— Ну, что же, — вздохнул я с улыбкой. — Весть и приятная, и грустная одновременно. Хорошо, конечно, что у вас квалификация ещё выше станет, но коллектив будет скучать.
— Ой, да ну тебя, глупости говорить. Замещать, кстати, меня Шаврина будет.
Эта моя соседка, та, что с кудряшками.
— Прекрасно. Думаю, она постарается всё сделать как следует. А вы, кстати, не думали в Москву перевестись?
Она остановилась, будто громом поражённая. Кажется, эта мысль не давала ей покоя.
— А как?
— Не знаю, может, вас в Главснаб пригласят на работу или в министерство.
— Так, — нахмурилась Ткачиха. — Ты мне голову фантазиями не забивай. Есть только один способ переехать в Москву, это дядя Эдик. Про переезд я шучу, а про Эдуарда не шучу. Мне нужна твоя помощь. Парень ты…
Она замолчала, пропуская выходящих из лифта постояльцев гостиницы.
— Чем же я помочь могу?
— Щас…
Мы зашли в лифт и она нажала кнопку четвёртого этажа.
— Там просто народу меньше, — кивнула Ткачиха. — Так вот. Эдуард…
— Дядя Эдя съел медведя, — улыбнулся я.
— Как бы тебе объяснить… — покачала она головой. — Понимаешь… Эдуард…
— Испугался любовного огня и мощного напора ваших… искренних чувств?
Она ошарашенно похлопала глазами.
— Похоже на то…
— Ну, Зинаида Михайловна, вы же должны понимать, это, всё-таки, не вопросы материально-технического снабжения. Нет, они тоже имеются, но не на переднем плане. Здесь нахрапом и с шашкой наголо не получится. Нужно деликатно, человек, всё-таки из театральной среды, как-никак.
— Думаешь, перегнула я палку?
— Не то, чтобы думаю, — усмехнулся я. — Просто не исключаю. Вы ослабьте леску, не тяните, не пугайте человека. Дайте побыть одному, подумать, ощутить себя без вас.
— Да сколько можно давать! — загромыхала она. — Уже пять дней на связь не выходит! У меня что, сто лет впереди? Я в командировке, между прочим. Мне предприятие оплачивает его раздумья! А тут что же получается, поматросил и бросил⁈ Это не по-советски как-то! Тебе самому не кажется? Так же нельзя! Ни в какие рамки, можно сказать! Мне ведь понимать надо, что у него за намерения! Мне жизнь надо строить! Я, понимаешь ли, на повышение квалификации только из-за него согласилась, а он чик-чирик и в кусты смылся! Так я ведь и в профком могу! Да что там в профком, в партком!
— Этого не нужно.
— Почему⁈ — гневно воскликнула она. — Меня если разозлить, я уже не остановлюсь! Напролом полезу!
Лифт остановился и мы вышли в фойе.
— Потому, — пожал я плечами, — что подобные заявления и на вас тень бросят, мол как это вы так в связь вступили внебрачную, а теперь…
— Что! — ахнула Зина.
— Ну, а как вы хотели? — спокойно продолжил я. — Это, знаете ли, буржуазные нравы, Зинаида Михайловна. Вот. Ну, а второй резон, если вы вдруг решите искать помощь в профессиональных и партийных комитетах, дядю Эдика в этом случае вы точно навсегда потеряете. Это уж и к баке не ходи.
Она замолчала и понурилась.
— Но, говорю вам, не отчаивайтесь раньше времени. Поезжайте домой, включитесь в работу. Субботник, кстати, скоро. А там глядишь, когда он поймёт, чего лишился, сам в ваши объятья бросится.
— Думаешь? — прищурилась она.
— Ну, а как ещё? Приказом по театру любовь не установить, понимаете?
— Ну, да… Наверно… Ладно… Но я тебя попросить хочу, чтоб не зря приехал. Поговори с Эдуардом. Узнай, как у него настроение. Сможешь?
— Конечно, смогу, обязательно… Вы мне командировочное отметьте, пожалуйста. Я сегодня или завтра с ним поговорю и завтра же вечером улечу обратно.
— Ладно. Поговори сначала, а там уже и командировку закроем.
После Зины я рванул к универмагу «Молодёжный» на Можайское шоссе. Приехал на такси, обошёл вокруг. Остановился, наблюдая за служебным входом. Магазин располагался на первом этаже двенадцатиэтажки. Кругом громоздились такие же высотки, настоящие каменные джунгли. А между ними голые ветви кустов и деревьев с едва проклёвывающейся бледной зеленью.
— Огоньку не найдётся? — раздалось позади.
Я обернулся. Крупный круглолицый мужик в широкой кепке помахал зажатой между пальцами сигаретой без фильтра.
— Не курю, — мотнул я головой.
— Э-э-х, — разочарованно выдохнул он и пошёл в сторону служебного входа.
Я решил, что маячить здесь не следует и, обойдя здание, зашёл в универмаг. Народу там было довольно много. В отделе мужской одежды толпился народ. Толпился, надо заметить, очень активно.
«Что дают?»
«Конан Дойла»
«А это лучше сервелата?»
«Не знаю, возьму бутылочки две, попробую».
Давали, на самом деле джинсы «Милтонс», индийские. Очередь увеличивалась на глазах. Я прошёл по залам, посмотрел часы, электронику, парфюмерию и вышел наружу. Похоже, начиналось предолимпийское заваливание товаром.
