А ну-ка! Качните,
Качели, сильней
И нас зашвырните
На тучу скорей».
Валентина Павловна ЗвягинаЛентяйка
Проводила бы братишку
Я сегодня в детский сад,
Да не стоит — он под вечер
Всё равно придёт назад.
Я сходила бы за хлебом,
Чтоб не жаловался дед.
Да, по-моему, без хлеба
В десять раз вкусней обед.
Я могла бы вымыть ложки
И тарелки в шкаф убрать,
Но тогда ведь нашей кошке
Будет нечего лизать.
Я учиться не на тройки —
На пятёрки бы могла.
Но нельзя: мешают очень
Мне домашние дела.
Алексей Иванович ЛьдовСвисток
Раздался лихой свист. Вовка Петушков, засунув два пальца в рот, вызывал игроков на поле.
Вовка — капитан дворовой футбольной команды. На его счету не столько забитых мячей, сколько разбитых стёкол в окнах домов нашей улицы. В каком бы дворе ни появлялся Вовка со своим футбольным мячом, его отовсюду выпроваживают. Только с нашего двора его нельзя выпроводить: здесь он живёт.
Вовка стоит посреди двора. Голова у Вовки круглая, как футбольный мяч, который он держит за резиновую трубку.
Ворота уже сделаны: невдалеке друг от друга положены два кирпича. Не хватает только игроков.
В это время в калитке появляется Ваха, чубатый паренёк с соседнего двора. Он идёт, широко расставляя ноги. Обе руки Вахи засунуты в карманы штанов, изо рта свисает судейский свисток, похожий на четыре склеенные папироски одна короче другой.
Вовка давно мечтал о таком свистке.
Если бы он имел свисток, все лучшие футболисты улицы пошли бы к нему в команду, а капитаны других дворовых команд завидовали бы ему.
— Дай свистнуть, — заискивающе попросил Вовка.
Ваха молча покрутил головой.
— Ну, тогда давай меняться.
Не вынимая свистка изо рта, Ваха процедил сквозь зубы:
— Что дашь?
— А ты чего хочешь?
— Давай перочинный ножик и… в придачу автоматический карандаш.
Вовке было жалко ножика. И карандаш очень хороший. Зелёный, с серебряным кончиком, и затачивать его не надо. Сломался или исписался — подкрути одну половинку карандаша, и опять грифель вылезет.
— Давай за один ножик.
— Не выйдет.
Ваха был непреклонен.
Вовка сбегал домой, принёс ножик и карандаш и отдал их Вахе.
Когда Вовка первый раз свистнул в свисток, у него от восторга замлело сердце. Он не вынимал свисток изо рта, чтобы все видели его.
На двор высыпали ребята.
Началась игра. Ваха стал у ворот. Он был лучший вратарь улицы, и все дворовые команды заманивали его к себе.
Вовка бегал и свистел, когда надо и когда не надо.
На свисток выбежала Люська. Дома её звали мальчишницей, потому что она всегда играла с мальчиками, а не с девочками. Но в футбол её играть не брали — ведь это игра мужская. Поэтому Люська была постоянной и единственной болельщицей.
— Покажи свисток, — попросила она у Вовки. — Где ты его взял?
— У Вахи выменял.
— Этот свисток он у маленького Женьки отнял, я сама видела.
— У какого это Женьки?
— Которого к бабушке в деревню отвезли.
Вовка вынул свисток изо рта, внимательно и долго рассматривал его. Потом, глубоко вздохнув, он протянул свисток Вахе:
— На́, свисти в него сам… только не на нашем дворе.
Ваха засунул свисток в рот и, посвистывая, вразвалку вышел со двора.
Игра расстроилась, не стало вратаря.
— Давай становись в ворота, — скомандовал Вовка, обращаясь к Люське.
У девочки от этого предложения даже зарделись уши.
— Начинается второй тайм! — крикнул Вовка. — А свистеть будем по-старому, так даже громче получается. — И он засунул в рот два пальца.
Василий Максимович КалинкинСолнце в блюдечке
Рая с мамой пили чай.
А через оконце
К ним, как будто невзначай,
Заглянуло солнце.
Посмотрело, да и скок —
Прямо в блюдце к Рае!
А потом на потолок
Село и играет.
Поиграло и пропало.
Почему ж его не стало?
Потому, что в блюдце Раи
Не осталось больше чая.
Василий Максимович КалинкинПесенка
Мы ходили,
Мы ходили
За малиною в лесок.
Мы набрали,
Мы набрали
Ягод полный туесок.
Мы устали,
Мы устали,
Еле-еле шли домой.
Мы сидели,
Отдыхали
На тропинке луговой.
Мы узнали,
Мы узнали,
Как душист у ягод сок
И, пока мы отдыхали,
Опустел наш туесок.
Яков Ноевич ДлуголенскийЗавтра я тебя поймаю…
Стою я на улице. В руке — свисток. Давно стою.
