— Да пошёл ты! — кричит она и едва не прищемив мне голову захлопывает дверь. — Урод! Ы-ы-ы! Ненавижу…
— Я тебя тоже люблю, Леночка. Спокойной ночи, — улыбаюсь закрытой двери из-за которой доносится плачь в перемешку с матом: — Фу блин, трусы. Надо в стирку бросить. И руки помыть. А то эти кружева подозрительно влажненькие.
Бросив предмет одежды в корзину для белья, мою руки запираю входную дверь, ухожу в свою комнату, раздеваюсь, падаю на кровать и…
— Будет весело, — устраиваясь поудобнее усмехаюсь. — Ну, а пожить и в общаге можно. Ничего страшного в этом нет.
Однако… Меня напрягает возрастающий с каждым днём градус безумия. Особенно безумие Лены. Ведь если разобрать то всё что она наговорила… Почему-то мне кажется, что она этого хотела. Но как? Я же не… Ну да, теперь я милфхантер, тут я даже поспорить не смогу. А когда мне начали нравится большие и сильные женщины? Вроде бы не было за мной таких наклонностей. Само как-то вышло. А Лена…
Она определённо хотела этого. Я конечно, не знаток, таких случаев как с Некрасовой у меня не было. Но, мне кажется, то есть я в этом уверен, женщины намокают не от злости, а в случаях возбуждения. Хотя чёрт его знает, тут всё не так. Но если так, то дело плохо. Очень плохо…
****
Утро, просыпаюсь от убойного перегара в лицо. Кто-то, я даже знаю кто, сидит на кровати, хрипло дышит мне в лицо и судя по ощущениям шарит рукой под подушкой.
Делая вид что всё ещё сплю, чмокаю губами, переворачиваюсь и укладываю голову на колени Некрасовой. Вздыхаю, утыкаюсь носом в её живот, рукой обнимаю. Лена от этого вздрагивает, задерживает дыхание и пытается сбежать. Понимая что не разбудив меня этого сделать не получится, судорожно выдыхает и что-то бормочет.
Судя по звукам Лена всхлипывает и осторожно касается моих волос.
— Прости меня… — шепчет она.
— Принимается, — резко переворачиваюсь на спину и смотрю на неё.
— Так ты не спишь! А зачем тогда прикидывался?
— Испугался. Взрослая женщина, устроившая мне две сцены ревности подряд, проникает в комнату и что-то ищет под подушкой. Кто знает, вдруг ты совсем взбесилась и захотела мне на лицо кислоты налить? Ну или горло перерезать? Не знаю что у тебя в голове творится. Теряюсь в догадках.
— Игорь… Я не… Ты обманул меня. Никаких трусов под подушкой нет.
— Ты за кого меня принимаешь? Чтобы я и под подушкой их держал. Пф-ф-ф… Они в шкафу, на второй полке. В пакете. Чтобы запах не выветрился.
Лена тут же спрыгивает с кровати, бежит к шкафу, открывает и выбрасывает вещи. Не найдя искомого, выдыхает и отворачивается. Тут же поворачивается и упирает руки в бока…
— Мои верни.
— У меня их нет.
— Куда ты их дел?
— В корзину бросил. Можешь посмотреть. Там они.
— Я… Ой… Я дура, да? Слушай, прости. Давай забудем об этом. Я просто перебрала. И вот… Но и ты. Вообще это ты виноват.
— Я? Так я тебя не спаивал, ты сама неплохо справилась.
— Ты объявил меня девушкой!
— А ты что, парень что ли?
— Нет, ты объявил меня своей девушкой. Меня!
— Ладно, ты не моя девушка. Довольна?
— Нет! Ты не можешь так! То есть… Почему?
— Почему что? Лен, тебе бы проспаться. А то… Моя твоя не панимаит. Что ты хочешь от меня? Да, виноват. Хотел наладить с тобой отношения, потому что ты единственный близкий мне человек в этом чужом мире. Да, перестарался и у меня не получилось. Извини. Больше так не буду. Честное пионерское. Правда я ещё не пионер, но скоро им стану.
