[696]. Означает ли это, что официальная церемония, подтверждавшая превращение военного вождя в короля своего народа, появляется в Британии в конце VI века, спустя три поколения после коронации Хлодвига во Франции?
В раннесредневековом Уэльсе, где притязания на легитимность обосновывались через преемственность с имперским и псевдоимперским прошлым, довольно искусственно вписанным в королевские генеалогии, ни один правитель, насколько нам известно, не удостаивался такого роскошного погребения; однако в средневековой валлийской легенде «Килхух и Олвен» — одной из самых ранних в собрании, называемом «Мабиногион», — перечислены традиционные атрибуты правителя: меч, нож, точило, рог для питья, котел, доска для шашек, плащ и прочее[697]. Пиры, игры, выпивка — так коротали время представители элиты, которые не работали на полях, а проводили жизнь в сражениях, охоте, разъездах и потреблении всего того, что получали от своих данников. Обязательным атрибутом и символом роскошного королевского пиршества был рог для питья, который нельзя поставить на стол: его непрерывно передавали по кругу и наполняли, пока участники оставались в сознании. Но в отсутствие захоронений с погребальным инвентарем, подобных Саттон-Ху, отыскать материальные свидетельства появления королевской власти гораздо сложнее.
Где еще историки и археологи могут найти такие свидетельства? Важной прерогативой раннесредневекового короля была чеканка монеты; но в Британии первые королевские монеты появились во второй половине VII века, хотя, возможно, старые римские континентальные монеты имели хождение в течение предыдущих двух веков. Самые ранние королевские законы, сохранившиеся в письменной форме, — законы, составленные в Кенте королем Этельбертом в начале VII века. В них[698] вергельд (вира) за проступок (драку, нанесение увечья, кражу или нарушение гарантий безопасности), затрагивающий короля, его домочадцев или слуг, выше обычного вергельда за то же преступление в несколько раз[699]. Король находился на вершине социальной и экономической пирамиды. На следующей ступени находились эрлы; затем — юные королевские воины и те, кто по прошествии лет покинул дружину, получив от короля землю; затем — свободные мужчины и женщины и три группы лично свободных, но зависимых от господина лэтов. К несвободным относятся королевские кузнецы и посланники, служанки, esnе, рабы и рабыни разных (не вполне понятных нам) категорий (каждая со своим вергельдом).
В ранних кентских законах упоминаются проступки, совершенные в cyninges tune (королевском поместье) или в присутствии короля на пиру в доме у кого-то из его подданных, что позволяет нам увидеть реалии существования странствующего королевского двора[700]. Таким образом, в обществе VII века люди, стоявшие на разных ступенях социальной иерархии — от короля до раба, — отличались друг от друга образом жизни и повседневными обязанностями, размером вергельда, а также объемом законных прав на защиту и правосудие, однако неясно, насколько далеко в прошлое уходят эти различия.
В поисках материальных следов функционирования зарождающейся королевской власти, которые могли бы подтвердить или опровергнуть свидетельства письменных источников — анналов и законов, археологи ищут остатки королевских поместий, которые Беда называет villae regiae. Другими словами, они ищут комплексы строений, конструкция и масштабы которых свидетельствуют, что их владельцы обладали достаточной экономической и политической властью для того, чтобы получить материальные ресурсы и рабочую силу (в том числе ремесленников и землемеров), необходимые для претворения их планов в жизнь. Важными признаками такого рода локаций служит наличие четкой планировки, а также построек специального, возможно, церемониального назначения, и особый — периодический — характер пребывания, который бы соответствовал перемещениям королевского двора. Этим критериям полностью соответствует поместье Иверинг (см. рис. 4), обнаруженное в продуваемой ветрами, ныне пустынно-прекрасной долине близ границы Англии и Шотландии. Иверинг — королевское поместье Гефрин (Ad Gefrin) у Беды — расположен на берегу реки Глен под двугорбым холмом, на котором расположен форт железного века Иверинг-Белл. Оно было обнаружено в 1949 году с помощью аэрофотосъемки; в 1950–1960 годах его исследовал и описал прекрасный ученый Брайен Хоуп-Тейлор, чьи таланты как исследователя и рассказчика достойны этого удивительного места. От самой древней постройки на территории Гефрина сохранилось два параллельно идущих рва (возможно, от частоколов), ограничивавшие область в форме многоугольника, примерно 40 метров в поперечнике; с двух сторон от широкого входа рвы расходятся, образуя круглые площадки, — на одной из них находилось прямоугольное здание длиной более 12 метров[701]. Так называемое «большое ограждение», похоже, служило загоном для скота (возможно, полученного от зависимых правителей в качестве подати) или местом общих собраний.
