– А что с учебой? – спрашивает Элли. – И с футболом?
– К черту все, если он может заключить контракт на миллион долларов и путешествовать по миру, – улыбается Калеб. – На его месте я бы так и сделал. Может, в этом и есть его мечта, а не в футболе.
– Ему нравится и то и другое, – замечает Илай. Среди нас он ближе всех к Джексону – кроме Элли, конечно, – так что поверю ему на слово.
– Только не говори, что он не в восторге от этой бешеной популярности. Здесь же куча девчонок!
– Они такие молоденькие, – отмечаю я, оглядевшись. – Скорее всего, старшеклассницы.
– Мы с Элли тоже старшеклассницы, – добавляет Ава.
– Ну да. Еще одно доказательство, – поддразниваю я.
Она показывает мне язык и вспоминает:
– Кстати, мой брат приедет домой на следующей неделе.
– Ага, он говорил. Мы болтали пару дней назад. Я планирую видеться с ним как можно чаще на этих каникулах.
– Приезжай к нам на День благодарения, – предлагает Ава. – Это мама предложила, когда я сказала, что, возможно, мы с тобой сегодня увидимся. Она спрашивала, чем ты занимаешься.
Я вспоминаю о приглашении отца. Я так не хочу ехать. Прекрасная отмазка.
– Я бы с удовольствием поехал.
– И ты тоже приезжай, – Ава обращается к Хайден. – Уверена, что мама будет рада познакомиться с той, которая украла сердце Тони.
Хайден краснеет. Не представляю, как появлюсь в доме Каллаханов без нее. Она даже не осознает, какую власть надо мной имеет.
Она спрашивает:
– Ты уверена?
– Толпа вокруг стола с каждым годом только растет, клянусь. Но моим родителям нравится. Это их любимый праздник. – Ава улыбается и оглядывает группу друзей, окруживших ее. – Вы все приходите, если сможете. Или хотя бы заскочите на чай.
Все говорят, что с удовольствием заглянут, и я изучаю их лица, наполненный теплотой. Может, это покажется банальным или сентиментальным, и я никогда не признаю это вслух, но… хоть друзья порой дают мне жару, все же эти люди – моя настоящая семья. И Джейк с Ханной тоже. Не хочу проводить этот праздник с отцом и Хеленой. Это был бы напряженный, неловкий ужин: папа бы начал читать нотации, а Хелена бы стреляла в меня взглядами, одновременно успокаивая плачущих малышек – моих сводных сестер.
Все-таки до сих пор не могу осознать, что у меня есть сестры.
– Ты правда думаешь, что это будет правильно, если я поеду с тобой на День благодарения к Каллаханам? – шепотом спрашивает Хайден.
Я киваю, обнимая ее за плечи и притягиваю к себе:
– Конечно. Тренер и его жена классные. Кажется, им правда нравится, когда на этот праздник собирается куча народу.
– Я должна поехать к отцу, но не хочу. – Хайден делает гримасу.
Я наклоняюсь и целую ее в губы:
– Проведи этот праздник со мной. И с моими друзьями. С нашими друзьями, – поправляюсь я.
Она улыбается. Дергает меня за футболку:
– Ладно.
Может, не стоило приходить на концерт Джексона, хотя я раньше был всеми руками за. Если бы можно было, я бы предложил уйти сейчас. Не могу дождаться момента, когда мы уединимся с ней. Раздеть ее и лечь в постель. В мою или ее. Или любую. Просто хочу быть с ней.
Но и сейчас неплохо: мы в окружении друзей в дурно пахнущем жарком баре, ждем, пока еще один наш друг выйдет на сцену и выступит перед кричащими фанатками.
Мы много болтаем, пока выступление не началось. В зале нарастает предвкушение. Можно почувствовать, что толпа все больше неистовствует, девчонки выкрикивают его имя. Элли ошеломлена. Не знаю, была ли она раньше на его выступлениях.
Теперь она не единственная фанатка Джексона. У него их целая толпа.
Наконец, свет гаснет. Крики усиливаются. Калеб тоже кричит, скандируя имя Джексона громче остальных. Мы смеемся. Илай сходит с ума. Ава, Элли и Джоселин подпрыгивают, хватая друг друга за руки. Хайден встает передо мной, как в прошлый раз, и я обхватываю ее руками, прижав к себе.
Наконец, свет загорается и выходит Джексон. Он снова садится на трон, и единственный луч серебристого света направлен только на него. Он сжимает в руках гитару, волосы свисают на лицо. На нем джинсы и белая футболка. На шее несколько цепей. На пальцах блестят кольца.
У девчонок срывает башню.
– ДЖЕКСОН, ТЫ ПРОСТО СЕКС! – орет Калеб.
– Добрый вечер. Меня зовут Джексон Риверс.
И он начинает играть. Эту песню я не знаю. Начинается медленно и спокойно, затем нарастает. Уверен, что это его новое творение, с прошлого раза я ее не помню. Он играет все энергичнее, во время припева освещается вся сцена, позади него стоит его группа. Крики оглушительны.
О тебе одной все мои мысли,
Только ты одна вдохнула в жизнь смыслы.
Ты даешь мне силы двигаться дальше,
Я верю в нашу любовь без лжи и фальши.
Меланхоличная песня о любви. Это понятно. Но о ком она? Я смотрю на Элли. Она готова упасть в обморок.
