Смотрю на бабулю, которая помешивает суп в кастрюльке на плите. Второй человек, которому я обязана многим... И самый любимый.
– Что-то тебя на философские мысли потянуло, я прямо по лицу твоему вижу, – усмехается Иосиф Давидович. – А между тем я таки по делу.
– Что такое? – спрашиваю его, но подхожу к бабуле. – Бабань, помочь?
– Не надо, – она улыбается. – Садись. Поешь?
– Нет, спасибо, – улыбаюсь в ответ и, не удержавшись, сообщаю: – У меня сегодня свидание.
– Неужто с тем д'амуром, который с тебя на репетиции глаз не сводил? – скептически уточняет Иосиф Давидович. – Лучше б он таки в ноты смотрел так внимательно.
– Что ещё за Амур? – кидает на меня взгляд бабаня, и я прыскаю со смеху.
– Новый гобоист, – поясняю ей.
– Ничего особенного, – качает головой профессор.
– Иосиф Давидович, – говорю с укоризной, глядя на старика.
– Ладно, ладно, – он поднимает руки, – ты девочка взрослая. Сама таки разберёшься.
Дверь в квартиру хлопает.
– Кто-то пришёл? – с удивлением поворачиваюсь к коридору, и с трудом сдерживаюсь, чтобы не скривиться.
– Иосиф Давидович, холтер я нашёл и принёс, но всё же хотел бы... – Антон тормозит на полуслове, видя меня. – Привет.
– Привет, – говорю через силу и отворачиваюсь.
Как же он меня раздражает! Зачем вообще, спрашивается, приехал? Сидел бы в своей Москве и не возвращался «в эту дыру» – не единожды слышала, что он терпеть не может наш город. Мне бы порадоваться. Ведь Антон – кардиолог, а с врачами у нас плоховато, бабаня в последний раз чуть не за два месяца записывалась в поликлинику. Но радоваться не получается. Вообще это анекдот, конечно: кардиолог по фамилии Сердцев.
– Спасибо, спасибо, – кивает тем временем Иосиф Давидович.
– Я всё же хотел бы, – продолжает Антон с того места, где остановился, – чтобы вы прошли обследование.
– Молодой человек, я для этого слишком стар, – усмехается профессор. – Стоит только попасть в больницу – я оттуда уже не выйду. У нас, как известно, здоровых нет, есть недообследованные. А у меня таки фестиваль на носу.
– Я не предлагаю вам лечь в больницу, я предлагаю обследование, – качает головой Антон. – Это можно устроить и без госпитализации.
– Ну, разве что вот Алёнушка согласится меня подстраховать, – смотрит на меня хитро Иосиф Давидович. – Но у неё же свидание.
– Так, подождите, – прерываю их диалог. – Что происходит?
– Свидание? – одновременно со мной спрашивает Антон.
Мы оба косимся друг на друга. Не знаю, как мужчина, а лично я – с раздражением. Что за вопросы вообще?! Да ещё таким тоном. Что, по его мнению, меня и на свидание пригласить нельзя?
– А теперь давайте по порядку, – прошу Иосифа Давидовича. – Что такое холтер, зачем обследоваться, вы плохо себя чувствуете? И где я должна вас подстраховать?
– Ай, АнаПална, ну вы только посмотрите на эту идише кецл*, – с соответствующим выговором произносит профессор насмешливо, обращаясь к моей бабуле. – Что ты мне голову делаешь, девочка! Нормально я себя чувствую!
Понимаю, что толкового ответа не дождусь и поворачиваюсь к Антону. Тот негромко отвечает:
– Холтер – это устройство, которое позволяет контролировать работу сердца в течение суток примерно. На самом деле так метод называется, но... неважно.
– Сердце? – снова поворачиваюсь к своему преподавателю, в груди у меня сжимается. – Иосиф Давидович, ну как же так?! Вы же обещали, что будете регулярно проверяться и будете осторожны!
– Учить она меня ещё собралась, – ворчит старый скрипач.
Встревоженно смотрю на мужчину. Он всё-таки уже очень пожилой... И если Антон предлагает обследование... Я плюну на всю свою неприязнь к кардиологу и постараюсь договориться с ним – может быть, вместе нам удастся убедить Иосифа Давидовича.
– А что с подстраховкой? – уточняю у него.
– Ну, Алён, ты же знаешь, как Пал Петрович резко реагирует на перетрубации в коллективе, – пожимает плечами профессор. – Сядешь на мое место в оркестре. Тебе и так положено, собственно.... Но я бы хотел, чтобы ты заранее обязательно показала мне свою серенаду. Скажем, через недельку ко мне заглянешь и сыграешь.
– Но... это ваше соло! – смотрю на Иосифа Давидовича растерянно. – Вы играли «Меланхолическую серенаду», ещё когда...
– Да-да, ты ещё пешком под стол ходила, – усмехается преподаватель. – Но, думаю, пора добавить свежую струю в исполнение.
– А Пал Петрович что думает по этому поводу? – уточняю подозрительно.
– А мы ему не скажем! – подмигивает мне учитель.
– Хотите и его довести, – понимающе вздыхаю.
– Когда-то я таки должен взять верх, – хмыкает Иосиф Давидович и тяжело поднимается. – Ладно. Молодой человек, я всё-таки попрошу вас помочь. Установите мне на днях ваши проводки и присоски, а я обещаю, что таки приду к вам на приём.
Сердцев, всё это время молча стоявший на входе в кухню, кивает и, посторонившись, пропускает моего преподавателя.
