– Уверена, что так и есть, – язвит она и крепко целует меня, а потом отстраняется. – Мне пора идти.
Я кое-как натягиваю трусы и джинсы, а она наблюдает за мной, закусив нижнюю губу.
– Когда мы теперь увидимся? – спрашиваю я.
– Скоро. – Она тянется к дверной ручке. – В кампусе точно встретимся.
Я озадаченно хмурюсь. Почему бы не сказать: «Давай встретимся завтра», – или что-то подобное?
– Ты правда так думаешь? – спрашиваю я.
Она открывает дверь машины, и прохладный воздух наполняет душный салон.
– О, я точно знаю. Увидимся, Тони.
Я наблюдаю, как она выходит из машины, вздрагиваю, когда она захлопывает дверь. Откинув голову назад, смотрю в потолок и качаю головой.
Она у меня отсосала, но почему я чувствую, что меня использовали?
Не в плохом смысле, просто совершенно не могу понять эту девушку.
Пока.
Меня приняли в футбольную команду, я выиграл важный матч и позанимался петтингом в машине с прекрасной девушкой. Да я чувствую себя королем мира.
Наступает воскресенье. Не могу перестать думать о том, что произошло между нами с Хайден прошлой ночью. Я даже почти забыл о футболе и о нашей победе – мои мысли заняты только ей. Она меня заводит. Я хочу большего.
Проводить больше времени с Хайден. Больше поцелуев, прикосновений, чего угодно, лишь бы с ней.
То, что мы делаем, не слишком привычно для меня. То есть я совсем не эксперт в отношениях такого рода. Как бы это назвать… перепихон? Да, я перепихнулся с парой девчонок после того, как расстался с Софи, но ни с одной из них после этого не разговаривал. Да и Софи никогда не была до конца откровенна со мной. Я делал первые шаги, но совершенно неуверенные и неловкие. Потому что вообще не имел понятия, то ли делаю.
С Хайден мы словно играем в кошки-мышки. Или в «замани и обмани». Да как угодно. Со мной словно играют, но это вроде бы мне нравится.
Флирт. Обмен колкостями. Намеки. Поцелуи. И все остальное. Она – вызов для меня. Строит из себя недотрогу, но при этом выставляет напоказ всю себя. Как будто хочет, чтобы я ее завоевывал. И она своего добилась. Молодец, Хайден Ченнинг. Придумала оставить меня в машине, безумно желающего большего. Всю ее без остатка. Я уже ей признался, что только о ней и думал, а что же сейчас?
Да я, черт побери, одержим.
Я вернулся домой и подрочил в душе, вспоминая о нашей с ней встрече. Ее постанывания во время поцелуев. Ее вкус. Боль, когда она прикусила мне губу. И вид того, как она кончает.
И как берет в рот мой член. Это точно никогда не забуду.
Отчаянно хочу провести с ней время.
Пора садиться за уроки, но я совершенно не могу себя заставить, поэтому отвлекаюсь на стирку. Стирка хороша тем, что в процессе могу думать о Хайден. Домашка потребовала бы от меня полной концентрации, а я сейчас на такое не способен.
Хотя когда был способен? Вообще-то я не глупый. Баллы у меня хорошие. Я ходил на пары, даже когда прогуливал тренировки. А Джексон? Он сначала много пропускал, но сейчас взялся за ум. Мне нравится думать, что это я помогаю ему с учебой. А с Калебом мы вообще делаем домашку вместе, хотя это я всегда напоминаю ему. И чего меня это так волнует?
Может, потому что они мои друзья, и мне больше не на ком сосредоточиться? Нет семьи. Нет девушки.
Но девушка теперь, кажется, есть.
Дома пока тишина. Калеб спит. Джексон остался на ночь и тоже спит в комнате Диего. Повсюду беспорядок, и, закинув темные вещи в сушилку, я приступаю к уборке. Выбрасываю банки из-под пива и мусор. Протираю столешницы на кухне. Загружаю посудомойку.
– А кто это у нас тут счастливая хозяюшка?
Так меня приветствует Калеб. Я оборачиваюсь. Он стоит у холодильника и выглядит разбитым. Глаза краснющие, волосы растрепаны. Он заглядывает в холодильник, морщится, закрывает дверцу и плюхается на барный стул за стойкой, наблюдая, как я добавляю в посудомойку порошок и запускаю ее.
– Что-то не спится, – честно отвечаю я.
– А чего это? – Он трет лицо.
«Шалил с девушкой. Не терпится сделать это снова» – таким был бы честный ответ, но я держу его при себе.
– Переволновался после вчерашней игры. – Я пожимаю плечами. Вроде выкрутился.
– Да, играл ты круто. Да и дальше будешь таким же крутым. Я в тебя верю. – Он качает головой и потирает челюсть. – Что-то я перебрал.
– Судя по твоему виду, ты скорее накурился.
Он едва улыбается:
– Да, это точно. Я как будто до сих пор не отошел.
– Во даешь. – Я достаю кружку из шкафа. – Кофейку?
Со мной переехала дорогущая кофеварка. Я один из немногих парней, обожающих кофе.
– Конечно.
Я наливаю Калебу кофе, добавляю немного сахара и сливок и ставлю перед ним кружку, от которой поднимается пар. Он делает глоток и закрывает глаза:
– Вот черт, а неплохо.
– Знаю.
– Чего это ты такой заботливый?
– А чего бы и нет? Ты один из моих лучших друзей. И выглядишь так, будто тебе нужна нежность и забота.
