11
Тем самым, суть реформы – практическая ликвидация, пусть чисто административных, но всё же, границ союзных республик – была отвергнута навсегда. Выразилось резко отрицательное отношение к административно-хозяйственной реформе и в ином. В дезинтеграции, проведённой вскоре, в 1924 году, на Северном Кавказе и в Средней Азии. В ликвидации 7 июля Горской Республики, разделённой на шесть автономных областей, а 14 октября – в «национально-государственном размежевании» Средней Азии. В создании взамен Туркестанской АССР Хорезской и Бухарской советских республик, ставших из народных социалистическими, Туркменской и Узбекской ССР, Таджикской АССР, Кара-Калпакской и Кара-Киргизской АО.
…Только после вопроса районирования съезд перешёл к национальному. В пространном, детальном докладе Сталин не мог, не имел права сказать ничего иного, нежели содержавшееся в опубликованных «Правдой» тезисах. Начал он с обычного для него исторического вступления, после которого перешёл к более важному, с его точки зрения, – к проблеме шовинизма. Удовлетворив замечание Троцкого, прежде всего сказал о шовинизме великорусском, но значительно большее внимание уделил грузинскому, азербайджанскому и узбекскому.
Не удовлетворившись тем, более подробно осветил положение в Закавказье с его многовековой межнациональной враждой. Дал резко отрицательную оценку «группе грузин-коммунистов, которая не возражает против того, чтобы Грузия объединилась с Союзом республик, но возражает против того, чтобы это объединение прошло через Закавказскую Федерацию». Вроде бы покончив с темой шовинизма, Сталин подвёл сказанному итог: «Конкретные формы национального вопроса в нашей обстановке в данный момент свелись к вопросу об установлении сотрудничества народов – хозяйственного, внешнеполитического, военного. Мы должны объединить эти республики по этим линиям в единый союз, называемый СССР». Но вслед за тем вернулся к уже обговорённому. «В нашей обстановке, – заметил Сталин. – мы имеем целый ряд факторов, не только содействующих объединению народов в одно государство, но и тормозящих это объединение».
Среди факторов тормозящих вновь назвал великорусский шовинизм, порождающий ответный местный, и более трудное для полного искоренения – «неравенство, которое мы унаследовали от периода царизма». «Беда в том, – продолжал Сталин, – что некоторые национальности не имеют своих пролетариев, промышленного развития не прошли, даже не начинали, в культурном отношении страшно отстали и совершенно не в силах использовать те права, которые им предоставлены революцией /выделено мной – Ю.Ж./…
Тут некоторые наши товарищи думают, что выпятив на первое место вопрос о школе и языке, этим самым можно разрубить узел. Неверно, товарищи, на школах тут далеко не уедешь. Они, эти самые школы, развиваются, язык тоже развивается, но фактическое неравенство остаётся основой всех недовольств и всех трений… Необходимо, чтобы, кроме школы и языка, российский пролетариат принял все меры к тому, чтобы на окраинах, в отсталых в культурном отношении республиках… были установлены очаги промышленности».
Как бы идя по спирали, Сталин затем вернулся к тому, что на съезде называлось национальным вопросом, а для него – наиважнейшей проблемой создания СССР. Напомнил о грузинском шовинизме группы Мдивани, о комиссиях Дзержинского и Каменева-Куйбышева. И назвал те средства, которые помогут преодолеть торможение: Советская власть, которая в республиках должна «стать понятной и родной»; «такая конструкция комиссариатов в Союзе республик, которая бы дала возможность, по крайней мере, основным национальностям иметь своих людей в составе коллегий»; двухпалатный ЦИК Союза.12
Слишком конфронтационный доклад Сталина не мог не вызвать резких выступлений тех, кто стал объектом его жёсткой критики. Выступлений – и на обоих пленарных заседаниях съезда, и в ходе работы секции, обсуждавшей проект резолюции по национальному вопросу.
П.Г.МДИВАНИ, последние дни занимавший пост председателя СНК ССРГ. «Да, мы за Всесоветское объединение /СССР – Ю.Ж./. Дайте в это Всесоветское объединение самые главные комиссариаты, определяющие нашу внешнюю политику, защиту нашей республики. Вот это – объединение здесь во Всесоветском масштабе. Отдайте отдельным национальностям /союзным республикам – Ю.Ж./ другие комиссариаты, где они могут провести свою волю, своё умение хозяйничать, своё умение творить новую жизнь. К чему вы создаёте эти посредствующие звенья, которые не служат устранению национальных трений?.. Чем сильнее будут развиваться наши отдельные республики, тем сильнее будет наш Союз республик».
