Да, нелепо. Полностью согласна.
Я с облегчением вздыхаю и опускаюсь на диван:
– Ну, вообще-то я правда думала, что ты обвинишь меня в похищении младенцев.
– Ни в коем случае. Слушай, даже если у него и был секс, он как неисследованная золотая жила. Откалываешь кусочек золота и смотришь, есть ли у него потенциал. Так что продолжай работать над этим и будешь богатой, – говорит Грейси, как будто в этой аналогии есть какой-то смысл.
– Ты о чем вообще?
– О том, что у него большой потенциал. Ты можешь научить его тому, что тебе нравится.
– Да я сама, можно сказать, новичок.
У меня было пять партнеров. Девственности я лишилась банально: в семнадцать, с парнем, с которым недолго встречалась в выпускном классе. И то было больше прелюдии, чем секса с проникновением. Так что опыта у меня немного.
Но, возможно, больше, чем у него. Это Грейси, наверное, и имеет в виду.
– У тебя фора в два года и наверняка было больше секса, чем у него, – говорит она. – Покажи ему, что тебе нравится. Сделай его экспертом в своем теле. Другие девушки потом скажут тебе спасибо.
Мысль, что приемы, которым я обучу Тони, будут использованы в будущем на других женщинах, оставляют в душе неприятный осадок.
– Я об этом как-то не думала.
Телефон вибрирует и соскальзывает ко мне в руки. На экране еще одно сообщение от Тони:
– «????»
– Это тот парень? – спрашивает Грейси и хихикает.
Я поднимаю взгляд:
– Да.
– Так ответь!
Я посылаю сообщение:
– «Где ты?»
Тони:На вечеринке братства. Тут скука.
Я:Ты хочешь, чтобы я пришла и разрядила обстановку?
Тони:Ага.
Я:Куда прийти?
Он присылает мне локацию.
– Он на вечеринке братства, – сообщаю я Грейси.
– Он состоит в братстве?
– Не знаю. Не думаю.
Честно говоря, не уверена. Не так хорошо знаю этого парня. Вообще не знаю.
– Вставай. Давай-ка принарядимся для твоей сексвылазки. – Грейси вскакивает и идет в ванную.
Я иду за ней. Она накручивает мне волосы. Ничего особенного.
Я снимаю старую тушь с ресниц и наношу новую. Надеваю любимые джинсы и симпатичный кроп-топ.
– Ну, что думаешь? – интересуюсь я, когда возвращаюсь в гостиную.
Грейси присвистнула:
– Просто секс.
– Правда?
Я подхожу к зеркалу у входной двери. Мы всегда в него смотримся, когда нужно убедиться, шикарно ли мы выглядим, перед тем как уйти куда-нибудь.
– Я выгляжу так, будто слишком старалась выглядеть красиво.
– Нет, ты чего. Ты правда красивая. И с каких это пор тебя заботит, что ты слишком стараешься? Обычно тебя это не волнует. Ты – это ты.
Я оглядываюсь на нее через плечо.
– Значит, этот парень особенный? – она протягивает последнее слово.
– Он самый обычный парень. – Я уставилась на свое отражение и повторяю эту фразу в голове, как мантру.
Он самый обычный парень. Самый обычный парень. Самый обычный.
Так почему же мне кажется, что он – нечто большее?
– У меня слишком высокие ожидания, – говорю я Грейси. И себе самой.
– Хватит мяться, иди на вечеринку. Уже полночь.
– Да она еще в разгаре.
Я хватаю сумочку и бросаю на подругу взгляд:
– Не хочешь составить компанию?
– О, нет. Я устала. – Она зевает, так что я ей верю. – Пойду спать. Но буду на телефоне. Пиши, если что-то пойдет не так и тебя надо будет спасать.
– Этого не случится, – успокаиваю я ее.
– Тут не угадаешь. Если что, я рядом, детка. – Она целует меня.
Через несколько минут я уже мчу на машине к общежитию братства, которое находится в другой части кампуса.
Уже поздно, дороги почти пустые, и весь путь я мысленно разговариваю сама с собой.
Ничего особенного: просто потусуешься с ним, и все. Если повезет – поцелуетесь.
Но на этом все! Это все, на что он сегодня может рассчитывать. Пусть помучается. Так нам с Палмер говорила о парнях мама, когда об этом заходила речь. Я хмурюсь. Мама давала нам советы по поводу парней, когда мы были совсем маленькими. Тогда это было, мягко говоря, неуместно. Хотя что удивительного – ни мама, ни папа никогда не претендовали на звание «родители года».
Я наконец нахожу нужное здание. Там многолюдно. Вокруг дома слоняются люди, а улицы заставлены машинами. Я паркуюсь в нескольких кварталах от дома, радуясь, что не надела туфли на каблуках. Но в них я бы себя еще больше ругала из-за того, что слишком вырядилась.
Вместо этого я надела любимые Birks[26]. Это довольно упростило мой образ, если учесть мои завитые локоны и топ. Подъехав к дому, я замечаю, что не только я так выгляжу. Девушки, одетые почти как я, повсюду. Неужели мы такие одинаковые? Во мне нет ничего особенного, и я боюсь, что покажусь ему недостаточно интересной. Хотя это не должно меня беспокоить – парней в кампусе полно. Многие из них красавчики. Не знаю, почему я так зациклилась на Тони.
