Нда, женщины не в лучшем состоянии. Можно сказать обе… Глаша уже двумя ногами в могиле. Как жива непонятно. Катя близка к ней. Это если судить по аурам. Я же… Кажется я снова сдохну. Живот с правой стороны прокушен зубами мутанта. Внутри всё, и печень в том числе в кашу. Подозреваю что в сознании только из-за шока, чудовищного выброса адреналина и подпитки арданиума.
— Странные у меня способности, — садясь рядом с девушками выдыхаю и обыскиваю их.
В аптечке на поясе Глаши нахожу три шприца и несколько баночек с таблетками. Осмотрев добычу понимаю что у нас на троих: регенератор, анальгетик и стимулятор. Таблетки в баночках бесполезны. Мне ничего жрать точно не стоит, женщины принять их просто не смогут.
В итоге Глаша получает регенератор, Катя стимулятор, себе вкалываю анальгетик. Вкалываю как попало, потому как не медик и уколы ставить не умею, но помогает. Женщины выглядят лучше. Мне легче дышать, боль притупляется, однако появляется чувство опьянение и накатывает странное веселье.
Едем вверх. Проклятый лифт скрипит и норовит упасть. Об стену что-то бьётся. Свет с какого-то хера мигает. На нулевом этаже блокирую открывшиеся двери и вытаскиваю девушек. В тусклом свете нахожу на стене рычаг, дёргаю и как только гермодверь открывается вываливаюсь наружу. Созерцая грязные босые ноги переворачиваюсь…
— О привет, — улыбаюсь стоящему надо мной призраку. — А я тут.
— Освободи, — указывая рукой в темноту хрипит она.
— Я не могу своих женщин бросить…
— Защитим… — продолжая указывать в темноту хрипит призрак.
— Честно?
— Освободи…
Приглядываюсь, вижу что девушка указывает на церковь, вздыхаю и встаю… Глаша и Катя поднимаются в воздух, вылетают из тамбура и аккуратно опускаются на траву. И тут же их окружают призраки и все указывают на церковь. Девушка взлетает, слабо светясь летит вперёд и жестами зовёт меня.
И, она права. Тут дело не в освобождении и не в призраках. Эти сгустки энергии арданиума, какими я их вижу, к душам никакого отношения не имеют. Скорее, они отпечатки разумов. Но…
— Как мне убить монстра? — с трудом ковыляя спрашиваю.
— Уничтожь церковь, — хрипит призрак. — Мозг. Ты можешь. Убить! Освободи нас. Мы прикрываем твоих. Не тронем. Защитим. Освободи нас.
— Хорошо.
Как именно, не понимаю. Однако бреду за призраком. Падаю, поднимаюсь, но иду. Дойдя до здания смотрю и в ужасе закрываю рот руками. Стены церкви… Руки и тела из которых они состоят. Все люди в стене видят меня, кричат, тянут руки, просят помочь, плачут.
Нахожу камень, прикладываю руки и втягиваю энергию. Вокруг меня прямо в воздухе формируются фиолетовые кристаллы, падают, со звоном разбиваются. .
Начавшийся прилив сил сменяется болью, голову разрывает от криков и плача. Кристаллы появляются, со звоном бьющегося стекла падают. Раны открываются и кровоточат. Изо рта льётся кровь. В глазах всё плывёт. Хочется убежать… Однако понимание того, какая тварь в таком случае выберется и сколько бед принесёт заставляет стоять и продолжать. Кричать, сжимать зубы, но не останавливаться.
Через какое-то время крики стихают, церковь плывёт, разваливается и оседает образуя глубокую воронку. Скатываюсь вниз, сажусь и вижу… Опутанный красными пульсирующими трубами огромный кристалл арданиума.
— Так вот оно что… А… Понятно. Вы записаны в кристалле. Ясно…
Уши режет вой мутантов. Понимая что не успею путаясь в щупальцах ползу вперёд. Тяну руки… Вверх поднимаются толстые щупальца. За спиной слышится рычание. Ногу пронзает болью.
— А-а-а-а-а! Тварь.
Мутант вцепляется мне в ногу. Сжав челюсти ломает лодыжку и дробит ступню. Мотнув головой откидывает меня назад. Взвыв резко оборачивается. И вдруг мешком падает. Сквозь красную пелену вижу сапоги… Поднимаю голову…
— Самуил, — грохочет голос Сидора. — Помогай. Мы прикроем. А ну ко мне твари.
Поворачиваю голову, круглыми глазами смотрю как: Сидор, Иван Палыч, Максим, Тихонов и неизвестный мне мужик в прокурорском мундире разносят прущих ко мне мутантов. Сидор, Палыч и Максим, три гиганта, стоя плечом к плечу ударами ломают им морды. Тихонов вытянув руки непонятно каким образом убивает их пачками. Они просто дохнут. Прокурор бьёт молниями из рук.
— Сын, держись, — помогая мне подняться говорит Самуил. — Не знаю что ты хочешь сделать…
— К кристаллу… Вы здесь откуда?
— Помочь пришли. Игорёк, что делать?
— Вперёд…
Доходим до кристалла, путаемся в щупальцах. Падаю перед хреновиной, прикосновениями иссушиваю трубы из плоти её окружающие. Прижимаю руки к поверхности огромного кристалла.
Земля дрожит, вверх вздымаются щупальца и опутывают мои ноги. Пока не утащили переворачиваюсь, вцепляюсь в кристалл который в раз в десять больше меня и вытягиваю энергию. Гиганты продолжают ломать мутантов. Самуил прорываясь ко мне ножом обрубает щупальца.
