- Нет, матушка уверяла, что Шуи не красит дариссу из приличной семьи.
- О, я рад, что в наше время всеобщей свободы еще осталось строгое воспитание, но как просвещенный интеллектуал вы много теряете. Южный сорт Шуи особенный, он мягче того, что привыкли пить на равнине, к тому же Вит его превосходно заваривает. Один глоток, прошу, вы обязаны его попробовать.
Агриппа увлек её за собой на диван, придерживая за талию, а Криспиан остался на пороге неуверенно переминаться с ноги на ногу. Аврелия ликовала. Она так увлекла майора, что он забыл о собственном племяннике. Пока они болтали о современных нравах, хмурый Вит принес две тарелки с олениной в брусничном соусе и два очень тонких фужера как раз на глоток Шуи.
- Кстати о нравах, - сказал Агриппа, наполняя фужеры горячим напитком, - вы с Криспианом объявили себя парой или он зря ревниво поглядывает в нашу сторону?
- Конечно, нет, - улыбнулась Аврелия, с трудом удержавшись от фырканья. Богатые дариссы не ведут себя, как диспетчеры речного вокзала. - Я не спешу заводить отношения. Даже поцелуй в щеку для меня событие, не говоря о чем-то большем.
Она постаралась выразительно изогнуть бровь, умудриться не выглядеть вульгарно, и чтобы майор её понял. Кажется, получилось, Агриппа не сводил с неё глаз, но не спешил распускать руки, как неопытный юнец. Неужели придется самой проявлять инициативу? Аврелия сделала вид, что поправляет юбку, а сама пересела ближе. От майора пахло дорогим парфюмом, чем-то изысканно-древесным. Легко представить, как утром бритва снимала пену с широкого подбородка, обводила идеально очерченные губы. Над лицом Агриппы будто трудился гениальный скульптор или целая команда генетиков-селекционеров. Майор не зря носил погоны. Он, как аристократ забытой Империи, родился, чтобы править. Аврелия тонула в аромате кедра и вздрогнула, когда мужчина наклонился к ней.
- А кроме Криспиана, были другие?
От тихого шепота волна тепла прошлась по обнаженной шее. Аврелия облизнула накрашенные губы и словно под эйфорией от Шуи ответила:
- Нет, никого. Никогда. Вы станете первым.
Ах, как глупо пообещала. Слишком рано, не стоило. Он теперь решит, что она легко отдастся! Аврелию заколотило от паники, но широкая мужская ладонь успокаивающе накрыла её тонкие пальцы.
- Я вам еще нужен, дядя? - некстати встрял Криспиан. Бездна, подслушал! Ну и демоны с ним. Мог бы сам догадаться, что давно пора уйти.
- Нет, ты свободен, - сухо ответил майор и достал из кармана брюк пластиковую карту, - здесь все, что я обещал.
За деньгами курсист рванул через всю гостиную без дополнительного приглашения. Аврелию передернуло, с каким фанатичным восторгом он вцепился в карту и как подобострастно залебезил:
- Спасибо, дядя, вы почетный гость в моем кафе, приходите в любой момент, будем счастливы вас обслужить. Любой каприз...
- Свободен, - холодно повторил Агриппа и курсист захлопнул рот, громко клацнув зубами. Уходил, так и не разогнувшись от поклона к карте, и задом вывалился в дверь. Пресмыкающийся слизняк. Фу, аж противно!
- Неприятный тип, - цокнул языком майор, - хоть и родственник. Аврелия, давайте выпьем, Шуи остывает.
Пока Агриппа подавал фужер, она думала, что сейчас её продали. За кафе, кредиты матери, природную алчность - не важно. Дорого и не абы кому, но все равно. И гадко стало от самой себя. За то, что нарядилась, улыбалась здесь, как потаскуха, и размахивала невинностью будто флагом. По товару и продавец.
- Аврелия? - позвал майор, мягко толкая фужер к её губам. - Выпейте, вам станет легче. Ну-ну, не сопротивляйтесь, всего один глоток.
Он крепко обнял, и аромат кедра смешался с кислым запахом Шуи. Она пыталась мотнуть головой, но пьянящий напиток уже вылился в рот, рубиновыми каплями стекая по подбородку. Первая волна ударила сразу, с головой макнув в белесый туман перед глазами. Гостиная расплылась и зашаталась, а жар потек по венам до сердца и всех слизистых. Соврал майор. Южный сорт был жестче того чуть подкрашенного отвара, что разливали в общежитии соседки.
Аврелия обмякла в руках мужчины и не сразу почувствовала холод на бедрах, когда задралась юбка. Гостиная качнулась или диван ударил под плечи? Еще можно уйти. Сейчас она скажет «нет» и её отпустят, но язык не слушался, превращая слова в невнятное бормотание. Белье натянулось струной и чиркнуло по коже. Между ног стало больно от грубого прикосновения.
- Не надо! - наконец, выдохнула Аврелия и толкнула майора в грудь, но он вместо того, что отпустить, прижал телом к дивану.
- Поздно брыкаться, я уже не успокоюсь. Давай договоримся: ты заткнешься, а я не буду делать невыносимо больно.
Даже сквозь эйфорию Аврелия все поняла и забилась так, как никогда в жизни. Но первый же удар в скулу обжег пламенем, и силы кончились. Бездна пахла кедром и кровью, а вместо звона в ушах свистело мужское дыхание.