– Анна Павловна, спасибо за чай, – поворачивается к бабане, улыбается.
– Заходи, Антон, – тепло кивает ему бабуля, заставив меня еле заметно поморщиться.
Знаю, мою бабушку все ее бывшие ученики обожают. Но что поделать, если с соседом у нас с детства непрекращающиеся битвы.
– Я тогда тоже пойду, бабань! – кидаю взгляд на часы и понимаю, что за мной вот-вот заедет Влад.
– Беги, беги, – кивает бабушка. – Удачного тебе свидания!
Ловлю на себе взгляд Антона и отворачиваюсь. Но на лестничную клетку мы выходим вместе. Иосиф Давидович, видимо, уже спустился на улицу – профессор живёт в паре домов от нашего.
– Что за свидание, пончик? – язвительно спрашивает меня кардиолог.
– По-твоему, это смешно – вспоминать старое школьное прозвище, которым ты же меня и называл? – выпрямляюсь, стараясь не показывать, как меня это раздражает.
В конце концов, я уже не та маленькая девочка, которая плакала из-за постоянных дразнилок. И ведь прозвище-то дано было ни за что... Я не была толстой, наоборот, бабушка всегда переживала, что я слишком худенькая. Но пончики... это было единственное, что я могла есть в жуткой школьной столовке. Вот и прилипло ко мне... Не без помощи Антона, естественно.
– Извини, – вдруг говорит Сердцев. – Да, наверное, не смешно.
Это его извинение звучит настолько неожиданно, что я не нахожусь, что сказать. Просто кидаю на мужчину последний взгляд и поднимаюсь к себе, на этаж выше. Надо немного успокоиться. Беру мобильный, не подумав, открываю сообщения в мессенджере, и только потом спохватываюсь. Ой, бли-и-ин.... Теперь всё будет отмечено прочитанным!
Ладно, с чем-то можно разобраться быстро, а вот с сообщением от директора о переносе репетиции оркестра... Да вашу ж дивизию! Похоже, на свидание мне остаётся всего пара часов. В лучшем случае. Придётся извиниться перед Владом...
Вот только мужчина уже пишет, что подъезжает. Ругнувшись себе под нос, сбегаю вниз, чтобы ему не пришлось подниматься к квартире, и у подъезда... снова натыкаюсь на Антона. Да что ж такое-то?!
– И это твоё свидание? – мужчина скептически рассматривает выходящего из машины гобоиста.
___
* идише кецл – (ид.) бестолковая
***
– Засткнис-с-сь, – суфлирую засранцу-соседу и, улыбаясь, иду к Владу.
– Ты прекрасно выглядишь, – мужчина оглядывает меня с явным восхищением в глазах. – Это тебе!
Достаёт с переднего сиденья немаленький такой букет, протягивает.
– Ох, Влад! Спасибо большое, – принимаю у него цветы, зарываюсь в них носом. – Очень красиво...
Сама понимаю, что голос у меня начинает звучать виновато.
– Что-то случилось? – с беспокойством уточняет у меня гобоист.
– Случилось, – киваю со вздохом. – Внеплановая репетиция оркестра у меня случилась...
– Секунду, что? Нам что, репетицию назначили?!
– Ой, прости, нет, не нам, конечно, – говорю торопливо. – То есть, не нашему симфоническому. Я непонятно сказала... Это у меня в музыкальной школе...
– А-а-а, а то ты меня напугала, – Влад улыбается. – То есть, наше свидание придётся перенести?
Мне очень приятно, что он не говорит «отменить».
– На самом деле, мы можем сегодня просто поужинать вместе, недолго, – несмело улыбаюсь ему. – До репетиции ещё почти два часа. А потом уже договориться о настоящем свидании. То есть, только если ты хочешь, конечно, я не настаиваю...
– Алён, не переживай так, – он успокаивающе касается моего плеча. – Конечно, я с удовольствием просто поужинаю с тобой! И подвезу тебя до школы, так мы сможем больше времени вместе провести.
Я растроганно улыбаюсь. До чего же он милый!
– Тогда подожди меня минутку, пожалуйста, – прошу мужчину. – Я так торопилась тебя встретить, что даже сумку не захватила. Сейчас, быстренько поднимусь...
– Конечно, – мужчина пожимает плечами.
Киваю, разворачиваюсь к подъезду и вздрагиваю. Оказывается, Антон всё это время стоял буквально в двух шагах и прекрасно слышал весь наш разговор. А теперь скептически приподнимает бровь, глядя на меня.
Ну и чего он так себя ведёт, словно.... словно... не знаю, старший брат сестру провожает на первое свидание и одним своим видом обещает оторвать ноги ухажеру, если тот не дай бог что-то не то сделает!
Вот же глупости мне в голову лезут. Не обращая внимания на соседа, захожу в подъезд и торопливо взбегаю по лестнице к своей квартире. Так, цветы быстро поставить в воду... сумка, скрипка, ноты... раз я на репетицию сразу после ужина. Быстро хватаю всё необходимое и практически кубарем скатываюсь на первый этаж.
Слава всем богам, Антон уже свалил. Была бы рада сказать «с концами», но тут мне совершенно точно не повезет. Улыбаюсь Владу, и мужчина распахивает дверь автомобиля.
– Алён, можно спросить? – уточняет, когда я подсказываю ему адрес того ресторанчика, о котором мы с ним говорили днём, и он вбивает его в навигатор.
– Конечно, – улыбаюсь немного нервно.
– Этот мужчина, с которым ты разговаривала.... – Влад медлит, и мне понятно, почему.