— Нет, подожди, — мотает головой Лена. — Мне нравится.
— Что-то я не заметил, — отворачиваясь от неё и укрываясь одеялом громко ворчу. — То цветы не те, то ресторан не такой. То меня в измене обвиняет и тут же насильником назначает. Что теперь от меня хочет, сама не понимает. Это даже не женская логика, а вообще хрен пойми какая. И вообще, шесть утра, дай мне поспать. Мне ещё съезжать сегодня.
— Куда съезжать?
— Туда, куда ты меня вчера, то есть сегодня выгнала.
— Игорь, прости. Я погорячилась. Ну с кем не бывает. Ты ведь не съедешь? Я что, опять одна жить буду? Да ты… Да как ты можешь? Я же тебя… Всё! Я за это с тобой не разговариваю. Сиди здесь и думай о своём свинском поведении. И только попробуй из дома выйти. Я твой опекун и я запрещаю тебе куда-то съезжать. Понял меня?
— Понял.
— Тогда сиди здесь.
— Вот и буду.
— Вот и сиди.
— Ага.
— Нога!
— Рука.
— Игорь, блядь! Ты довести меня хочешь? Всё, ты наказан.
— В угол встать?
Зарычав Лена прыгает на кровать, стаскивает с меня одеяло… Что она хотела сделать остаётся тайной, потому как увидев меня в трусах Лена икает, медленно спускается с кровати и поправляя волосы, оглядываясь идёт к выходу. На последок скользит по мне взглядом и выскакивает из комнаты.
— Может ПМС? — глядя в потолок спрашиваю. — Или похмелье? Или она всегда такая, слегка двинутая? Ой, да к чёрту.
Весь день и вечер, Лена разговаривать со мной отказывалась. Кривилась, фыркала, в лучшем случае односложно отвечала. Однако, поскольку я не такой тупой как думает товарищ Некрасова, сразу понимаю что это всё не особо хорошая игра одного актёра для единственного зрителя. Глаза, то есть то фиолетового, а то и красного цвета радужки, Леночку полностью выдают.
****
Утро понедельника, после завтрака едем по делам. Если точнее то в милицию, где я оформлюсь, получу новый паспорт, пропишусь и важные документы об ответственности подпишу. Потом банк где я активирую карту и получу доступ к счёту. Ну и с настоящим паспортом, я смогу купить себе телефон. Именно телефон, потому как сим карт здесь не существует. Телефон и всё, бери по паспорту, сломался сдавай в ремонт. Если можно починят, если нет напишут заключение о выходе аппарата из строя. Затем в салоне связи агрегат снимут с тебя. При потере надо обращаться в милицию. Однако купить таких можно хоть сто. Тем более тут безлимит по цене два рубля пятьдесят копеек за месяц. Нда…
С одной стороны это ни о чём, но с другой…
В молчании добираемся до отдела или как здесь принято участка. Получаем у дежурного пропуск. Где-то час шатаемся по кабинетам, получаем всё что нужно, после уже в одиночку шагаю в особый отдел. Там оказываюсь встречен человечком в штатском и после демонстрации удостоверения майора КГБ, целый час слушаю лекцию о том что я теперь советский человек. Государство, из-за моих способностей возлагает на меня большие надежды и я, как гражданин такой замечательной страны, должен любить родину, всегда быть готов встать на её защиту, соблюдать законы и уважать устои. Эти же пункты прописаны и в документах которые мне предстоит подписать, что я и делаю.
Далее идут разговоры ни о чём, о жизни, о том нравится мне здесь или не очень, о религии, на этом майор Комитета Глубокого Бурения заостряет особое внимание.
