчьим билетом. Потому что я, как полный и абсолютный идиот, стал любовником женщины, которая – по невероятному, неизвестному мне стечению обстоятельств – оказалась замужем за главным попечителем и спонсором больницы!
– Антон! – Александра всё-таки оглядывается по сторонам, явно недовольная, что нас могут услышать. – Я же объясняла… Я… просто влюбилась в тебя! Ты был такой… такой…
– … такой кретин, что поверил тебе, – качаю головой, усмехаюсь. – Мне и в голову не приходило, что девушка, которую я случайно встретил в коридоре больницы, на самом деле замужем за…. старым обрюзглым денежным мешком.
– Я правда в тебя влюбилась! – она хватает меня за руку.
– Это не любовь, – хмыкаю устало. – Повторяю ещё раз. Что тебе здесь нужно?
– Антон? – раздаётся негромкий голос, и я, внезапно отмерев, рывком разворачиваюсь на месте и ловлю растерянный взгляд Алёны.
***
На секунду накатывает волнение, почти страх. Что она успела услышать? Как ко всему этому отнесётся?
Но я тут же качаю головой сам себе.
Это же Алёна. Она выслушает и всё поймёт. Она всегда всё понимала.
– Дорогой, представь нас?
Не успеваю увернуться, когда мне на локоть ложится рука Александры.
Алёна смотрит на эту руку, потом мне в лицо, вздёргивает бровь, заставляя меня шарахнуться в сторону и стряхнуть с себя чужую конечность.
Тут я замечаю ещё и Иосифа Давидовича, который, стоя за Алёнкиной спиной, наблюдает всю эту сцену, сложив руки на груди.
Чёрт! Хочется поколотиться лбом о стену! Какого хрена Алекса тут изображает?!
– Представлю, разумеется, – цежу в её сторону.
Александра самоуверенно улыбается, но улыбка тут же сползает с её лица, когда я быстро подхожу к Алёне, беру ее за руку. Пальцы ледяные. Ох, и придётся же мне просить прощения….
– Алёна, любимая, позволь тебе представить, – начинаю по всем правилам. – Александра. Бывшая жена попечителя больницы, в которой я работал, когда жил в столице. Александра, – поворачиваюсь к побледневшей, приоткрывшей рот от удивления девушке, – это Алёна Михайловна. Моя невеста.
Слышу язвительный хмык со стороны Иосифа Давидовича. Очень надеюсь, что мне не показалось – и этот хмык ещё и одобрительный.
– Что значит невеста?! – Алекса зло кривит губы, переводит взгляд с Алёны на меня.
– Невеста – значит будущая жена, – вступает в разговор Алёнка.
Сжимает мне руку посильнее, слегка впиваясь ногтями, заставляя резко вдохнуть. Ну… это ещё неплохо. Сложно представить, что бы я чувствовал, если бы оказался на её месте. Хотя почему сложно? От ревности бы с ума сошёл!
– Вы, Александра, приехали посетить фестиваль? – заводит светский разговор моя невеста.
– Фестиваль? – недоумённо хмурится Алекса. – Нет, я….
– О, не любите классическую музыку? – Алёна окидывает её снисходительным взглядом. – Понимаю. Это искусство не для всех, некоторые обладают слишком примитивным типом мышления, чтобы адекватно воспринимать классику.
Мне не удаётся сдержать сдавленный смех, и кашель, которым я пытаюсь его замаскировать, никого не обманывает. Тут же вспоминаю, как моя скрипачка выговаривала мне насчёт концерта, на котором я имел несчастье заснуть несколько лет назад.
Александра краснеет от злости, сжимает кулаки, но сказать ничего не успевает.
– Раз фестиваль вас не интересует, в таком случае, вам стоит посетить фирменные магазины дома-музея композитора. Надеюсь, вы хотя бы в курсе, какой композитор родился в нашем городе. Сможете купить там какие-нибудь сувениры на память, – пожимает плечами Алёна, прижимается ко мне сбоку, кидает на меня взгляд. – Любимый, мы договаривались, что ты поможешь Иосифу Давидовичу.
– Да, любимая, – улыбаюсь шире, чем нужно, поворачиваюсь к старому скрипачу. – Иосиф Давидович, пройдёмте? Я вас ждал. Александра, был… хм-м-м… немного удивлён неожиданным визитом. Желаю…. э-э-э-э... удачи. Самолёты в столицу летают дважды в день, как раз успеешь на вечерний.
Алекса посылает в нашу сторону полный желчи взгляд и, гордо откинув голову, идёт к выходу. Правда, на пороге слегка спотыкается – у нас там одни сплошные выбоины в старом полу, на каблуках ходить не стоит – и это смазывает общую картину.
– Тебя ждут крупные неприятности, – шипит мне Алёна на ухо. – Надеюсь, у тебя есть объяснения всему этому, иначе скандалы, которые закатывала твоя матушка, покажутся тебе детскими сказочками!
– Милая, я всё объясню, – обещаю, поднося ее руку к губам.
Алёнка закатывает глаза и качает головой, но я вижу, что она больше переживает за всю эту ситуацию, чем по-настоящему сердится.
– Спасибо тебе, – украдкой быстро целую свою скрипачку в губы и поворачиваюсь к ехидно улыбающемуся Иосифу Давидовичу. – Давайте зайдём в кабинет.
Мужчина проходит внутрь следом за мной, девушка остаётся снаружи. К счастью, скрипач не пытается выяснить у меня, что это сейчас такое было. Видимо, мудро полагает, что мы и сами разберёмся. И хорошо. Вряд ли я кому-то готов раскрывать правду.… кроме Алёны.
После осмотра и сбора анамнеза хмурюсь, постукивая ручкой по столу.