Второе прямоугольное строение (A5–7) располагалось западнее ограждения — позднее на этом месте были возведены последовательно несколько зданий, все большего размера и все более сложной конструкции; все они, как и первая постройка, располагались вдоль оси восток — запад. Еще одно здание (D 6) с четырьмя расположенными напротив друг друга входами (как и у A5–7) стояло приблизительно в 30 метрах к северо-западу. В юго-западной части комплекса, рядом с небольшим бугром, располагалось круглое святилище, в центре которого был установлен столб диаметром 30 сантиметров (примерный диаметр ствола сорокалетнего дерева). Святилище когда-то окружал ров в форме незамкнутого кольца, в котором, по мнению Хоуп-Тейлора, стояли мегалиты — возможно, символические памятники династическим предкам. Камни в какой-то момент выкопали, и за рвом поставили квадратное деревянное заграждение, в котором были обнаружены более двадцати радиально ориентированных захоронений. На примере этого кладбища внутри кольцевого рва мы видим, как могли выглядеть королевские погребения до конца VI века: без материальной роскоши, но наделенные глубоким ритуальным смыслом. Можно представить себе, что на ранних этапах существования Иверинга во время ежегодного религиозного празднества короли приносили жертву богам своего племени и предкам и выводили напоказ лучший скот и коней, приведенных данниками; а воины комитата, разгоряченные пиршеством и медовухой, соперничали друг с другом, хвастаясь своим боевым искусством.
Рис. 4. Поместье королей Берниции в Иверинге (Нортумберленд): раскопанные строения. Объекты, отмеченные штриховкой и более темным фоном, относятся к самым ранним этапам становления Иверинга как королевской резиденции[702]
Кажется, что в этот период, во второй половине VI века, ничто не предвещало великолепное будущее Иверинга как королевской резиденции Эдвина и Освальда, где имелись церковь, королевские палаты и место для собраний с помостом, поднимающимся на манер трибуны современного стадиона. Возможно, это аберрация зрения, связанная с характером наших свидетельств. Если короли со своим странствующим двором и дружиной проводили в Иверинге определенное время, их передвижной лагерь с шатрами археологи не обнаружат; между тем во время пребывания короля могли проходить многолюдные празднества и собрания, тем более что само место и форт на холме были средоточиями давней племенной идентичности. Но, так или иначе, до начала VII века мы не находим в Иверинге ничего, сравнимого с впечатляющими сооружениями более поздних королей. Еще одна резиденция, сопоставимая по масштабам с Иверингом, найдена близ реки Твид у Спраустона (Sprouston): ее идентифицировали при аэрофотосъемке, но пока не исследовали[703]. Еще один подобный комплекс был обнаружен с воздуха на юге, в Этчеме (Atcham), недалеко от Роксетера.
Изучая археологию королевской власти, стоит вспомнить о сельских сообществах, за счет которых она в конечном итоге существовала. На территории Берниции удалось найти (не говоря уже о том, чтобы исследовать) очень немного поселений, относящихся к периоду расцвета Иверинга. Севернее, в Лэнтон-Куэрри (Lanton Quarry), на противоположном берегу реки Глен, были обнаружены остатки прямоугольных домов и землянок; скорее всего, их обитатели — земледельцы и ремесленники (возможно, зависимые и несвободные) — своими трудами обеспечивали Иверинг[704]. В Терлингсе (Thirlings), на реке Тилл ниже ее слияния с рекой Глен, была найдена предположительно усадьба знатного человека (обнесенная частоколом резиденция хозяина и жилища работников и слуг), возможно, служившего в комитате королей Берниции. Строения в Терлингсе скромнее и несколько более поздние, чем ранние постройки Иверинга, однако расположены в четком порядке: судя по планировке, этот комплекс мог быть центром поместья[705].
Короли Берниции, которые смогли в конце VI и начале VII века покорить и обложить данью всю территорию Британии между Хамбером и Фортом, должны были обладать солидными экономическими ресурсами. Королевскому двору и войску нужны были хлеб, эль, мясо, мед, дрова, оружие и украшения; и чем больше становилось королевское окружение, тем больше всего этого требовалось. Король, прибывший в очередное поместье, чтобы провести там десятую часть года, ожидал, что амбары будут полны зерна, а в загонах он найдет откормленный скот и коней; его кузнецы получат достаточно угля и железного лома, серебра или бронзы; а ткачи — шерсть, лен и материалы для красок. В Иверинге и других королевских поместьях в отсутствие короля всем распоряжался герефа (