В глубине земли слышится гул, всё вокруг ходит ходуном. Кристалл рассыпается мелкими осколками… И всё прекращается. Мутанты завывая отступают.
— Спасибо, — шепчет рядом приятный женский голос. — Спасибо…
— П-пожалуйста, — выдыхаю, освобождаю ноги и ползу вверх.
Понимаю что стало светло, слышу какой-то знакомый гул… Выбираюсь из воронки, ложусь на траву, выдыхаю… Переворачиваюсь и ползу к женщинам. Понимаю что расстояние не преодолеть, что сил уже нет, да и сам не понимаю зачем, но двигаюсь… Медленно… На секунду закрываю глаза.
— Игорь! — толкают меня в плечо. — Живой!
Поднимаю голову и вижу что вокруг многолюдно. Солдаты, гражданские, медики. Катю и Глашу уже положили на носилки. Подключают приборы и капельницы. Глаша ещё жива… Мои стоят в стороне… Рвутся ко мне, однако солдаты их не пускают. Пленные лидеры ячеек и прочая шушера там же на коленях.
— Пап, мне надо помочь им. Надо…
— Только попросить хотел! — оттолкнув Самуила подхватывает меняна руки Горчаков. — А ты потянешь?
— Откуда я знаю? Но… Давай быстрее.
Полковник что-то бормоча несёт меня к ним. Кричит Маше что надо подготовить схему. Грибочкина, видя в каком состоянии мы с Горчаковым выкатывает глаза и пластом падает назад. Получает пощёчину от Лены, вскакивает и вытирая слёзы расставляет всех нас. Прикосновениями вырубает девушек, просит Горчакова положить меня, как вдруг…
Как вдруг… Увидевший меня стоящий на коленях Отто зависает, с криком отталкивает солдата, разрывает наручники и светясь убегает. Спецназ не церемонясь вскидывает оружие и превращает Отто в решето. Шею и левую половину головы пронзает болью. Слышится журчание воды, в глазах всё плывёт, картинка смешивается и искажается. Тело не слушается, в ушах что-то стучит… Что-то… Неужели всё… А… А как… А…
Неделю спустя. Москва. Заседание особой комиссии КГБ
Морозова Екатерина Константиновна.
Стою за трибуной, смотрю на совет и готовлюсь услышать что-нибудь неприятное. Потому что последняя миссия пошла по одному всем известному месту и едва не обернулась двойной катастрофой. Однако, то что мы её предотвратили, точнее последствия предотвращения, радости ни у кого не вызывают.
Игорь, утащив бомбу, сбросил её на концлагерь, для перебежчиков. От чего лагерь, военная база, исследовательский центр и пара городов перестали существовать. Враги завыли о ударе и пригрозили ответным. Тогда пришло сообщение, что Союз к этому никакого отношения не имеет, и если они не разберутся, то со спутника, рядом с местом взрыва, будут сброшены ещё две бомбы. Чтобы они сравнили и поняли, что у Союза таких хлопушек нет. Уже к вечеру новостные каналы заокеанских «друзей» пестрили известиями о взрыве экспериментального реактора. Всё закончилось не успев начаться. Мы же…
— Екатерина Константиновна, — отложив планшет и протирая вспотевший лоб начинает председатель. — Вы же понимаете, что случай сверхважный и можно сказать вопиющий?
— Прекрасно понимаю. Поэтому и предлагаю утроить все меры предосторожности.
— Я не об этом, — хмурится председатель. — Вы предоставили нам всё. Все имеющиеся материалы, видеозаписи, воспоминания и заключения. Вы как никто должны понимать, что наши соседи, просто так этого не оставят. И мы бы давно нанесли удар и стёрли их в пыль. Проблема в том что они везде. В Лазаревске, Москве, Ленинграде, в каждом городе. И время от времени, они выбираются.
— Понимаю, но…
— Какие тут могут быть но, Екатерина Константиновна? Нет их, и быть не может. Но, оставьте для свиданий, там можете так говорить. А здесь проблемы и они требуют решения. Хотя, не могу не похвалить вас. Вашими усилиями уничтожены ячейки Лазаревска, стратегически важного для всего Союза города. Взяты многие лидеры, а это очень важная информация. Ну и вашими стараниями, захвачена сестра Антония, мозг всей этой мерзости. Так же вы уничтожили зону и обрубили систему порталов, чем нарушили их логистику и информационные каналы. В результате вашей работы, вскрылись и пошли под суд тысячи. И это ужасает. Такие цифры не могут не ужасать.
Поэтому, никакого отпуска вам не светит. Работа, работа и ещё раз работа. Для вас особо важная, очень ответственная и трудная. Перевод в ближайшее время. В остальном вы молодец, приказы о награждении уже написаны и подписаны. Свободны. Дальше мы сами.
Киваю, выхожу из зала, прохожу по коридорам и заваливаюсь в свой кабинет. Сажусь за стол. Достаю бутылку, наливаю и выпиваю. Выдохнув открываю ящик, достаю фотографию, разглядываю и от хлопка подпрыгиваю…
— Алексей Геннадьевич, — злобно глядя на появившегося в кабинете начальника говорю. — Сколько раз просила так не делать.
— А как мне ещё поступать, — почему-то улыбаясь разводит руками председатель. — Ну, Катюша, рассказывай. Вижу что у тебя не всё гладко. Давай, выкладывай. Хорошая фотография…
— Это с награждения, — пряча снимок в ящик стола выдыхаю. — Глупости…
— Да ладно. Снежная королева и вдруг глупостями занимается. Ни за что не поверю. Запечатлилась?
— Алексей Геннадьевич! Я не могу, вы же знаете. Да и нельзя мне, служба и…