.
Многие мелкие территории позже были поглощены более крупными королевствами так называемой гептархии[456] в VII или VIII веках. Самая ценная информация, которую можно извлечь из «Росписи племен», связана с присутствием в перечне мелких регионов или областей, не дотягивавших до уровня королевств: из этого можно заключить, что некоторые независимые владения — возможно, отдельные центры власти V века — просуществовали достаточно долго, прежде чем оказались в подчинении у могущественных королей, а затем вошли в состав их королевств. Память о территориальных границах сохраняется гораздо дольше, чем политическое деление, поэтому многие названия даже самых мелких областей сохранились как наименования административных единиц до времен «Книги Страшного суда» и даже дольше. Барвик-ин-Элмет и Шерберн-ин-Элмет в Западном Йоркшире — топонимы, в которых сохранилось название королевства, переставшего существовать еще во времена Беды.
Барвик-ин-Элмет (Западный Йоркшир): в этом топониме сохранилось название королевства из «Росписи племен», завоеванного Нортумбрией и вошедшего в ее состав в VII веке
Удобное ранжирование областей по количеству гайд, — например, 300, 600, 1200, — позволяет выявить небольшие территории, сохранявшие независимость до VII века, в то время как мелкими королевствами считались области в 7000 гайд, более крупными — в 15 000 гайд, а область в 30 000 гайд уже напоминала королевские владения, которые легендарный Беовульф получил за верную службу королю Хигелаку. Области, оцененные в 300 гайд, были настолько малы, что не имели внутренних делений; более крупные, судя по свидетельствам грамот, представляли собой конгломераты мелких областей и кланов: таким образом, «Роспись племен» позволяет выявить какую-то часть базовых политических структур, — так сказать, отдельные клеточки периодической таблицы элементов англосаксонской политической географии. Так, обширное, но небогатое (соответствовавшее 600 гайдам) королевство Элмет в нынешнем Западном Йоркшире[457] включало в себя территории вокруг Лидса (Loidis в сочинении Беды) и вокруг бывшей столицы цивитата бригантов в Олдборо (Burghshire в «Книге Страшного суда»). Хвикке, 7000-гайдовое королевство в низовьях Северна, территориально примерно совпадавшее со средневековой епархией Вустера, включало народы и области, именовавшиеся Husmerae (вокруг Киддерминстера, территория, которая позже стала Уинчкомбширом), Eorlingas (Арлингем в Глостершире), Beansœte и Stoppingas. 7000-гайдовое королевство восточных саксов также делилось на множество более мелких территориальных и племенных единиц (в названиях некоторых из них можно видеть германские корни): Rodingas, Deningœ, Berecingas, Haningas, Hœferingas, Wigingas. В свое время считалось, что эти названия сформировались очень рано и, соответственно, представляют собой прямое указание на присутствие в регионе германских мигрантов[458]. В действительности в дошедшем до нас виде они, скорее всего, датируются VII или VIII веком, но географические единицы, получившие эти названия, наверняка существенно древнее.
Река Эрроу близ Элсестера (Уорикшир): римский город и река в центральной области раннесредневековой территории Arosætna
В некоторых случаях историкам удается с достаточной точностью установить границы подобных мелких территориальных единиц. Stoppingas, область, входившую в королевство Хвикке, территориально можно отождествить (на основе грамоты VIII века) с группой средневековых приходов в верховьях реки Алн в Уорикшире с центром в деревне Вуттон-Уовен (Wootton Wawen)[459]. Из эссекских областей в научной литературе чаще всего упоминается Rodingas, поскольку ее география до сих пор прослеживается на земле[460]. Исток реки Родинг, которая под именем Баркинг-крик впадает в Темзу за лондонским районом Доклендс, находится прямо у северо-восточного конца взлетно-посадочной полосы аэропорта Станстед в Эссексе. Плавно петляя по заливным лугам, небольшая речушка течет на юго-запад, следуя за римской дорогой, которая некогда шла к столице провинции, Лондону. Родингс (the Rodings) — восемь соседствующих административных приходов со средневековыми церквами и резиденциями владельцев маноров — цельная территория, естественным образом образовавшаяся вдоль реки: каждый приход включает земли в прибрежной полосе и участки на склонах по обоим берегам[461]. Вместе эти селения, похоже, составляли небольшой паг или «регион» (лат. regio) вроде тех, что в «Росписи племен» соответствуют 300 гайдам. Каждое хозяйство, по-видимому, платило дань центру своего вилла, но при этом, возможно, они все вместе обеспечивали более крупного властителя. Неизвестно, существовал ли на самом деле легендарный основатель этой области — Хрота (Hroða; англосаксонское уменьшительное имя типа Эд или Боб); тем более нельзя сказать, считал ли он себя римлянином, германцем, бриттом или чистокровным эссекским парнем. Но независимо от того, существовал он или нет, географические образования типа Родингс позволяют предположить, что в V и VI веках были возможны и другие модели формирования территориальных единиц, помимо рассматривавшегося выше появления (или возвращения) «больших людей». В таких поселениях можно было собрать значительную продуктовую дань: и небольшая река с притоками, и прибрежные луга, и лежащие выше распаханные поля, и лесные выпасы давали ресурсы, за счет которых можно было обеспечивать нужды местного властителя и поддерживать его могущество. Территориальное единство порождало общее ощущение преданности и принадлежности, скреплявшее взаимоотношения данников и господина. Судя по другим островным свидетельствам, можно предположить, что каждое хозяйство (или каждые несколько хозяйств) должны были снаряжать одного вооруженного воина для эскорта (комитата) властителя[462]. Господин, в свою очередь, обязан был привести свой военный отряд на помощь верховному повелителю, данником которого он был.
