- В лесу много белок. На данный момент подозреваются все, - добавил комиссар и достал печать.
Он поднёс её к бумаге, поставил посередине, чуть подвинул вправо, потом влево, а потом опять вправо. И нажал. Ка-данк!
Жаби от возбуждения не могла усидеть на месте.
- А можно я буду ставить печати?
- Нет, пока нельзя! Ставить печати можно, только когда выучишься на настоящего полицейского. Или если придумаешь, как нам раскрыть это дело, - сказал комиссар и задумчиво прищурился.
- А ты не мог бы сделать из меня настоящего полицейского? - спросила Жаби, - Научить, как ловить страшных: злодеев и тому подобное?
- Просто слушай меня, - сказал комиссар. - И делай как я!
Они сидели и думали, подперев руками головы. Когда комиссар менял руку, Жаби тоже меняла.
Когда комиссар вздыхал, Жаби тоже вздыхала. Комиссар принёс два дополнительных обеденных кекса и положил перед собой на стол.
- Съедим, когда что-нибудь придумаем. Комиссар и Жаби сурово нахмурили лбы.
Казалось, комиссар прикрыл глаза. Жаби почесала за ухом.
Ей так хотелось съесть кекс. Она медленно потянулась к нему своей тонкой лапкой. Глаза у комиссара были закрыты. Жаби попыталась схватить кекс, но комиссар поднял указательный палец:
- Я всё видел!
И тут Жаби кое-что придумала. Она просияла. Притянув к себе комиссара, она что-то шепнула ему на ухо.
- Да, - сказал комиссар. - Это новая и современная идея! Так и поступим! Теперь ты можешь поставить печать!
Жаби вынула штамп из ящика, аккуратно поднесла к бумаге. И даже ещё аккуратнее, чем комиссар, сперва подвинула его немного вправо, а потом немного влево. И нажала. Ка-данк! Жаби заулыбалась во весь рот.
- Браво! - сказал комиссар. - Я так тобой горжусь!
А потом друзья-полицейские съели каждый по дополнительному обеденному кексу.
ГЛАВА 8
Ловушка. Вор.
Жаби предложила замечательную идею, считал комиссар Гордон. Она была как бы про кексы на столе. Про то, как кто-то один закрыл глаза, а кто-то другой очень хотел эти кексы съесть.
Другими словами, ловушка!
Сперва они возьмут напрокат двадцать орехов у разных мышей и белок.
Потом сложат орехи в красивую пирамиду у тропинки в лесу.
И поставят табличку: «Эти орехи принадлежат Жаби. Брать строго воспрещается».
Быть может, вор клюнет на их приманку. Быть может, он подкрадётся и утащит орехи. Он или она. Или они.
Но комиссар Гордон и Жаби тайком проследят за вором и узнают, где он прячет награбленное.
Они поймают его. Или их. И вернут бельчонку орехи.
Жаби очень радовалась своей идее и, пока они думали, что будут делать дальше, тихонько посмеивалась.
Им пришлось внести в план Жаби несколько небольших изменений.
- Орехи нельзя брать напрокат, - сказал комиссар. - Вдруг мыши и белки заподозрят неладное? Ведь вором может быть любой из них. И тогда он, вероятно, не попадётся в ловушку…
- Давай возьмём орехи в другом лесу, в другом полицейском округе! - сказала Жаби.
- А что, если сложить пирамиду прямо под нашим окном? - предложил комиссар. -
Тогда я смогу спокойно пить чай и время от времени поглядывать в окошко.
- Нет, кот возьми! - сказала Жаби. - Ни один вор не решится воровать возле отделения полиции.
Комиссар был немного уязвлён. Всё-таки начальник здесь он. А «кот возьми» - это самое грубое ругательство, которое может позволить себе мышь.
Жаби заметила, как он помрачнел.
- Но идея отличная, - быстро добавила она. - Мы просто сложим пирамиду чуть подальше, но так, чтобы ты всё равно видел её из окна. И я заварю тебе чай.
Комиссар повеселел.
Они взяли санки и пошли в другой лес- Не тот, где жил лис, а в другую сторону. Там они нашли мышиное семейство, которое одолжило им двадцать превосходных лесных орехов. И потащили груз обратно домой.
Комиссар сделал табличку. Он думал, не поставить ли на ней печать, но решил, что это уже чересчур. Хотя вообще-то это была очень красивая печать со словами «Комиссар Гордон». И королевской короной посередине. На самом деле комиссар не очень понимал, при чём тут корона, но выглядела она величественно, и никто никогда не задавал ему никаких вопросов.
Жаби сложила орехи в красивую пирамиду неподалёку от отделения полиции. Комиссар воткнул табличку в снег.
Солнце село. Стало темнеть. Самое подходящее время для воров! Ведь должно быть так темно, чтобы воры не побоялись выйти на дело. Но при этом достаточно светло, чтобы они прочли табличку и узнали, что орехи принадлежат кому-то другому.
Комиссар сел у окна. Он устал. Тащить орехи на санках было очень тяжело - возможно, потому, что он никогда не делал этого раньше.
Вода в чайнике ещё только закипала, а он уже уснул в первый раз. Голова упала, и он стукнулся лбом о подоконник. Чтобы Жаби ничего не заметила, он сделал вид, что закашлялся, и стряхнул на пол землю, которая высыпалась из горшков с геранью.
На лбу теперь будет тттитттка.