Глава 46 - Слезы матери
Комната охраны в особняке генерала - особое место. Вернее не комната даже, а целый блок ограниченного доступа, где любой чих обитателей трех этажей дома в пустынном пригороде Равэнны записывался и контролировался. Амадей не сразу, но привык жить по расписанию смен и разучился скучать по дневному свету. Окон не было только здесь. Специально, чтобы никто посторонний не разглядел работу охраны. Да и старый добрый бетон надежнее любого бронированного стекла. Хотя внутри в отделке стекла хватало.
Матовое декоративное для шкафов и длинного рабочего стола от стены до стены. Хрупкое и прозрачное в люстре под потолком. И прочное каленое в кружке с горячим отваром. Амадей откинулся на спинку кресла и аккуратно поставил кружку на колено. Вечерняя смена постов, пожалуй, самое захватывающее зрелище. Снятое с десятков ракурсов видеокамер в коридорах и размноженное в ячейках гигантской панели на стене. Декорации и актеры одни и те же, но если следить за ними каждый раз по новому маршруту от камеры к камере, то можно посмотреть маленький фильм.
Сегодня он был в жанре драма. Новенький уснул на посту и получал нагоняй от капитана Рэма. Звук из коридора не передавался, но Амадей по жестам и движению губ догадывался, о чем речь.
- Замордует и в клетку отправит, - вздохнул за спиной Краст. - А я предупреждал сопляка, что лучше печень посадить энергетиками, чем уснуть в смену Рэма.
Амадей усмехнулся в ответ и хлебнул отвара. Выучить наизусть привычки и маленькие заскоки сослуживцев не сложно. Лысый и угрюмый капитан Рэм маниакально любил дисциплину, и у него на глазах стоило вытягиваться струной и не отходить от инструкций. Краст панически боялся куда-нибудь опоздать, поэтому смену приходил принимать за полчаса до установленного времени, а потом сидел и ждал, рассказывая последние новости. Кто-то болтал без умолку о своих детях, кто-то жить не мог без охоты и грезил ею от увольнительной до увольнительной. За цикл, что Амадей служил в особняке, он перезнакомился со всеми, но главного постояльца не дождался. Дарисса с большими и грустными глазами так и не вернулась.
Он слышал о ней один раз, когда пилот транспортного катера обмолвился, что возил из Нарта до заброшенного аэродрома акушерку принимать роды. Сын у генерала. Наилий праздновал его рождение, забыв про учения. Амадей потом неделю вздрагивал на каждый шум, но катер сел на площадке заднего двора с одним полководцем на борту. Куна с ребенком будто исчезли. Генерал все так же летал в командировки, победил в двух кампаниях, но на горном материке бывал строго по делу. По крайней мере, так говорил Краст и шептались другие охранники.
Хорош отец. Если бы Куна родила сына Амадею, он бы в соседний город её не отпустил, а генерал оставил на другом материке. Странная у него все-таки семья. Ненормальная. Разве Куна с ним счастлива? Конечно, нет. Она его даже не видит толком.
- Ты смотри, посетитель, - фыркнул Краст и Амадей, очнувшись, чуть отвар не разлил. Еще раз так замечтается, и Рэм будет снимать мелкую стружку уже с него. Поставив кружку на стол, охранник бегло окинул взглядом внешние камеры и нашел у главных ворот фигуру в женском платье.
- Кто там? Дай крупный план, - теребил Краст, ерзая на стуле, хотя панель управления была рядом. Тоже привычка - не трогать пульт, пока смену не примет. Амадей приблизил изображение с камеры, как мог, но в полумраке вечера они разглядели женщину только, когда она подняла голову. Худая, осунувшаяся, заплаканная гостья что-то кричала и долбила кулаком в ворота.
- Я машину не вижу, - проворчал Краст, - пешком шла от трасы?
- Не знаю, - дернул плечом Амадей, выводя звук с микрофона камеры на колонки. Истеричный женский визг ударил по ушам.
- Будь ты проклят! Слышишь? Верни моих девочек! Верни немедленно! Чтоб тебя демоны бездны сожрали! Урод! Вор! Что ты с ними сделал?
Амадей морщился и кусал губы. Половина сектора верила, что если обратиться с проблемой лично к генералу, то она решится в десять раз быстрее. Цзы’дарийцы писали письма на почту, приходили на прием в генеральный штаб, а самые отчаянные пытались прорваться в особняк. Будто проторчав весь день у ворот, они добьются, чтобы генерал спустился лично. Увы. В лучшем случае из будки на посту выйдет дежурный и начнет бубнить про все те же приемные часы в штабе. Собственно, он уже вышел и даже деликатно взял скандалистку за локоть, но женщина вырвалась и снова бросилась на ворота.
- Куна, дочка! Это я! Открой! Я знаю, ты там. Беда у нас, Аврелия пропала! Открой, Куна!
На последнем крике женщина охрипла и снова разрыдалась. Дежурный оттаскивал её, сграбастав в охапку, но она упала к нему на руки всем телом, и микрофон поймал удаляющийся крик:
- Это он во всем виноват! Слышишь, Куна? Больше некому. Мерзавец! Верни моих девочек.
Генерала часто обвиняли во всех бедах. Большую часть претензий Амадей забывал в ту же минуту из-за их бредовости, но впервые голос чужой женщины звенел в ушах так громко, что хотелось заткнуть их пальцами. Знай мать, где сейчас Куна, не пришла бы в особняк. А со второй дочерью что случилось? Почему мать кричала генералу, чтобы вернул обеих?