Слишком скоро они очутились у него в квартире, однако теперь, когда Купер притащил ее сюда, казалось, не знал, что же с ней делать. Идеальный момент броситься в кухню.
— Ты голоден? Я тебе сделаю омлет.
— Я не хочу есть, — задумчиво протянул Купер. — Просто пытаюсь решить, как хочу это сделать — грубо или помягче.
Пайпер подняла руку.
— Голосую за мягкий вариант.
— У тебя нет права голоса. — Он бросил куртку на спинку дивана. — Давай проясним… Драку начала ты?
— Формально.
— Формально?
— Ситуация давно назревала, но…
— И ты решила, что лучший способ справиться с ситуацией — подстеречь бывшего лайнбекера «Клемсонских тигров» в подворотне? Я правильно понял?
— Если уступишь задире хоть пядь…
— Будь тебе двенадцать, это имело бы смысл!
Не успела она с ним согласиться, как Купер на нее накинулся.
— Если у тебя были проблемы с Джоной, тебе следовало прийти ко мне.
Пайпер тут же вспыхнула как спичка.
— Я сама справляюсь со своими проблемами.
— Больше нет, черт возьми. Мне либо вышвырнуть твою задницу, либо… либо… — Казалось ему трудно придумать что — то более страшное, хотя увольнение лично для Пайпер стояло номером один в списке ужасов. — Либо отшлепать.
— Ты шутишь.
Купер и вправду задумался.
— Угу, — задумчиво сказал он. — Полагаю, да.
Длинной рукой дотянулся до нее, обхватил за талию, поднял и потащил к дивану. И мгновением позже перевернул и разложил поперек коленей.
Пайпер заморгала.
Ладонь тяжело опустилась на мягкую часть. Кровь бросилась Пайпер в лицо.
— Ой! О, боже! Ты надо мной смеешься!
Еще шлепок.
— Это похоже на шутку?
Шмяк.
— Похоже, ты сбрендил.
— Не чувствовал себя более в здравом уме.
Шмяк. Шмяк.
— Это нечестно по разным причинам. Не знаю, даже с какой начать. Ой! Нет, как раз знаю! Я позвоню своему адвокату.
— У тебя нет адвоката. — Еще шлепок. — И кроме того, ты что, не читала? Грубый секс нынче считается веселой забавой.
— Только по взаимному согласию! Прекрати! Похоже, что я согласна?
— Если бы не согласилась, я бы сейчас был на заднице.
Что правда, то правда. Она вряд ли беспомощное существо. Пайпер вытерпела еще шлепок, потом скрипнула зубами.
— Не хочу причинить тебе боль.
— Переживай за себя.
Еще удар. Потом рука застыла. Ладонь опустилась на ягодицы, которые горели. Помедлила. Потерла.
— Купер Грэхем! Ты меня лапаешь.
— Да нет.
Он скользнул рукой между ее ног, ухватил через джинсы, голос вот — вот выдаст хрипотцу, от которой Пайпер, ощутив желание, слабела. Сначала она вовлеклась в игру на детской площадке, а теперь позволила театральным действиям пещерного человека возбудить ее. Просто неисправима. И несмотря на все увещевания и укоры, которыми Пайпер награждала себя, ей было все равно.
— Прошу прощения, — сказала она таким же, как у него, хриплым голосом.
Купер сунул руку ей под футболку с «Медведями» и прошелся большими пальцами по спине. Задержался у бюстгальтера.
— У тебя чересчур много одежды…
Пайпер не поняла, то ли с его помощью, то ли сама переместилась, но в мгновение ока уже была у Купера на коленях, оседлав его, упираясь коленями в мягкую обивку дивана по обеим сторонам его бедер.
Купер сжал ее в объятиях. Пайпер обняла за шею и уставилась в вырезанное как из гранита лицо.
— Мы в самом деле собираемся этим заняться?
Лоб Купера прочертили морщины.
— Похоже на то.
Ей тоже так показалось.
— Что насчет твоей щепетильности? Я все еще твой сотрудник.
Он наклонился вперед и прикусил ей нижнюю губу.
— Ты не сотрудник. Ты помеха.
Пайпер ткнулась носом в ямочку на его подбородке.
— Чему?
— Моему умственному спокойствию.
Вот это она прекрасно понимала.
Купер потерся губами о ее.
— А как с твоей щепетильностью?
— Временно отсутствует, — пробормотала Пайпер.
Он отыскал уголок ее рта.
— Ни одну женщину не шлепал в жизни. Даже в голову не приходило. Черт, как здорово.
Пайпер подавила желание потереть саднившую задницу.
— Один удар не повредит.
Купер отстранился так, что она уставилась прямо в затуманенные золотисто — карие глаза.
— Я все еще зол на тебя как черт, — предупредил он.
— Я поняла. — Она встретила прямо его взгляд. — Если тебя утешит, я на себя зла больше.
Может быть, это Купера удовлетворило, потому что он дотронулся губами до ее шеи.
— Обещаешь, что больше не будешь драться с моими ребятами?
Пайпер наклонила голову, чтобы дать ему побольше места.
— Обещаю.
«Только если они будут присматривать за тобой».
Он снял ее с колен.
— Ладно. Тогда давай закончим с этим.
Пайпер пропала. Отчаянно и опрометчиво. Она потянула за подол футболку и стащила через голову.
