— Здесь есть что-то еще. Они связаны между собой, но все они разные. Я не знаю, что это, но их здесь очень много. И никто не может, не должен их видеть. Смотреть на них… — Ее мысли путались, а в голосе появились истерические нотки. Лицо исказилось так, словно ей привиделось нечто ужасное.
— Линден! - попытался привести ее в чувство Ковенант. Она обернулась на его зов, и в глазах ее вспыхнул еще больший страх, словно сама мысль о том, что он собирался сделать, была для нее невыносима. Еле слышно она прошептала:
— Вовсе не Дерево причина того, что на острове не может находиться ничто живое. Это не оно источает тот странный воздух, пахнущий концом света. Оно не обладает той силой, что пронизывает все вокруг. Есть что-то еще. Другое…
Она задумалась. Взгляд ее был обращен внутрь, словно в поисках верного ответа. Затем она со значением кивнула, словно что-то поняла, и добавила, все еще поглощенная своим видением:
— Оно отдыхает.
Ковенант растерялся. Его захлестнули абсолютно противоположные эмоции. Кольцо уже ярко светилось, словно доказывало свою готовность немедленно приступить к уничтожению. Яд пульсировал в нем и бился в висках. Из его сердца вырвался беззвучный вопль: «Помоги же мне! Я не знаю, что делать!» Но он понимал, что уже принял решение. Он выбрал то единственное, что было ему по силам. Идти до конца. Принять все, что бы ни случилось. Понять, что все это значит. Разобраться в самом себе. Линден должна его понять. Или поймет когда-нибудь потом. Он не отступится только из-за того, что ему страшно и он боится все потерять.
Ковенант взглянул на Первую, и та, поймав его взгляд, нетерпеливым жестом указала ему на Дерево.
Усилием воли он заставил себя сделать несколько шагов вперед. И тут же из теней у стены наперерез ему выпрыгнул Мечтатель. Из горла Хоннинскрю вырвался горестный стон. Казалось, весь свет, падавший на лицо немого Великана, вбирал в себя его белый шрам. Он яростно отрицательно мотал головой, сжав виски кулаками так, словно боялся, что мозг не выдержит этого чудовищного напряжения и взорвется.
— Нет! — взмолился Ковенант, в крике выплескивая накопившийся гнев и сострадание к мукам Мечтателя. — Не делай этого!
— Да ты что, свихнулся?! — поддержала его Первая. — Друг Великанов должен наконец сделать то, за чем пришел. И времени у нас почти не осталось.
В следующую секунду Мечтатель страстно зажестикулировал, пытаясь что-то объяснить. Но, осознав, что торопится и никто его не понимает, взял себя в руки. Задыхаясь от волнения, он вновь попытался повторить свою пантомиму, но на сей раз медленнее, стараясь, чтобы смысл каждого жеста дошел до зрителей. Он показал, что Ковенанту ни в коем случае нельзя притрагиваться к Первому Дереву. Если он это сделает, произойдет страшная катастрофа. Он сам, Мечтатель, попытается добыть для Поиска ветвь.
Ковенант хотел возразить, но Первая на сей раз взяла сторону Мечтателя и резко перебила его:
— Друг Великанов, в нем говорит Глаз Земли. Красавчик поддержал жену:
— За все века нашего существования никогда еще не случалось, чтобы Глаз Земли ошибался.
И Повенчанный-Со-Смолой встал рядом с немым Великаном, так, словно готов был сам остановить Ковенанта, если тот не послушает предсказателя.
— Но это же мой брат! — взревел из темноты Хоннинскрю. В его голосе слышались сдерживаемые рыдания. — Вы хотите послать его на смерть?
Палаш вздрогнул в руке Первой. Красавчик не сводил с нее глаз, ожидая решения, которое она примет. Ковенант в растерянности переводил взгляд с Мечтателя на Хоннинскрю и обратно. Он не мог выбирать между ними — оба они были ему дороги.
И тут, воспользовавшись всеобщим замешательством, немой Великан бросился к Дереву.
— Нет! - вырвался из груди Ковенанта вопль боли, чуть не разорвавший ему сердце. Довольно! Сколько можно! Хватит жертв ради него! И он устремился вслед за Великаном, чувствуя, как бурлит, разливаясь по венам, яд.
Не раздумывая, Хоннинскрю с яростным ревом бросился на помощь брату.
Но Мечтатель, будто внезапно пораженный каким-то откровением, резко развернулся, в три прыжка достиг брата и со всего размаху врезал ему кулаком в челюсть.
Хоннинскрю не успел защититься и, пошатнувшись, отступил назад, столкнувшись с подбежавшим Ковенантом. И лишь благодаря мгновенной реакции Кайла, который успел в последнюю секунду дернуть юр-Лорда за руку, тот не рухнул на камни, да еще придавленный тяжелым телом Великана.
А Мечтатель уже стоял у самого ствола. Первая с Красавчиком хором умоляли его вернуться, но это его не остановило. Луч света высветил его мертвенно-бледное лицо и угрюмо сжатые губы. Он запрыгнул на одну из вывороченных из земли мощными корнями скал, с которой легко мог дотянуться до ветви, выбранной Ковенантом.
Протянув к ней руки, он на секунду замер, не решаясь коснуться. Потом обернулся и бросил на своих друзей полный боли взгляд, как бы прощаясь с ними и посвящая свою жертву им.
