- Я вот что тебе хотела рассказать, - трещала Грация сухим каркающим голосом, оглядываясь на приоткрытую дверь военного внедорожника, - помнишь Цесту, у которой дочь перевелась на пустынный материк в первый сектор? Еще одна выпорхнула из родного гнезда ради большого дохода. Цеста еще ходила вся счастливая, что жизнь вот-вот наладится, и деньги потекут рекой электронных переводов. Так вот что-то там у дочери не сложилось. Туда, куда хотела её не взяли, пришлось тарелки мыть в местной забегаловке. Нет, я поражаюсь чужой глупости. Стоило ехать на другой материк, чтобы стоять возле раковины? Цеста даже сама ей пару раз перевод делала, не хватало на какие-то курсы образовательные. Пффф, а ей говорили, что дурь из дочерей смолоду выбивать надо - вот вам пожалуйста. Тянулась на неё тянулась, думая, что хоть в старости отдохнет, но не тут-то было.
Куна кивала невпопад и старалась не смотреть на черный автомобиль без надписей и с простыми номерами. Еще несколько рассказов о знакомых по кварталу и генерал развернется и уедет, справедливо обидевшись на пренебрежение. Грация выдавала сплетни конвейером, не останавливаясь даже, чтобы сделать передышку. Ядовито-желтое платье с крупными зелеными бусами маячило перед Куной, куда бы она не повернулась.
- Да, хорошо, я помню, спасибо, все это грустно очень, но я спешу, - слабо пискнула Куна и попятилась к вокзалу. Только бы Грация ушла и не заметила, как она садится в машину. Простым скандалом тогда мать не обойдется. Схватит швабру или веник и будет гонять Куну по двору как в детстве. Чтобы от пережитого позора дочь еще долго не смотрела в сторону мужчин.
- Куда это ты спешишь? - Грация прищурила густо подведенные черным глаза, - смены у тебя сегодня нет, мать говорила, а ты в форме. Куда собралась-то?
Куна громко икнула и снова попятилась, но длинные как у хищника ногти Грации вцепились в рукав её форменного пиджака. Чем сильнее Куна боялась, тем ярче сверкали глаза её мучительницы. Она раздувала ноздри, почуяв жирную добычу, и скребла ногтями по ткани пиджака.
- В кафе спешу, - промямлила Куна, - а то закроется скоро.
- Смотри-ка какая, мать последнее здоровье на работе гробит, а она по кафе шляется, деньги проматывает. Или за тебя там кто-то платить будет? Уж не тот ли, кто в машине сидит, дожидается?
Холод противной тяжестью разливался в животе у Куны. Теперь генералу можно было уезжать с парковки, повод для скандала уже обеспечен. Куна нервно дернулась, освобождая руку от цепких когтей, а потом у внедорожника открылась вторая дверь. Грация забыла о чем спрашивала, жадно впившись взглядом в военного, ленивой походкой приближающегося к ним. Мужчина был на редкость привлекательным, широко улыбался и на ходу поправлял широкий белый пояс на комбинезоне. Он шел так уверенно, что Куна успела поверить, будто сейчас проскользнет мимо, едва задев рукавом, и обнимет какую-нибудь дариссу, что тоже ждала у речного вокзала. Пусть будет так, хорошо. Забыл генерал про выставку, не смог или передумал - не важно. Зато не будет скандала и можно правда пойти в кафе и заесть обиду мороженным. Мелочи в кармане хватит на порцию пломбира без сиропа и конфетной посыпки. Куна выдохнула с облегчением, но военный остановился в шаге от них.
- Я жду-жду, а ты не идешь, - улыбнулся мужчина, весело подмигнул Куне и протянул руку Грации, напрашиваясь на поцелуй вежливости, - прошу прощения, дарисса, что мешаю беседе.
- Грация, - громко представилась подруга матери, вкладывая в широкую ладонь свои узловатые пальцы.
- Нурий, - ответил мужчина, едва касаясь их поцелуем, - позвольте, Грация, забрать мою спутницу, а то мы опоздаем.
Грация жеманно повела плечами и снова затараторила, не отпуская руку Нурия и заглядывая ему в глаза.
- Ох уж эта молодость, всегда и всюду спешите. Никакой степенности и уважения к старшим. Да-да-да, знаю, времена изменились, темп жизни уже не тот, но все же прежние ценности не стоит забывать, юноша. Разве не прекрасный был обычай прежде, чем приглашать юную деву на свидание, приходить в её дом и спрашивать на то разрешения у родителей?
- Великолепный, вы правы.
- Вот вы, Нурий, представлены матери той, что собираетесь выводить в свет как свою спутницу?
- Не имел чести, дарисса, но в ближайшее время исправлю оплошность.
- Уж постарайтесь, - приторно улыбнулась Грация, - а то мы нашу красавицу абы кому не отдадим. У вас ведь серьезные намерения?
Куна чуть не задохнулась от удивления и возмущения, но Нурий был готов пообещать что угодно.
- Самые серьезные, дарисса, а теперь позвольте, мы уйдем.
Мужчина потянул руку к себе, а Грация не отпускала, да еще и шагнула ближе.
- Учтите, Нурий, за нашу Куну есть, кому постоять и в случае чего мы её в обиду не дадим.