Говорю ему что атеист и поясняю что верю только в науку. Пересказываю теорию эволюции, говорю о том что в первую очередь надо работать, а не надеяться на высшие силы. Произвожу на сотрудника Госбезопасности наилучшие впечатления. По крайней мере мне так кажется. Ну и напоследок, получаю благодарность, за проявленное мужество. Пожелание удачи в учёбе и спорте, и оказываюсь отпущен на все четыре стороны.
Выхожу, улыбаюсь нервничающей в коридоре Лене и не получив в ответ ни слова, следую за ней. То есть в банк, что разумеется в Сбер. Он в союзе один и как мне кажется других не надо, а то слишком много будет. Там после общения с сотрудником, активирую карту, там же проверяю счёт. Увидев сколько у меня вспоминаю наставления отца и прошу побледневшего от суммы сотрудника перевести половину на счёт Лены. Сотрудник, сказав что должен проконсультироваться с начальством убегает. Сидящая на кушетке и листающая журнал Лена, которая цифры не видела, недовольно фыркает.
Через несколько секунд, в банк забегают люди в штатском, показав мне корочки КГБ берут под руки и уводят в кабинет директора, который решил подстраховаться и сообщил куда надо, чтобы меня, миллионера хренова, посадили куда следует.
Так вот, сотрудники КГБ, вежливо объяснили директору что волноваться не стоит. Парень я нормальный, свой, уже и отличиться успел разбив бандитам лица в ресторане. Деньги же на счету, от которого даже сам директор побледнел, это не краденое, а забота родителей. Людей из другого мира, которые понимая что сына больше не увидят, позаботились о нём и сообразили счёт. Родители люди тоже очень хорошо, серьёзно помогли Советскому Союзу.
На этом инцидент исчерпан. Люди в штатском уходят, директор извиняясь и угощая меня халвичными конфетами, лично переводит половину денег на счёт Лены. Далее провожает меня до дверей и говорит что ждёт ещё.
И тут всё двояко и сложно. По крайней мере для меня. Деньги эти, мало того что вообще не мои, так половину из не моих отец сказал отдать Лене. И мне бы стоило ей всё сразу рассказать, но за эти истерики… Не-е-ет.
— Ну и зачем ты это сделал? — как только выходим из банка, спрашивает Лена. — Ты понимаешь что сделал? Игорь!
— И-и-и-игарь! Хе! Да. Понимаю. Я перевёл тебе миллион рублей.
— Зачем они мне? Игорь, пожалуйста, объясни зачем мне столько? Чего ты этим добиваешься?
— Хочу сделать тебе приятно. Мне деньги не нужны, особенно здесь, в этом замечательном мире. Я и дворником работая смогу обеспечить себя. А ты… Лен, ты сейчас, снова неправильно поймёшь меня, но… Твоя улыбка для меня бесценна и я готов отдать всё, чтобы видеть её. Эх, тебе не понять. Можешь дуться дальше, а я пойду телефон покупать. Потом по городу прогуляюсь, к восьми вернусь. Не волнуйся.
Разворачиваюсь, закуриваю и оставив растерянную Лену переваривать мои слова иду по улице.
Что я несу? Зачем? Я же хотел сказать совсем другое. По типу этими деньгами, я выкупаю свою жизнь, которой ты по глупости можешь меня лишить, и тому подобное. Но наплёл я почему-то совсем другое.
Хм-м-м, а интересно получается. Мне нравится, моя же тётя. Причём нравится совсем не как тётя. А то что она мне нравится, то есть я в неё втрескался сомнению не подлежит. Потому что она сводит меня с ума. Заставляет гордиться тем, что я рядом с ней. Это аморально. Мерзко, отвратительно, неправильно и не сулит ничего хорошего. Но блин, она такая… Главное не оглядываться, дабы никаких ложных надежд не возникло. И это… Так будет лучше. Хотя, очень даже интересно. Первый раз со мной такое. Не мимолётное увлечение, а чёрт возьми что-то большее. А ведь есть ещё учительница химии к которой у меня случилась химия. