— Кстати, о свидании. Почему это мы не отвечаем на мои сообщения? Я ведь не требую многого, но хотя бы одно слово ты могла написать.
Блин, и кто меня за язык тянул упоминать именно об этом. Теперь ещё и на эту тему придётся объясняться и выкручиваться. Нет, понятное дело, я не должна ни перед кем оправдываться, а тем более посвящать в личную жизнь, ведь на то она и называется личной, чтобы не пускать в неё посторонних. Вот только как бы я не отрицала, рассказать мне о произошедшем вчера хотелось, может даже получить совет от более просвещённой в подобных делах подруги. Руководствуясь именно этими мотивами, я выложила Свете всё как на духу, мысленно благодаря её за молчаливое слушанье.
Закончив говорить, я, наконец, выпила всё ещё находящийся в руке бокал, косясь на задумчивую подругу. Та определённо что-то анализировала, прикусывая нижнюю губу.
— Слушай, мне в этой истории в принципе всё понятно: первое свидание, небольшая неловкость, возможная несхожесть некоторых интересов, а под конец большая разговорчивость. Эти вещи вполне нормальны и обыденны на начальной стадии отношений, уже позже, когда люди притираются друг к другу, подобные мелкие нюансы в большинстве своём сглаживаются и становятся незаметными, а, если этого не происходит, то ещё проще. Значит, люди, скорее всего, не подходят друг другу и отношения изжили себя. Так что, да, здесь нет ничего нового. Мне не ясен тут только один момент — поцелуй. Почему ты не стала целоваться с ним? Что именно тебе настолько сильно помешало? Как по мне, поцелуй на первом свидании — абсолютно естественная вещь, притом, зная нашего Лёшу, он был бы максимально невинным и быстрым. Вот только ты по какой-то причине так не посчитала. Следовательно, возникает закономерный вопрос: почему?
Чёрт, этого я и боялась, когда делала выбор: рассказать всё Свете, или нет. Разумеется, я не собиралась говорить подруге причину, по которой не пожелала прикосновения чужих губ к себе, мозги у меня, к счастью, всё ещё имелись. Будь проклята эта привязанность к одному человеку, возможно даже являющаяся некой болезнью, правда сейчас она волновала меня в меньшей степени, чем обычно. Больше я переживала из-за того, как теперь выкручиваться и всё объяснить. А стоит ли?
— Слушай, если не хочешь говорить, то не говори. Вот только, позволь, я сама для себя сделаю два вывода. Либо ты боишься прикосновений и первого поцелуя, что можно понять, ведь это уже какие-то твои внутренние заморочки, все дела, я туда не полезу. Либо же всё ещё проще: ты просто влюблена в другого человека и подсознательно избегаешь прикосновений чужих мужчин.
Вот и всё. Она догадалась. А если Света не обделена умом и логикой, а она, увы, не обделена, то вполне сможет догадаться, в кого именно я влюблена. И вот тут наступит полный крах. От ожидаемых перспектив я побледнела и застыла на месте, боясь даже сделать лишний вздох, не то что как-то ответить. Решив не испытывать судьбу лишний раз и не пугать коллег внезапным обмороком, я практически рванула в сторону уборных. Однако я совершенно не ожидала, что сделаю этим себе ещё хуже и больнее. Но получилось, впрочем, как всегда.
Стоило мне только завернуть за угол и уже найти нужную дверь туалета, когда я невзначай наткнулась взглядом на стоящую в углу парочку. Изначально я просто хотела незаметно пройти мимо и не тревожить занятых друг другом людей, однако стоило мужчине заметить движение рядом и повернуть голову в мою сторону, как я повторно за сегодняшний вечер приросла к полу. Рядом с уже знакомой мне девушкой стоял никто иной, как Волков, прижимающий спутницу к стене. Наши глаза столкнулись в немом противостоянии. Не знаю, о чём говорил мой взгляд, вот только взгляд Александра выражал решительность и одновременно разрывающую его боль, которые странно сочетались с холодом и льдом. А после, прищурившись и до последнего не отрывая от меня глаз, он поцеловал. Нет, не меня. Её. Эту белобрысую девку, прижимающуюся к нему всем телом. Чувствую, поход в уборную отменяется. Теперь мне резко потребовались реанимационные действия, ибо внутренние органы так и стремились остановить свою работу, сдаться и исчезнуть уже вместе со мной.
Резко развернувшись, я уже определённо бежала из зала, инстинктивно со всей силы прикусив губу, чтобы позорно не разреветься от прожигающей изнутри боли и окончательного разочарования, рушащихся надежд и разрывающегося на части сердца. Сгорала, словно феникс, превращаясь в пепел. Удивительно, я раньше думала, что при подобных ощущениях разбитое сердце, скорее, будет напоминать хрупкие осколки стекла.
Быстро достав номерок, я буквально вырвала пальто из рук гардеробщицы и уже собиралась, наконец выйти на улицу, чтобы вдохнуть вечерний холодный, весенний воздух, как меня за локоть ухватила Света, каким-то странным и понимающим взглядом смотря прямо в глаза.
— Это ведь Волков, да? — судя по моему лицу, красноречиво показавшему ей всё, что необходимо, ответ девушке уже не требовался. — Прости, я не хотела вмешиваться. Просто, когда я пошла за тобой в туалет, заметила эту сцену. Мне очень жаль, Настя.