Я выключаю кофеварку и выливаю из кофейника в раковину остатки кофе.
– О-о-о, я тебе небезразличен. – Он опускает кружку, прижимая руку к груди. – Ты подкатываешь ко мне, Сорренто?
– Заткнись. – Я качаю головой, споласкивая кофейник и открывая посудомойку, чтобы его туда поставить. Мы пересекаемся взглядами.
– Я видел, как ты вчера вечером болтал с блондиночкой, – он ехидно улыбается. – Красотка.
Я чуть не накидываюсь на него с кулаками, но сдерживаюсь.
– Красотку зовут Хайден.
– Хорошо. – Он делает еще один глоток. – А у красотки по имени Хайден есть подружки?
– Уверен, что есть, но никому из них не стоит с тобой связываться.
Могу представить, что будет, если я сведу одну из подруг Хайден с Калебом. Он ее трахнет и бросит, а Хайден будет в бешенстве.
Нет, спасибо.
– Это же какого хрена? Я прямо обижен. – Он снова ухмыляется, не выглядя задетым. – Я настоящий джентльмен.
– Не-а. Вообще нет. – Я облокачиваюсь на барную стойку и наблюдаю за ним. – Не думаю, что тебе стоит ухлестывать за подругами Хайден.
Калеб притворно вздыхает:
– Наверное, ты прав. Они, должно быть, такие же занозы и стервы, как она.
– Встречаться с сильными женщинами не так уж страшно, – говорю я, вспоминая о его матери. Милая и приятная женщина, которая всегда была добра к друзьям сына. Она приходила на каждый футбольный матч в школе, кричала и подбадривала нас с трибун. Калеб дает ей поводы для гордости. Да, наверное, все мы в каком-то смысле.
Она совсем не похожа на мою маму. Иногда я задаюсь вопросом: помнит ли женщина, которая меня родила, мое имя?
– Я бы предпочел попроще. Это ты любишь усложнять, – морщится друг. – Да вы все любите, кроме Джексона.
– Только потому, что нам хочется нормальных отношений?
Черт. У меня только что вырвалось слово «отношения». Я не должен добиваться от Хайден ничего подобного. У нас с ней все просто. Дружба с привилегиями. То есть секс по дружбе.
– Да кому это нужно вообще? – Он потягивает кофе. – В кампусе полно девчонок.
После знакомства с Хайден я их совсем не замечал.
– Чувак, ты меня вообще не слушаешь, – раздражается Калеб. – Спорим, я приведу сюда голую девицу, а ты даже не заметишь.
Я моргаю в ответ:
– Ты упомянул голых девиц?
Калеб фыркает:
– Да тебе было бы дело, только если бы я привел голую Хайден.
– Тебе запрещено видеть ее голой, – тут же заявляю я, придя в ярость от одной только мысли об этом.
Какого черта? Почему я так думаю?
– Бро, пока ты с этой чикулей не в отношениях, мы все в игре.
Он смеется, увидев выражение моего лица:
– О-о-о, я только что вывел тебя из себя?
Он безобидный. Просто троллит меня, но меня все равно бесит.
– Она мне нравится, – признаю я.
Это все, что я сказал. А что еще добавить? Она мне нравится. Очень сильно. Больше, чем следовало бы.
Я обещал себе ни в кого не влюбляться, как только поступлю. Летом мы с Калебом и Джексоном договорились оставаться холостяками как можно дольше. Мы не хотим никаких ограничений. Так мы столько возможностей упустим. Столько перепихонов. Мы хотим, чтобы нас обожали толпы девушек, а не одна.
И вот всего через пару месяцев учебы я встречаю девушку и теперь могу и хочу думать только о ней.
– Да вы же только что познакомились, – напоминает Калеб. – А как же наш договор?
– Это что, серьезный документ?
– Да. Я так думал. И придерживаюсь его. И Джексон тоже. И тебе бы неплохо. – Он указывает на меня.
– Мне нравится то, что происходит со мной сейчас, спасибо, – говорю я самодовольно. Думая, естественно, о Хайден.
Скорее бы увидеть ее снова.
– То есть втрескался в первую встречную, – бормочет Калеб себе под нос. – Да это же смешно.
– Что ты сейчас сказал? – спрашиваю я.
– Я тебя не понимаю. – Он размахивает руками, выглядя озадаченным. – В этом кампусе толпы горячих крошек. И все они умирают от желания запрыгнуть на твой член, особенно после вчерашней игры. Не стоит ограничиваться только одной. Ты еще так молод, студенческие годы не повторятся. Найди кого-нибудь еще. А лучше парочку. А еще лучше несколько. Дерзай, сынок. За это полагается награда.
Звучит смешно.
– Нет, спасибо, – отказываюсь я. А его слова определенно напоминают мне приемы, которые я применил уже прошлой ночью.
Но Калебу я не собираюсь рассказывать об этом. Он захочет узнать грязные подробности, а мне не хочется ими делиться.
– Ну и чем закончилась вечеринка? – спрашивает друг.
– Ты о чем?
– Я видел тебя в гостиной в окружении девчонок, смотревших на тебя с вожделением. Фанатки? – Его глаза сияют. Он не дает мне шанса ответить. – Вот молодец!
– Нет, они были ужасно скучными. И их прогнала Джоселин.
Калеб хмурится:
– Зачем? Какого черта?
– Я с ней заговорил, а потом увидел, что они испарились. – Я пожимаю плечами. Именно слова Джоселин подтолкнули меня к действию и побудили написать Хайден. Спасибо, Джос.