«Да неужели!» - хотелось крикнуть Куне, но она смолчала, зажав рот рукой и ныряя за спину Нурия. Военный все же вырвал руку и отступал назад, обещая, что будет сдувать пылинки, любоваться издали и проявит максимум уважения к почтенной матери столь прекрасной девушки. До машины они почти бежали, торопливо ныряя в открытые двери.
Глава 11 - Выставка минералов
До музея ехали молча. Несколько вежливых фраз, пара неловких улыбок и тишина. Будто не в музей, а на заседание военного трибунала. Куна держала руки на коленях, спину ровно и смотрела в подголовник переднего сидения для пассажира так внимательно, словно в рисунке ткани таились магические формулы для обретения бессмертия. Неприятная, конечно, разыгралась сцена, но зачем так сильно переживать? Наилий украдкой поглядывал на спутницу, думая, что еще полчаса молчания и можно начинать чувствовать себя виноватым. Проблемы будут дома у дариссы, но объясняться с родственницами он в любом случае не пойдет. Мгновенно назначат виноватым, а узнав в нем генерала, пожелают в качестве откупа несколько больше обычного «извините». Звание для сына знакомой, перевода в космическое подразделение или офицерского пайка для рядового. Чем больше имеешь, тем большего от тебя ждут. Даром и в неограниченном количестве. Будто он яблоня, которую можно трясти, пока все яблоки не упадут.
- Нурий, я здесь два часа буду, - сухо сказал генерал водителю, - выйдем так же с главного входа.
- Есть, - коротко кивнул рядовой.
Подать руку спутнице Наилий не успел, Куна выскочила из салона внедорожника быстрее него. Свидание стремительно превращалось в неприятную повинность и не понятно, что с этим делать.
- Дарисса, что-то случилось? Может быть, отвезти вас домой?
- Нет, не нужно, - отчаянно замотала головой Куна, - простите, Ваше Превосходство, день тяжелый и волнительно так. Никогда не была в музеях.
Наилий только сейчас заметил, что глаза у неё прозрачного серого оттенка. Золотые блики от уличных фонарей придавали им изысканности, хотя в форме дарисса выглядела совсем просто. Как вкрапления слюды в граните. С виду обычный булыжник, а посмотришь под другим углом - сверкает.
- Это не светский раут, - генерал улыбнулся одними уголками губ, - здесь публика проще. Кадеты группами с экскурсоводом как на занятии, горожане, чуждые шумному отдыху. Я тоже надеюсь, что смотреть будут больше на экспонаты, чем на нас. Прошу.
Открываясь, дверь задела колокольчики, наполняя огромное фойе музея мелодичным звоном. Натертый до блеска мрамор на полу застелили пушистым ковром, но колонны и стены переливались, как им хотелось. Старомодная люстра вместо точечных светильников, вазы с пышными фикусами и декоративными пальмами, таблички на стендах, написанные от руки. В музее даже время консервировали и укладывали на вечное хранение, чтобы не потерять дух и атмосферу давно прошедших эпох.
Время пахло пылью и средством от вредителей, но пришедших сегодня гостей это не волновало. Обещанные кадеты гоготали громче стаи птиц, толкаясь и задирая друг-друга, пока инструктор оформлял на них входные билеты на терминале. Журналисты успели все сфотографировать и взять интервью в первые дни после открытия, так что можно было не волноваться за камеры и назойливое внимание. Зато для работников музея явление генерала не осталось незамеченным.
Наилий оторвал талоны от ленты и отдал один Куне, когда через все фойе к нему с лучезарной улыбкой протолкался цзы’дариец в длинном пиджаке оттенка морской волны, черных брюках и с одной из тех безумных причесок, что позволяют себе люди искусства. Длинные волосы с зачернёнными концами прядей мужчина зачесал на бок и выбрил половину головы. Наилий с удовольствием бы побрил вторую, будь музей военным, а так приходилось разглядывать это чудо самовыражение молча.
- Ваше Превосходство, - тонким голосом поприветствовал мужчина, - начальник музея Лемий Кунг. Бесконечно рад, что вы нашли время и почтили нас своим присутствием. Выставка минералов ошеломляющая, даже мы не ожидали такого успеха. Вы позволите организовать вам экскурсию или желаете посмотреть экспозицию вдвоем?
Вопрос простой, а ставил в тупик. С одной стороны не нужны на свидании посторонние и можно пользуясь шумом шептать что-то на ушко дариссе о минералах, а с другой после целого дня совещаний язык еле ворочался, и экскурсовод явно расскажет лучше. Вместе с выставкой должен был приехать кто-то из ученых горной академии, не равнинный же начальник музея будет описывать горные породы, которые видел только в коллекциях и на фотографиях.
- Группа стройся! - гаркнул инструктор, выбивая из стен музея звонкое эхо. Кадеты заметались черными галчатами по ковровой дорожке, выстраиваясь коробкой. Гомон стих и отчетливо заскрипели подошвы ботинок инструктора. Новые, не разносил еще. Он прошелся мимо строя, рассказывая, что экскурсию проведет профессор горной академии с внушительным списком заслуг. Пока инструктор их зачитывал, из внутренних помещений вышел маленький и полноватый ученый в сером форменном пиджаке с черными отворотами.
- Мы послушаем экскурсию вместе с кадетами, если позволите, - сказал генерал и оглянулся на Куну. Не возражает? Дарисса кивнула со смущенной улыбкой, и начальнику музея осталось только вежливо пожелать хорошего вечера.