Не успели они оглянуться, как оба очутились обнаженными на диване. Даже короткая передышка, пока Купер натягивал презерватив, не погасила ее желание. Ей хотелось одного — грязного, преступающего все запреты секса с этим парнем. И может, может быть, заставить его потерять голову, как случилось с ним последний раз.
Впрочем, Купер не стал играть в ее игру.
— Держите при себе ручонки, леди, — предупредил он, когда Пайпер потянулась к нему.
— Ты тоже, — ответила она. — Нет. Погоди. Можешь тянуть свои руки ко всему, что нравится.
И он последовал совету.
Пайпер оседлала его, в такой позиции пальцам Купера ничего не мешало, лаская, разгуляться. Глаза у него потемнели, блестя от желания, однако взгляды больше не пересекались. Ни Пайпер, ни Купер не хотели большей близости.
Пайпер склонилась к его губам, даря глубокий поцелуй, поцелуй, в котором чувствовалось нечто более для нее значимое. Купер зарылся рукой ей в волосы, удерживая на месте. Губы, языки, зубы сталкивались и вели битву. Пайпер было хотела схватить Купера, однако он не позволил. Толкнул на мягкий диван и, нажав, развел ей бедра. Осмотрел и предъявил права на то, что Пайпер с такой готовностью предлагала.
Большими пальцами нажал ей на бедра, сладко терзая ртом, дразня, мучая… И уклонился. Жестокий безжалостный уход… пока Купер перемещал свое тело.
На сей раз твердый толчок вышел безошибочным и сладко болезненным. Пальцами Пайпер впились в скользкую от пота спину Купера. Приятное бремя его тела давило на нее. В нее. Глубоко и еще глубже, это напряженное мощное крушение.
Безумные сцены разражались под ее веками. Чернильные спирали скручивались во вращающиеся вихри все быстрее и быстрее, пока не взрывались сверхновой звездой.
Купер содрогнулся, вжавшись в Пайпер со всей силы. Она замотала головой. Потом закричала. Он толкнул бедрами глубже. Застыл.
Вот оно, наконец — то… Молчаливый рык из запрокинутого горла. Конвульсии мышц. Долгий трепет тела.
А потом тишина.
Они замерли. Когда Пайпер смогла дышать, то попыталась принять более удобное положение, чем только свалила их обоих на пол.
Они полежали несколько мгновений, вклинившись между диваном и кофейным столиком — НЛО. Пальцем Купер обвел грудь Пайпер, которой пренебрег ранее в угоду другим частям тела.
— Ты похожа на девственницу.
— Более — менее. — Она устроила голову на изгибе его локтя и выдала, что напрашивалось: — Это не может мешать работе.
— Абсолютно, — согласился Купер более горячо, чем она.
— Потому что если будет иначе…
— Не будет. Мы же не идиоты. И оба знаем, это должно было случиться. И теперь вот довели до конца.
— Любовники, когда голышом, — сказала Пайпер. — Коллеги в иное время.
— Лучше не скажешь. — Купер оперся на локоть. — Я говорил, как сильно ты мне нравишься? Когда мне не хочется тебя прибить.
Она улыбнулась.
— Ты мне тоже нравишься. Большую часть времени, и для меня это редкость. Я слишком критично отношусь к вашему полу.
Купер лизнул ей сосок.
— По тому, как ты вопила, я решил, что мой пол дьявольски хорош сам по себе.
— Определенно лучше, чем последний раз.
— Ты мне так и будешь припоминать?
— Я не настолько порядочна. — Пайпер сильно потянула за прядь его волос. — И больше не пытайся еще раз меня отшлепать, второй раз номер не пройдет.
— Сохраню эти драгоценные воспоминания.
Она пробежалась пальцами по мускулистой руке.
— Тебе следует знать, что обычно я не такая эгоистка. Считаю, что давать нужно в той же мере, как и брать.
— Придется тебе доказать. — Купер ткнулся носом ей в шею. — Давай запрыгнем в душ и выясним, пустая ли это болтовня.
— Так скоро?
— Я же хорошо натренированный спортсмен. У меня мощи куда больше этих простых смертных.
Уж с этим Пайпер не могла поспорить. Купер помог ей подняться с пола, но не успели дойти до верха лестницы, Пайпер приспичило удостовериться, что между ними все ясно.
— Мы договорились? Никаких игр. Мы этим занимаемся, пока не наскучим друг другу или какая очередная восхитительно прекрасная кинозвезда не решит, что ей нужна куортербек— конфетка для антуража.
Купер ухмыльнулся и ущипнул ее за ягодицы.
— Заметано. И никаких шашней с твоим дружком — копом.
— Пока я не покончу с тобой.
Его душ равнялся четырем ее ванным комнатам. Облицованные мраморной плиткой стены, многочисленные краны, душевые насадки могли стать сексуальной игровой площадкой для находчивой пары. Коей они себя и показали.
— Ты точно не эгоистка, — пробормотал Купер позже, прислонившись к стене и пытаясь отдышаться.
«Не эгоистка, а скорее дура», — подумала Пайпер.
И загнала мысль подальше. В конце концов, она знала, что делает: установила границы и не скрывала свои запросы. Самое главное, что знала свои пределы, когда дошло до отношений с богатым и знаменитым сексуальным богом, мужчиной, так далеко выходящим за границы ее опыта, что они вдвоем вряд ли жили на одной планете. В Пайпер — ни красоты, ни искушенности. Ей наплевать на одежду или макияж, и она не знала бы, как зачесать волосы, даже будь они на фут длиннее. Купер привлекал ее новизной. А новизна, по определению, явление временное.