Вот только жалость была мне совершенно не нужна. Выдернув локоть из цепких пальцев подруги, я в конце концов вышла на улицу, вдыхая успокаивающий и протрезвляющий воздух. Выдохнув, я решила прогуляться до набережной, которая, если судить по онлайн-картам была относительно недалеко от ресторана. Запахнувшись в пальто поплотнее, я прямо на шпильках двинулась в нужную сторону, не замечая почему-то дрожащих рук и внутренне лелея из последних сил трепыхающееся под рёбрами сердца, наивно надеющееся окончательно не развеяться горелым пеплом по ветру. Увы, его надежды изначально были беспочвенны и беспросветны.
Не знаю, сколько прошло времени, но в итоге без травм, правда, не считая того, что пару раз я всё же запнулась и чуть не развалилась на ровном месте, мне удалось добраться до набережной, из последних сил прильнув к ограждению и наблюдая за беснующейся водой. Как по мне, она отчётливо отражала состояние моей души. Не ожидала, что когда-нибудь между нами появится хоть что-то общее. На щёку упала капля. Странно, я вроде бы всё ещё сдерживала готовые в любой миг вырваться слёзы. Вот только, если это не они, тогда что? Посмотрев на небо, я поняла, что природа похоже решила окончательно проникнуться моим настроением. Ну, или как по-другому объяснить тот факт, что начался ливень. Что ж, это возможно даже и к лучшему.
Отпустив себя, я позволила боли вырваться из меня потоком слёз, тщательно скрываемых дождём. Нет, конечно, я ведь изначально понимала, что чувства Александра — это не более, чем игра, необходима, чтобы отомстить за унижение. Однако надежда, что я была не права, тогда всё ещё теплилась маленьким огоньком в душе. Вдруг, эти признания, касания, улыбки были настоящими и мои чувства взаимны? Но всё оказалось куда проще. В подтверждение своим предположениям я ещё недавно наблюдала сцену поцелуя с какой-то девушкой. Причём поцелуя, определённо сделанного специально, ведь я отчётливо запомнила устремлённый на меня взгляд Волкова. Жёсткий, холодный, бескомпромиссный. Мне даже уже кажется, что и боль в нём я себе просто придумала, выдумала, желая оправдать. Упёршись в ограждение и пользуясь пустотой на улице, я громко закричала, выплёскивая наружу застрявшие внутри эмоции. Горечь. Сожаление. Разочарование. Никогда бы не подумала, что смогу испытывать такой коктейль из чувств.
Продрогнув и замёрзнув окончательно, я решила дойти до ближайшего торгового центра и уже оттуда вызвать такси. Идти через весь город до дома, я была, пока что, не готова. Кто же знал, что в непроходимый и беспросветный ливень одновременно с мутным от слёз и туши взглядом не стоит переходить дорогу. Свет фар и визг шин были последним, что я успела запомнить.
Глава 24
Александр Волков
Отстранившись от уже порядком надоевшей особы, я обернулся в сторону, где ещё недавно стояла Настя. Девушки и след простыл. Тяжело вздохнув, я еле оторвался от вцепившихся в меня когтей дамочки, чьё имя вылетело из головы сразу, как было услышано, а после уже ни в коем разе не желало прилетать в мой мозг обратно, и вернулся в зал, желая напиться до беспамятства. Нет, определённо месть удалась, вот только почему же где-то внутри терзает противное и склизкое чувство вины и глупости из-за собственного поступка. Вот только эти эмоции сразу притихали, стоило их перекрыть свежими воспоминаниями одного недавнего воскресного вечера.
В итоге, я выпил залпом бокал коньяка и устроился вдали от шума на диване в углу ресторана, запрокинув голову на подлокотник и мысленно вернувшись во вчерашний день. Тогда, вечером, я решил после долгих мучений и раздумий всё-таки приехать к Насте, чтобы окончательно разобраться со всеми разногласиями и недомолвками. Признаю, что в подобном поступке не последнюю роль сыграла гложущая изнутри ревность, расползающаяся тёмным сгустком по организму. Ведь я отчётливо запомнил, что именно на воскресенье Анастасия перенесла своё свидание с Алексеем, то есть оно уже наверняка было в самом разгаре. Заскрипев зубами от злости, я только собирался пойти к подъезду, как заметил нужную мне девушку, правда не одну, а в сопровождении этого финансиста. Вот, они подошли к двери, а после случилось то, чего я никак не ожидал. Поцелуй. Чёртов поцелуй. Причём было ясно видно, что Настя не спешила отстраняться. По всей вероятности, именно эта последняя деталь и заставила меня забыть о всех своих планах и уехать, стараясь исчезнуть как можно быстрее, в то время, пока в груди разрасталась глубокая и зияющая дыра.
Покрепче зажмурившись, я отогнал от себя неприятные воспоминания. Всё, я молодец, отомстил, показал, как эта ситуация выглядит со стороны, тоже сделал больно. Конечно, это сработало только в том случае, если девушка вообще ко мне хоть что-то чувствовала, в чём я уже полностью сомневаюсь. Определённо, коньяка было мало. Резко потребовалось что-нибудь покрепче.