В этой связи Фабри резонно заметил, что именно теперь был прекрасный случай употребить кирасирскую дивизию Думерка, но такового приказа не последовало. Сен-Сир, видимо понимая, что такой упрёк может быть высказан ему, в мемуарах среди прочих совершённых ошибок назвал «недостаток координации кирасирской дивизии с четырьмя пехотными дивизиями». Д’Альбиньяк также заметил: «Если бы дивизионный генерал кирасир оказал большее содействие и лучше понимал движения, последствия этой баталии были бы более значительными». Похоже, что Марбо не зря назвал генерала Думерка «весьма посредственным офицером».[180]
«Поле боя, — писал Майлингер, — было покрыто убитыми и ранеными с обеих сторон; особенно плотно они лежали вокруг поместья, где вечером теснились главные массы. Борьба длилась с 5 до ½ 10 часов, то есть всего 5 ½ часов. Едва ли когда-нибудь в прежних и последующих сражениях на таком узком пространстве, около ¾ часа в длину и ½ часа в глубину, непрерывно и смертоносно действовало столь огромное число из более чем 200 орудий. При этом почти постоянно стояли глаза в глаза… В оба дня противник сражался с редким мужеством и величайшей уверенности в своей силе и превосходстве. Тем удивительней кажутся хладнокровная выдержка, спокойствие и полная самоотречения храбрость ѴІ-го корпуса”. Из-за такого крайнего ожесточения и упорства противники понесли весьма существенные потери. Баварцы, которые задействовали только 4 бригады, оставили на поле боя 118 офицеров и 1.161 солдата; из них было убито 15 офицеров и 129 нижних чинов (то есть 1 офицер на 8 солдат), ранено 103 офицера и 1.032 нижних чина (1 офицер на 10 солдат). Грубер писал, что потери составили 75 офицеров и 1.378 солдат.
В ведомости, составленной 21 августа начальником штаба баварского контингента подполковником Й. Палмом, приведены следующие данные о потерях корпуса за 16, 17 и 18 августа.
Данные о потерях из ведомости Й. Палма
| убитые | раненые | пленные | умершие солдаты | офицеры | солдаты | офицеры | солдаты | офицеры | солдаты |
| 19-я дивизия | 3 | 40 | 47 | 410 | 1 | 265 | 15 | ||
| 20-я дивизия | 4 | 69 | 41 | 651 | 5 | 84 | 2 | ||
| Всего | 7 | 109 | 88 | 1061 | 6 | 349 | 17 |
Таким образом, общие потери баварцев составили 101 офицер и 1.536 нижних чинов.[181]
Фёльдерндорф заметил, что «потери среди офицеров кажутся непропорционально большими по сравнению с рядовым составом. Однако ещё до сражения число рядовых солдат было непропорционально мало к состоявшим в рядах офицерам. Некоторые роты вступили в бой, имея менее 30–40 человек под ружьём. 1 — й линейный полк в своих 12 ротах насчитывал только 240 ружей; 10-й — только 350; 4-й лёгкий батальон — лишь 280, 6-й лёгкий батальон — не более 300, в то время как во всех этих подразделениях офицеры имели почти полный комплект».[182] К тому же, баварские офицеры повсюду должны были стоять во главе, особенно когда опасность была самой большой, чтобы совершенно измученных лишениями и напряжением баварских солдат воодушевлять своим примером». По словам Хайльмана, «многие роты имели едва по 30–40 ружей, или от 11 до 12 рядов, некоторые даже направили в огонь лишь 6–7 рядов. На это небольшое число личного состава в большинстве рот приходилось 2–3 офицера, не считая многочисленного генерального штаба и адъютантов. К тому же, русские снайперы уверенно отстреливали баварских офицеров с их блестящими серебряными кольцами на воротниках, которые при атаке всегда шли далеко впереди войск».[183] Из числа штабных были ранены первый и второй адьютанты генерала Деруа, подполковник барон Ф.Й. Хертлинг и обер-лейтенант барон Л. Добенек, капитан барон Фёльдерндорф, капитан-инженер К. Хацци, ординарец капитан Турн унд Таксис.
У французов был ранен генерал Валантен, из полковников убиты Майо и Обри, ранены Ардио и Вимпфен (вскоре уволен со службы).[184] Всего войска 2-го корпуса потеряли около 1200 чел.[185] Сен-Сир уверял, что его войска захватили 1200–1500 пленных и 14 пушек. Вреде считал, что русские потеряли 4 тыс. убитых и раненых, а за два дня сражения — 9 тыс. чел. Д’Альбиньяк писал, что «следующим утром стали видны огромные потери, которые понёс противник; они могли достигать 10.000 человек. Французская армия потеряла, по меньшей мере, 4.000 человек; она была в таком расстройстве на следующий день, 19-го, что при сообщении о том, что будет новая атака, смогли собрать лишь остатки батальонов: под ружьём находилось, наверно, 10.000 человек».