Г.Ф.ГРИНЬКО, председатель Госплана УССР. «Я начну со справки, как проходил национальный вопрос на последней Всеукраинской партийной конференции. После доклада тов. Фрунзе и оживлённых прений один из старейших членов нашей партии, т. Скрыпник, знающий и чувствующий партию хорошо, сказал, что несмотря на то, что вся обстановка конференции гарантирует единогласное принятие тезисов ЦК, у него есть все-таки пессимистическое настроение насчёт того, чтобы и на этот раз тезисы не остались «пропавшей грамотой». Тов. Фрунзе также подчеркнул в своём заключительном слове, что и у него есть некоторая доля пессимизма, вызываемая уверенностью, что в зале находится большое количество товарищей, которые могли бы возражать, но не возражали, которые не усваивают нынешнего курса национальной политики…
Ни для кого не секрет, что не только в нашем советском аппарате, о котором мы достаточно много плохого говорили в последнее время, но и внутри нашей партии есть глубочайшая централизаторская инерция. И эта глубочайшая централизаторская инерция давит, гнёт часто очень ответственных руководящих наших и является одной из крупнейших преград для налаживания государственных взаимоотношений внутри Союза…
Перехожу к вопросу национально-культурному… Ответственнейшие товарищи из Украины говорят так: я всю Украину изъездил вдоль и поперёк, я разговаривал с крестьянами, и я вынес впечатление, что они не хотят украинского языка. Вместо того, чтобы анализировать крупнейшие общественные движения, эпоху Центральной Рады, петлюровщины, национальных восстаний и т. д., довольствуются некритическими методами личных впечатлений и на этом строят политику в национальном вопросе… Именно эта психология есть основное и крупнейшее препятствие при проведении нового курса национальной политики».
Ф.Н.МАХАРАДЗЕ, председатель Президиума ЦИК ССРГ. «Все товарищи хорошо знают, кто первый сказал о великорусском шовинизме. Это был товарищ Ильич. Вы все хорошо это знаете. Теперь я вас спрашиваю: похоже ли то, что здесь провозглашается, на то, что говорил Владимир Ильич? Похоже ли то, что говорил Владимир Ильич, на то, что здесь провозглашается? Похоже ли это на ученье, на тот дух разрешения национального вопроса, которое здесь предлагает вам тов. Орджоникидзе? Я надеюсь, что настоящий съезд, среди которого сейчас здесь отсутствует Владимир Ильич, но который витает здесь, среди нас, что съезд этот вынесет такое постановление и примет такие меры, которые действительно обеспечили бы проведение в жизнь именно той программы, отцом и творцом которой он был».
Н.А.СКРЫПНИК, нарком юстиции УССР. «Украинцы в Советском Союзе занимают не только территорию Украинской Советской Социалистической Республики, но размещены и по территории остальных республик, достигают в РСФСР численности свыше семи миллионов человек… На эти семь миллионов населения во всей РСФСР и других входящих в неё республик, как Кирреспублика и Татреспублика, всего пятьсот школ на украинском языке и затем всего два техникума… Уже закрылось триста школ, и оба техникума находятся под вопросом… Армия до сих пор остаётся орудием русификации украинского населения и всего инородного населения.
Товарищи, в чём причина такого отношения, в чём причина того, что наша линия, давным-давно намеченная, так искажается при проведении? Разве что-нибудь новое предлагается в тезисах тов. Сталина? Ничего… Имеются ли противники тезисов тов. Сталина, или их нет? Имеются ли в нашей партии товарищи, которые являются принципиальными великодержавниками, русотяпами? Так почему же они здесь не выступают, а только на практике искажают партийную линию?»
Х.Г.РАКОВСКИЙ, последние недели занимающий пост председателя СНК УССР. Национальный вопрос – «один из тех вопросов, который – это нам нужно на партийном съезде открыто и честно сказать – сулит гражданскую войну, если мы по отношению к нему не проявим необходимой чуткости и необходимого понимания. Это есть вопрос смычки революционного российского пролетариата и шестидесяти миллионов крестьян-инородцев, которые под национальным флагом выдвигают свои требования на участие в экономической и политической жизни Советского Союза… Я начинаю тревожиться за Советскую власть».13
М.В.ФРУНЗЕ, зампред СНК УССР. «Я считаю нужным исходить при создании второй палаты из идеи представительства тех республик, которые являются независимыми… Я считаю единственно правильным путём увеличение прав хозяйственных и административных отдельных членов Союза… Третий момент – это момент равенства отдельных республик».14
Всё жене без категорической поддержки Зиновьевым, Бухариным, Радеком предложенного Сталиным проекта резолюции – в последний день работы съезда, 25 апреля, она была единогласно принята. Только потому злоключения Договора (второго раздела Конституции СССР) завершились благополучно.
6 июля вторая сессия ЦИК Советского Союза первого созыва на основании имевшихся у неё полномочий, постановила:
«Основной закон (Конституцию) Союза Советских Социалистических Республик утвердить и немедленно ввести в действие».
Новое государство обрело, наконец, законные органы власти.
Примечания
Глава I
[1] Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М., 1991, с.477.
[2] Вестник Временного правительства (далее – ВВП). 1917, 7(20) марта.