Скоро немосквичам перекроют доступ к столице и устроят здесь потребительский рай. Ну, или его подобие… Ладно… Мне пока что было не до потребления. Мысли крутились вокруг ограбления.
Есть ли у вас план, мистер Фикс? У меня целый мешок отличного плана…
Вариантов по-прежнему было несколько. Карты перемешивались, тасовались и выстраивались в воображаемый пасьянс различными комбинациями. И самым эффективным вариантом было просто устранить тех, кто получил в будущем расстрел. Без сожаления, как убить комара или раздавить таракана. Так же, как и они лишили жизней инкассаторов и случайных прохожих.
Но реализовать такой вариант было крайне непросто. Несмотря на то, что я знал точное расположение каждого участника налёта. Всё осложнялось тем, что они будут одеты в милицейскую форму, и один из них действительно будет действующим ментом. Другой бывшим ментом, уволенным за злоупотребления. А кроме них — ещё военный и гэбэшник на пенсии. Боевая, надо отметить группа.
Я вернулся домой и нарисовал схему, такую же, как была приложена к делу. Служебный выход, «Волга» инкассаторов. Сопровождающей машины милиции не будет, потому что она сломается. Но бандиты этого не знают. Поэтому тут будет стоять военный с коктейлем Молотова в портфеле, чтобы закидать уазик сопровождения.
Здесь будет один бандос, а вот тут другой. Оба с обрезами. Как только из универмага выйдет инкассатор с выручкой и подойдёт к машине, бандос А шагнёт сюда, а бандос Б шагнёт сюда. Бах, бах, бах! Они начнут стрелять и за пару секунд убьют весь экипаж. Трёх человек и ещё милиционера. Он, как раз, выйдет вместе с инкассатором после смены, переодетый в штатское и без табельного оружия. Вот такой замут, значит… М-да…
Если к этому времени я достану оружие, можно будет выйти вот отсюда и… бабах в затылок одному упырю. Со вторым может быть заминка, поэтому, наверное, надо сначала снять его, а потому уже вот этого, ближнего ко мне. Пиф-паф, ой-ой-ой. Умирает зайчик мой…
Эффект неожиданности на моей стороне. Чик, без разговоров, и чирик. Готово. Хотя и не факт. Они все будут на стрёме, так что вполне смогут перегруппироваться.
А если оружие я не достану, мне понадобится помощник. Причём, человек, имеющий власть и желание остановить преступление… Мент. Оперативник. Или наёмный убийца, чтобы уложить второго нападающего… А если я встану вот тут, перед машиной? Можно будет вальнуть обоих… И хотя лучше было бы передать их в руки правосудия, а не убивать, судить за несовершённое преступление их вряд ли станут.
— Саня, — позвала бабушка, встав в дверях моей комнаты. — Хватит штаны просиживать. Иди купи цветочков или конфет, а может, и шампанского. И давай к Жене. Она в четыре заканчивает, в половине пятого всегда дома. Иди, устрой ей приятный сюрприз и поговори по душам. Слышишь ты меня?
Я слышал, конечно, но разговора этого хотел избежать, хотя бабушка была права.
— Саня!
— Да, ты права, нужно этот узел разрубить. А ты поговори с дядей Эдиком, пожалуйста. Пусть не горячится, с плеча не рубит. Хорошо, ба?
— «Ба»… — недовольно повторила она и вышла.
Я направился к Жене домой, ещё раз переспросив у бабушки, во сколько она приходит.
— А вдруг задержится?
— Да ты что, Женю не знаешь? Она всегда в одно и то же время уходит и едет домой. По ней часы сверять можно.
Внизу у Кофмана я купил бутылку полусухого советского шампанского за шесть с полтиной и коробку конфет «Москва-80» ещё за пятёрочку. Ну, и двинул на «Фрунзенскую». Глянул на часы и решил подождать Женю здесь, не у подъезда, а у выхода из метро. Чувствовал я себя немного неуютно. Герой, блин, любовник со стандартным пошлым набором. Лучше бы цветы купил…
О, точно! Чуть в сторонке заметил киоск с надписью «Цветы». Семь белых гвоздик за пять шестьдесят. Купил и стало ещё более тошно, будто шёл предложение делать. А на самом-то деле — нет. Хотя я и сам не знал, что там было на самом деле. Сплошная квантовая неопределённость. Решил плести мутную фигню, про тут помню, тут не помню и действовать по обстановке.
В общем… нужно было освободить её от обязательств, но деликатно. Или не освобождать и… может, бабушка и права была насчёт меня и Жени. В общем, в этом всём был сплошной сумбур, вызывающий у меня сильное раздражение.
Я вышагивал мимо колонн и ступеней со своим дурацким набором Ромео взад и вперёд, поглядывая на часы. Шёл от одного угла здания до другого. Женя должна была уже появиться по бабушкиным предположениям. Я в очередной раз дошёл до угла и повернул назад. Повернул и тут же увидел её. Несмотря на то, что расстояние между нами было довольно большим, она тоже меня увидела.
Да, действительно, она была красавицей. Тонкая, лёгкая, воздушная.
Летящей походкой ты вышла из мая…
Это было будто бы про неё. И пускай ещё не закончился апрель, но настроение было совершенно майское. Радостное было настроение. Женя шла и счастливо улыбалась. Я махнул ей букетом и она в ответ взмахнула рукой. Нет, такую девушку гнать от себя никак было нельзя. Нельзя было её упускать. Плевать, что я её не знаю. Узнаю. Плевать, что она меня не знает. Узнает. Теперь я был абсолютно уверен в том, что скажу ей.