— Долго нарушать не будут? — спрашиваю.
— Не знаю, — говорит милиционер.
А сам тоже недоволен. Скучно, когда не нарушают. Я раньше думал: лицо у милиционера недовольное потому, что сердитый он, а это, оказывается, оттого, что никто не нарушает. Только я так подумал — Петька бежит. И прямо через дорогу, ко мне.
Я обрадовался. Про свисток забыл.
— Стой! — кричу. — Почему нарушаешь?
А он:
— Завтра цирк по телевизору!
— Врёшь! — говорю.
— Честное слово! Олег Попов выступает…
Тут вспомнил я, что на посту нахожусь. И сразу строгим сделался:
— Почему иначе сообщить не мог?
— Как же, — говорит, — иначе, когда ты посреди улицы стоишь?
Не успел я ответить, милиционер подходит?
— Что же это вы, молодой человек, правила нарушаете?
— А я, — говорит Петька, — ради него нарушаю, — и на меня показывает.
Милиционер ко мне:
— Как же это, товарищ дежурный, ради вас правила нарушают?
Я Петьку ругаю. Друг называется, подождать не мог!
— А я, — говорю, — не просил его правила нарушать.
— Как же не просил, — говорит Петька, — когда просил! Как цирк будет — просил: скажи сразу. Ведь просил?
— Ну, просил, — говорю.
— Так просил или не просил? — спрашивает милиционер.
— Я просил его, — говорю. — Но не просил его…
— Ясно, — говорит милиционер и достаёт из сумки блокнот. — Следствие запутать хотите? — спрашивает Петьку.
— Не путаю я следствие. Это он всё путает.
— А это мы сейчас посмотрим, — говорит милиционер и ручку отвинчивает, записывать хочет.
А мне жаль Петьку. Ведь друг мой. За одной партой сидим. В одном доме живём. Не выдержал я — к милиционеру:
— Это я виноват. Меня записывайте.
— За что же, — говорит, — тебя записывать? Ты свой долг выполнил: нарушителя задержал. Очень правильно сделал.
Тогда я опять говорю:
— Завтра Петькина очередь дежурить. А запишете его — снимут Петьку с дежурства.
— Не снимут, — говорит милиционер и Петькин адрес записывает.
Не разговаривали мы в этот день с Петькой. Поругались.
— Я, — говорит Петька, — тебя, завтра поймаю!
Назавтра выхожу я из дому — Петька стоит. Со свистком. Меня увидел — глаза загорелись.
Очень ему хочется меня записать. Показал я ему язык. По переходу прошёл. Стал на той стороне улицы, на Петьку смотрю, а он отвернулся от меня. Нет, думаю, надо мириться. И — к Петьке. А Петька увидел, кричит:
— Стой! Почему нарушаешь?
Радостно так кричит, будто с днём рождения меня поздравляет. Милиционер наш подходит. Здоровается.
— Помогать пришёл?
— Нет, — говорю, — запишите меня.
А он вдруг смеяться стал. Переглянулись мы с Петькой. А он смеётся.
— Ох, — говорит, — чудаки же вы! Кто же дружбу так понимает?
Переглянулись мы с Петькой. Молчим.
А как её понимать ещё?
А. ЮсуповаДили-Бом
Под абажуром над столом
На шёлковом шнурке
Висит весёлый Дили-Бом
В зелёном колпаке.
Качнётся вдруг,
Пропляшет круг,
Летит, кружит опять,
И целый день
Ему не лень
Вертеться и плясать.
Ночь наступила.
Свет погас.
И только над столом
Не закрывает чёрных глаз
Весёлый Дили-Бом.
Все спят кругом,
Но Дили-Бом
Совсем не хочет спать,
И в темноте
На высоте
Он будет танцевать!
М. ЛепилинаСамосвал
Самосвалом я зовусь —
Сам я сваливаю груз,
Разгружать меня не надо,
Все такой машине рады,
Не хвалюсь я, не хвалюсь,
Вовсе я не самохвал,
Самосвалом я зовусь,
Самосвал я, самосвал!
М. ЛепилинаНе боится Рая лая
Во дворе играя, Рая
Слышит вдруг, собака лает…
Не боится Рая лая —
На цепи собака злая!
М. ЛепилинаСоня-соня
Соня очень любит спать.
Соню соней стали звать.
Соня-соня спит весь день,
Погулять ей даже лень!
Посмотри-ка, Сонюшка:
На дворе-то солнышко.
М. ЛепилинаЛуша и лужа
— Здесь ведь лужа, видишь, Луша,
Ты иди туда, где суше.
Перейди, где лужа уже! —
Знай шагает Луша в лужу.
В. РодниковНаходчивый Зайчишка
Жил в берлоге Медведь. А рядом, в ямке под старым пнём, жил Зайчишка.