Дибич считал, что «русские потери в этот день составили немногим меньше 3.000 человек выбывших из строя и шесть пушек. Были ранены генералы Берг, Казачковский и Гамен. Противник потерял около 5.000 человек и два орудия». Витгенштейн заявил, что «неприятель убитыми и ранеными потерял против нас конечно в трое», а «в плен взято нами: 2 подполковника, 15 обер-офицеров, до 500 нижних чинов и 2 орудия». В другом рапорте он указал, что «во время преследования от Свольны, и в сих двух сражениях взято: 15 обер-офицеров и 3.201 нижних чинов», но признал, что «с нашей стороны урон так же не мал; подбито 7 орудий, которые ими во время сражения увезены». Богданович определил русские потери в 5 ½ тыс. чел. По более точным подсчётам Поликарпова, у русских были убиты 10 офицеров и 646 нижних чинов, пропали без вести 5 офицеров и 1304 солдата, ранены 3 генерала, 85 офицеров и 2.569 солдат; всего 4.649 чел.[186]
Российские генералы в донесениях с гордостью подчёркивали, что их войска удержали свои позиции до конца сражения и отступили лишь ночью. Но их подчинённые воспринимали произошедшее как явную неудачу; «мы не взяли Полоцка и отступили от него невыгодно — это достойно сожаления», — писал Антоновский. Отечественые историки старались обойтись без оценок двухдневного сражения, лишь Бутурлин высказался о сем предмете. Говоря о Сен-Сире, он подчеркнул: «Справедливость требует заметить, что распоряжения его соображены были с совокупностью и силою, и что только одна удивительная стойкость россиян воспрепятствовала ему одержать совершенную победу… Однако ж можно укорять французского полководца, что оставил в бездействии пехотную дивизию генерала Мерля, между тем как переведши ее чрез речку Полоту, ниже левого фланга россиян, он не только мог обойти их левое крыло, но и действовать в тыл центра; а сие непременно дало бы решительный оборот всему делу». К. Остен-Сакен унд фон Райн считал, что Сен-Сир потому не использовал свой успех, что переоценил силы своего противника.
Эта ситуация напоминает исход Бородинской баталии, где русская армия устояла под напором наполеоновских войск, но затем отступила и сдала Москву. Поэтому даже если Первое Полоцкое сражение и считать «боевой ничьей», то в ближайшей перспективе оно «сыграло на руку» наступающей стороне, обеспечив её северное крыло. Э. Марко де Сент-Илер обоснованно считал, что «бой при Полоцке можно отнести к числу наших побед, так как в ходе этого сражения был обеспечен левый фланг нашей армии».[187] Следует подчеркнуть, что Витгенштейн не достиг своей цели (вытеснить противника из Полоцка на левый берег Двины), тогда как Сен-Сир добился того, чего хотел при тогдашнем состоянии своих войск — оттеснить неприятеля, чтобы дать им возможность отдыха и расширить пространство для проведения фуражировок. Правда, успех этот был относительным и, к тому же, не вполне соответствовал тому, чего желал Наполеон.
«Отдых, в котором нуждалась армия, был ей обеспечен, — констатировал Сен-Сир, — она могла в полной безопасности запасаться провиантом и восстанавливать свои силы, так как неприятель удалился по направлению к Дриссе». Лежен покинул Полоцк в тот же день и, проделав более ста льё, 20 августа прибыл в Смоленск с донесением императору о трёхдневном сражении. Сен-Сиру эта победа принесла маршальский жезл. Среди особо отличившихся он назвал генералов Леграна, Вреде, Деруа, Рагловича и Обри, «который с большим отличием управлял артиллерией II-го корпуса», а также начальников штабов 2-го и 6-го корпусов. Сен-Сир по достоинству оценил героическое поведение баварцев и известил об этом императора, который упомянул о них в 14-м бюллетене “Великой армии”. В числе особо отличившихся Вреде назвал генералов Винценти, Беккерса, полковников Спауера, Хабермана и Деруа, подполковников Буттлера, Манна и Баха, а также капитанов Готтхарда и Графенройта, батареи которых действовали в оба дня сражения и выпустили наибольшее количество снарядов. Вреде просил короля присвоить чин майора капитанам А. Турн унд Таксису, барону А. Гумпенбергу, барону В. Хорну, А. Эдлингеру и К. Хацци, а князю К. Оттинген-Шпильбергу — чин капитана.
Наполеон послал в распоряжение Сен-Сира 120 наград, из которых половину получили баварцы. Обычно пишут, что император приказал выдать на каждый баварский полк по 7 крестов ордена Почётного легиона. По более точным данным, 6-й корпус получил 81 крест ордена Почётного легиона, которые были распределены следующим образом: штаб — 4, инженеры — 3, артиллерия — 10, 1-й пехотный полк — 5, 2-й — 5, 3-й — 5, 4-й — 4, 5-й — 5, 6-й — 4, 7-й — 5, 8-й — 4, 9-й — 4, 10-й — 5, 11-й — 3, 1-й лёгкий батальон — 3, 2-й — 1, 3-й — 3, 4-й — 2, 5-й — 3, 6-й -2, санитарная служба — 1. Кроме того, баварский король Максимилиан-Йозеф выделил хирургам и медикам 4 золотые и 15 бронзовых баварских медалей. Орденами были награждены, в частности, полковник Колонж, в 7-м полку майор Мерц, лейтенант Хаусман и юнкер К. Сарториус, исполнявший функции фельдфебеля и получивший тяжёлое ранение в голову. 27 августа Наполеон произвёл Деруа в графы империи и назначил ему дотацию в 30 тыс. франков, «передаваемых вашим детям»; он также передал ему «аттестат на 6.000 фр