Пока они пили чай, комиссар немного взбодрился. Сейчас было время вечерних и ночных кексов - тёмных, со смородиновым джемом.
- Хорошо, когда на разное время есть разные кексы, - сказал комиссар. - Работа полицейского может продолжаться круглые сутки, но вкус кекса не даёт перепутать день с ночью.
Жаби отметила это про себя, потому что ей нравилась работа полицейского и со временем она бы хотела стать старшим инспектором. Или даже комиссаром.
Потом комиссар Гордон снова уснул. Но теперь он откинулся на спинку стула - неприятно будет опять удариться лбом. Проснулся он от собственного храпа. Какой позор! Жаби, похоже, ничего не заметила, хотя комиссару показалось, что она слегка улыбается.
- Видно, горло застудил, - сказал комиссар, объясняя странные звуки.
Потом он стал снова засыпать, заваливаясь на этот раз вбок. Но до конца завалиться не успел, потому что Жаби закричала:
- Вор пришёл!
И правда. В темноте можно было различить тёмный силуэт, хватавший орехи из кучки.
Комиссар быстрее молнии вскочил на ноги.
- Нет, только не пистолет, - успел он ответить Жаби, хотя она ещё и слова не сказала.
ГЛАВА 9
Вор садится в тюрьму. Ненадолго.
Они вышли на улицу. Мороз щипал щёки. Комиссар и Жаби напоминали два извергающих пар локомотива.
Сейчас они будут преследовать вора. Надо красться тихо-тихо. Вот он, идёт по тропинке, с четырьмя орехами в руках. Или она.
Вор вошёл в лес и прямиком направился к сосне с дуплом.
- Что-о?
Вот он лезет на дерево. Наверно, это непросто, когда у тебя в руках орехи. Уж не белка ли это?
- Стой! Именем закона! - одновременно крикнули комиссар и Жаби.
Это была белка. Вернее, бельчонок. Он так испугался, что орехи полетели во все стороны.
- Спасите! - закричал он.
Комиссар подошёл к нему и сказал:
- Бельчонок. Ты задержан за кражу. Быстро пошли в тюрьму.
Бельчонок заплакал. Слёзы катились по мягким щёчкам и тут же превращались в льдинки. Как будто меткий бисер падал на землю.
- Ну хватит, - сказал комиссар, - пойдём со мной, мы нальём тебе чаю. Но орехи неси обратно сам.
Они дошли до пирамиды, и Жаби вернула на место украденное.
В отделении бельчонок воспрянул духом. И даже попробовал дерзить.
- Вы же не думаете, что я украл свои собственные орехи? - спросил он.
- Мы думаем только, что ты украл орехи из нашей кучи, - сказал комиссар. - Сейчас мы проведём допрос. Тебе, к сожалению, придётся сидеть на полу
Бельчонок сел на пол, недовольно поглядывая на полицейских.
- Как тебя зовут? - спросила Жаби.
- Вальдемар, - сказал бельчонок.
Комиссар записал.
- Где ты живёшь?
- Да вы же и так знаете! Вон там, чуть в сторонке.
Комиссар записал и это.
- Зачем ты украл наши орехи? - спросила Жаби.
Бельчонок вздохнул. А потом начал издалека:
- Вы не представляете, как мне не хватает моих орехов. Всего у меня пятнадцать тысяч семьсот четыре ореха. Но двести четыре из них прошлой ночью пропали. Всё равно как если бы двести четыре маленьких детёныша не вернулись домой. И я не знаю, где они. Хорошо им или плохо? Я так скучаю! Я только и думаю, что о моих пропавших орешках. У вас есть дети?
Комиссар и Жаби покачали головами.
Бельчонок продолжил свой длинный и запутанный рассказ. Комиссар не всегда понимал, говорит он о детях или об орехах. Иногда в истории и в дупле появлялись и исчезали новые животные, хотя, возможно, это тоже были орехи.
Комиссар не перебивал его. Жаби тоже. Она хотела стать настоящим полицейским.
Иногда они вставляли коротенькое «ага», чтобы поддержать рассказчика.
Бельчонок утверждал, что знает все свои орехи в лицо. У каждого было имя. Он даже их дни рождения справлял, так он говорил.
- Ты что же, их не ешь? - спросила Жаби.
- Ем, - сказал бельчонок. - Когда надо. Но только от голода.
И рассказ продолжился. Теперь речь шла о любви и влюбленности.
- Надеюсь, вы знаете, что такое любовь? - спросил бельчонок.
- Я слишком стар для любви, - вздохнул комиссар.
- А я ещё маленькая, - сказала Жаби.
- Сердце любой белки разорвётся на части, если лишить её того, что составляет единственный смысл её жизни. Орехов.
Так он говорил до тех пор, пока комиссар снова не уснул и не упал головой на стол, вскрикнув «Ай-ай!», потому что ударился шишкой.
- Бессонные ночи, - объяснил комиссар немного пристыженно.
Ну всё, пора что-то решать. Как им поступить?
- Вот ты так любишь орехи, - начал комиссар. - А поставь себя на место пострадавшего. Ведь и табличка была. Придётся тебе сесть в тюрьму…
Нос у бельчонка вытянулся, казалось, он вот-вот снова заплачет.
- … Ненадолго! - добавил комиссар. - Минут на пятнадцать или вроде того. Можешь лечь на любую постель. И подумай, как чувствует себя тот, у кого тоже что-то украли.