Может, думает, что это для нее.
Когда он заканчивает петь, девушки кричат так громко, что у меня закладывает уши. Джексон улыбается. Он замечает нас, улыбается еще сильнее. Машет нам рукой, а девушки перед нами думают, что он помахал им. Они теряют рассудок и бросаются к сцене, но мускулистый охранник останавливает их.
– У него даже охрана есть! – с завистью выкрикивает Илай. – Срань господня!
– Это безумие, – со смехом говорит Хайден.
– А песня хорошая, – отмечаю я, сжимая ее руку. Она права.
Хайден – единственная девушка, ради которой я готов на все. И когда я говорю, что готов на все, именно это и имею в виду. Что угодно.
Я прижимаю ее к себе, упираясь подбородком в ее макушку. Джексон начинает следующую песню. Еще одна песня его авторства, но уже знакомая нам. Хайден пританцовывает в такт музыке. Я оглядываюсь на Калеба. Он помогает Грейси забраться к нему на плечи. Она улыбается Джексону, подпевая на припеве. Ава уже сидит на шее Илая, а Элли и Джоселин танцуют вокруг Диего.
Я в окружении друзей: старых и новых, моя любимая девочка в моих объятиях – лучшее чувство в мире. Без всякого сомнения.
Оно переполняет меня.
Глава 28
Хайден
ЯНВАРЬ
– О ГОСПОДИ!
Я бегу к Тони, как только замечаю его на поле. Он останавливается, услышав меня, улыбается и раскидывает руки. Я влетаю в него, его сильные руки обхватывают меня, мое лицо прижимается к его груди, и я вдыхаю знакомый запах пота.
«Бульдоги» только что выиграли кубок Лас-Вегаса.
Когда я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него, он ухмыляется. Он снял шлем, волосы в полном беспорядке, пряди прилипли ко лбу. Форма вся в грязи. Сегодня они выложились по полной. В третьей четверти Тони заработал тачдаун. Еще он много владел мячом и набрал большое количество ярдов. Статистика просто звездная. Пару недель назад тренеры ему сообщили, что его, скорее всего, возьмут в следующий сезон.
А он только первокурсник!
– Я так горжусь тобой, – говорю я, глядя ему в глаза. Меня переполняют гордость и счастье. Хороший вечер. Один из лучших.
А в последнее время хороших вечеров у нас было много.
– Спасибо. – Он наклоняет голову, губами едва касаясь моих. – Я люблю тебя.
– Я тебя тоже, – говорю я, и он целует меня.
Прямо на поле, на глазах у всех. Думаю, меня больше не страшат публичные проявления чувств.
На Рождество мы впервые признались друг другу в любви. Это было правильно. Начать отношения с Тони было правильно с самого начала. Какое нам дело до того, что наши отцы враждуют? Какая разница, что я на два года старше? Это вообще не должно быть проблемой. Все, что меня волнует, это Тони. А его волную я.
Это самое важное.
Неподалеку стоит Эш Дэвис в обнимку со своей невестой Отум и разговаривает с кем-то из NFL Network[40]. На Рождество он сделал ей предложение. Конечно, она согласилась. Ему обязательно предложат контракт. Этот кубок – большое дело. И важно быть в этой команде. Тони еще во время плей-оффов неоднократно говорил, что не может поверить в свою удачу.
Но я знаю правду. Дело не только в удаче. Команда и правда хороша, и Тони вносит огромный вклад в их игру.
– Моя мама здесь. Прилетела сегодня утром, чтобы посмотреть игру, – говорит Тони, когда мы наконец завершаем поцелуй. – Только что виделся с ней на поле. Сказала, что гордится мной.
Я слышу в его голосе радость и, потрясенная, обнимаю его крепче. Они попытались восстановить отношения после того, как Тони связался с ней на День благодарения. Он написал, что благодарен ей за то, что она его мама, и хотел бы проводить больше времени вместе. Она согласилась. Они работали над этим, и это было прекрасное зрелище.
Мы даже приехали к ней на Рождество и здорово провели время. Мама Тони постаралась на славу. Дом был шикарно украшен, в гостиной стояла огромная елка, наполнявшая дом ароматом свежей хвои. Несколько дней, которые мы провели там, шел снег, и Тони водил меня по родному городу. Показал школу и места, где они тусовались с друзьями.
Он даже отвез меня к Каллаханам. Мы должны были праздновать у них День благодарения, но я все-таки поехала к папе. На самом деле только ради Палмер. Это был не лучший праздник нашей семьи.
Когда мы оказались у Каллаханов, я осознала, насколько они прекрасны. Без шуток. А еще они самые простые и искренние люди, которых я когда-либо встречала, а ведь у Дрю Каллахана в десять раз больше денег, чем у моего отца – возомнившего о себе засранца.
Вот черт. Стоило вспомнить о напыщенных богачах.
К нам подходит сэр Энтони Сорренто-старший, Хелена держит его за руку, шатаясь на высоченных шпильках. Очень хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь.
С трудом.
– Тони, – нараспев говорит его отец.
Мы оба поворачиваемся. Я едва сдерживаю усмешку при взгляде на Хелену. От нее не было вестей с самого Дня благодарения. Тони не поехал к ним. Он послал ее куда подальше в СМС.