А затем вновь протянул руки к ветви, уцепился за нее и дернул изо всех сил.
Глава 26Плоды Дерева
Для Линден за секунду до этого время словно остановилось, и она с необычайной ясностью увидела застывшую картину: Мечтатель, тянущийся к ветви, Ковенант, бегущий к нему, словно он сам рвется навстречу предсказанной немым Великаном смерти, Кайл, устремившийся к юр-Лорду. Затем картина ожила, но все двигались медленно-медленно, как во сне. Великаны тоже бросились к Мечтателю на помощь. Но бежали они, еле перебирая ногами. Казалось, ледяной воздух пещеры уплотнился, как вода. Все они были ярко освещены солнцем; в тени осталась лишь она, Вейн и Финдейл. Но благодаря видению Линден отчетливо различала стоящих рядом даже в сумраке. Оскал отродья демондимов был откровенно брутальным, как у хищника, завидевшего жертву. От элохима шли волны страха.
Раскат грома потряс пещеру. Он был настолько мощным, что все вокруг содрогнулось и Линден всем своим существом ощутила, как Лорд Фоул стягивает вокруг нее сеть своих ловушек и хитростей, чтобы она наконец осуществила то, что он ей предрек. Воздух задрожал, как после взрыва, и эхо грома раскатилось по колодцу пещеры. Но Линден не смогла пошевелиться.
Пальцы Мечтателя сомкнулись вокруг ветви.
В тот же момент раздался страшный взрыв, словно вопль боли, исторгнутый из недр Земли. Ковенант и Великаны покатились в разные стороны. Линден увидела, как к ней стремительно приближается каменный пол пещеры, и даже не успела протянуть руки, чтобы смягчить удар.
Ее дыхание пресеклось. Она не помнила самого удара, но голова ее раскалывалась от боли, словно ее били со всех сторон. Линден попыталась вздохнуть, но воздух был горячим, как огонь.
Но ей необходимо дышать. Ей нужно разобраться во всем, что происходит. Судорожно вздохнув, она медленно приподняла голову.
Вейн и Финдейл, такие разные, по-прежнему стояли неподалеку, контрастируя друг с другом как цветом кожи, так и выражением лиц.
Колодец был полон звезд.
Небо, перемешав день с ночью, обрушилось в пещеру, одновременно заливая Первое Дерево светом солнца и холодным сиянием звезд. Как это получалось, Линден не знала, но промежутки между звездами были черными, бездонными, как космос. Они были не больше ее ладони, но от этого чернота казалась еще гуще. И смотреть на них, не испытывая головокружения, было невозможно. А каждая звезда горела ярко, как солнце. От них исходила могучая энергия, содержавшая в себе все возможные силы и природные законы, какие только есть у Жизни и у Времени. Звезды плавно кружились, словно зарождали новую галактику, перемешивая воздух, уничтожая его в котле, космического творения нового мира.
Около полусотни из них обрушились на Мечтателя. Они взрывались вокруг него, хотя и не задевая его тела, и Жар от них был так велик, что Великан стал корчиться, как в агонии. Изо рта, не издавшего ни единого звука с тех пор, как Мечтателем овладел Глаз Земли, исторгся ужасный крик.
И тут же, словно вопль Мечтателя послужил сигналом, ввысь взметнулся белый язык дикой магии. А в серебристом огненном столбе стоял Ковенант, разведя руки, как распятый на кресте. В ту секунду, когда он рванулся на помощь Мечтателю, яд и сумасшествие захлестнули его. Идущий-За-Пеной тоже погиб, спасая его.
Пламя отчасти поглотило свет звезд, но все же они были настоящими звездами — сгустками плазмы, и даже самый могущественный смертный не мог бы к ним прикоснуться. Да к тому же Ковенант все равно опоздал: руки Мечтателя соскользнули с ветви, он сполз с камня и прислонился спиной к стволу Дерева. Задыхаясь, он собрал оставшиеся силы и вложил их в свой последний крик:
— Не делай этого!
А в следующую секунду он схватился за грудь, словно сердце его взорвалось, и рухнул ничком на землю.
Горестный вопль Хоннинскрю вознесся к звездам. Но их не задела людская боль, и они продолжали хищно кружить, словно намеревались сжечь всех, кто находился в пещере.
Серебристый язык пламени задрожал, замерцал, и ореол вокруг Ковенанта стал то пропадать, то появляться, словно управлялся биением его пульса. От осознания того, что он допустил, лицо его было искажено ужасом. Линден всем своим сердцем устремилась к нему, но ее тело застыло, словно парализованное. Она стояла на коленях на холодных камнях и не могла даже заплакать. Ее вновь поймали в ловушку собственных старых противоречий. И вновь у нее нет ключа. Первая и Красавчик повисли на плечах рвущегося к брату Хоннинскрю. Кайл стоял рядом с Ковенантом, готовый защищать его от звезд, если те пойдут в атаку.
А звезды продолжали вращаться, сияя на фоне темного камня, черного воздуха и бледного солнечного света. Они сужали круги, и вся их система опускалась все ниже и ниже, нависая уже прямо над головами путешественников. Одна из них спикировала на Ковенанта, но Кайл успел оттолкнуть его в сторону.
Первая и Красавчик швырнули Хоннинскрю к стене, надеясь, что там безопаснее, и одним прыжком присоединились к нему. Рой смертей медленно кружил по пещере.