Если присмотреться к наименованиям более мелких областей[463], скрытых под общими региональными названиями в «Росписи племен», можно выявить еще несколько территориальных образований в речных долинах: Grantesæte на реке Гранта в нынешнем Кембриджшире (возможно, территориум Грейт-Честерфорда), Bromic в долине реки Бримиш в Нортумберленде, Dunutunga на реке Дент в Камбрии, Meanware на реке Меон в Гемпшире, Temesæte в долине реки Тим в Западном Мидленде, Stursæte на реке Стур в Кенте и еще несколько подобных территорий в Восточной Англии. В самой «Росписи племен» можно найти более крупные территории, располагавшиеся в долинах рек: оцененные в 600 гайд Arosœtna жили на реке Эрроу в Уорикшире, East-Willa и West-Willa располагались вдоль реки Олд-Уэлл в Кембриджшире, Gifla — на реке Айвел в Бедфордшире. Приводились доводы в пользу того, что некоторые из более крупных ранних королевств, такие как Берниция на реке Тайн и Хвикке в низовьях Северна, возникшие как целостные географические и политические образования в послеримские века, имели в своей основе древние центры плодородия[464]. Что касается Arosœtna, то одна из частей этой территории в более поздние времена называлась Halsœte, то есть жители римского города Элсестер (Alcester)[465]. Если бассейны некоторых рек представляли собой естественные центры плодородия, то римские города, изначально построенные для того, чтобы эксплуатировать местные ресурсы, позднее также могли стать удобными базами для формирования властных структур.
В главе 1 мы обсуждали понятие «центры плодородия», введенное специалистом в области исторической географии Брайеном Робертсом: суть этой концепции состоит в том, что с глубокой древности усилия людей по окультуриванию и обработке плодородных и удобных для возделывания земель создавали ядро, вокруг которого формировались территориальные общности (в академическом языке их иногда именуют «племенными вождествами»). Поскольку эти земли обеспечивали урожай и были социально и экономически целостными, у населения возникало представление об общей идентичности и принадлежности. Реки скорее объединяли поселения на обоих берегах, чем служили границами. К началу VII века (а возможно, уже во второй половине VI века) судьбы таких центров плодородия оказались неразрывно связаны с личностью их властителя: их процветание напрямую зависело от его успехов в хозяйстве и войне, а также способности обеспечить наследование.
В современном ландшафте центры плодородия не играют значительной роли, будучи вытеснены на периферию другими аспектами человеческой деятельности: добычей угля и гравия, урбанизацией, внешней торговлей, мелиорацией, послевоенным индустриальным освоением ранее не использовавшихся сельскохозяйственных земель. Но их по-прежнему можно идентифицировать по наличию корней tun (поселение) и leah (вырубка) в топонимах раннего периода, зафиксированных в «Книге Страшного суда» и других средневековых документах[466]. В наши дни археологическое наследие древних ландшафтов повсеместно приносится в жертву современности: что-то сровняли с землей, что-то зарыли или попросту забыли. Древние памятники, поселения и границы проступают как смутные тени при аэрофотосъемке или проведении археолого-геофизических исследований в засушливое лето или случайно обнаруживаются во время с