Я вхожу, останавливаюсь посреди гостиной и говорю себе, что пора прекращать себя жалеть. Разве я неуверенный в себе нытик? Откуда же все эти мысли?
Мою руку внезапно сжимают сильные пальцы. Я оборачиваюсь: передо мной стоит тот самый парень, из-за которого я так переживаю. Такой же красивый, каким его запомнила.
Ладно, красивый – не совсем подходящее слово. Он великолепен, так что я не могу оторвать взгляд, будто фанатка, встретившаяся с кумиром.
– Ты все-таки пришла, – приветствует он. Его глубокий обволакивающий голос согревает меня.
– Ага, – улыбаюсь я, втайне надеясь, что он меня не отпустит.
– Хочешь чего-нибудь выпить?
Я киваю, улыбаюсь и пялюсь на него, как дурочка. Он тоже улыбается и немного ослабляет хватку:
– Пойдем, поищем чего-нибудь.
Тони кладет руку мне на поясницу, ведя сквозь толпу. Я иду рядом с ним, улыбка не сходит с моего лица, и замечаю, что на меня смотрят несколько девушек. Будто им не нравится, что я с Тони.
С чего бы это?
Мы выходим на задний двор, и Тони наливает мне пиво из бочки. Я беру стаканчик, пробормотав «спасибо», и делаю глоток, скривив лицо.
Теплое. Одна пена.
– Невкусное? – спрашивает Тони.
– Попробуй сам, – я протягиваю ему стаканчик.
Он делает глоток, морщится и выливает пиво на траву.
– Отвратное.
Я смеюсь:
– Важен не подарок, а внимание?
Он бросает стаканчик в ближайшую урну. Предусмотрительно со стороны парней из братства. Обычно везде валяются красные стаканчики Solo[27] и пустые пивные банки.
– У них заканчивается выпивка. Может, поищем на кухне?
Он берет меня под локоть и предлагает пойти внутрь, но я упираюсь и медленно качаю головой:
– Я не слишком хочу пить. Если только ты будешь.
– Нет, мне хватит. – Он оглядывается, не отпуская мою руку. – Пойдем посидим вон там.
«Вон там» – это пустая скамейка в дальнем конце двора, под огромным деревом. Очень маленькая – приходится прижаться друг к другу. Он кладет руку на спинку и вытягивает ноги. Чувствую себя словно у него под крылышком.
И это очень приятное чувство.
– Ну, что думаешь о сегодняшней игре? – интересуется он.
– Думаю, ты играл потрясающе, – говорю я, но имею в виду, что для меня он скорее потрясающе выглядел, потому что я не так часто смотрела футбол – отец предпочитает баскетбол.
– Да, я и правда неплохо выступил, – говорит он, скромно пожимая плечами и смотря вдаль, – и буду играть в команде до конца сезона.
– Это же серьезно, да?
– Да. Если хочешь знать правду, я немного напуган. – Он застенчиво смеется и смотрит на меня.
Он не похож ни на одного из парней, с которыми я когда-либо встречалась. Обычно они хвастаются без остановки, слишком самоуверенны и несерьезно ко всему относятся. Мир – их, и они сделают все, чтобы он и дальше им принадлежал.
Тони более утонченный. Спокойный. Настоящий.
Ведет себя искренне.
– Что тебя пугает?
– А вдруг я все запорю? – Он поворачивает голову ко мне. Я осознаю, как мы близко, на расстоянии поцелуя. Мой взгляд падает на его губы. Нижняя губа такая заманчивая.
– Тренерский штаб не спускает с меня глаз, потому что я жутко облажался в начале сезона.
Он не похож на того, кто может облажаться. Он кажется методичным во всем, чем занимается.
– Как это получилось?
– Прогуливал тренировки пару раз. Не было настроения. Было как-то все равно. И мы с другом оказались на одной волне и сваливали вместе. – Он снова смотрит в сторону, сжав челюсть. – Сложно падать, будучи на вершине.
– Это как из большой рыбки в маленьком пруду стать маленькой рыбкой в большом пруду, – бормочу я.
– Ага, точно.
– Почему же тебя взяли в команду, раз в тебя так не верят?
– На самом деле у них нет выбора. Я третий запасной, а у первых двух травмы, и до конца сезона они точно не вернутся в строй. У них остался только я, – объясняет он.
– Уверена, ты справишься.
– Может, и так. Сложно загадывать. – Он снова смотрит на меня. – Не хочу больше говорить о футболе.
– Но это ты заговорил о нем, – замечаю я.
Он улыбается:
– Наверное, ты права.
Я меняю тему:
– Ты состоишь в братстве?
– Нет. Калеб состоит, и Джексон тоже. Я не люблю общаться с таким количеством людей.
Он многозначительно смотрит на меня:
– Я даже какое-то время думал, что встречу здесь тебя.
Я вскидываю бровь:
– Я что, похожа на того, кто по выходным тусуется на вечеринках в братстве?
– Нет. Думаю, я просто слишком сильно этого хотел.
Оу. Какое трогательное признание.
– Мы с соседкой пошли домой сразу после игры.
– Почему?
– Обычно мы не ходим на матчи. – Говоря по правде, вообще не ходим. – Мы так долго пытались выехать с парковки, что потом весь вечер приходили в себя.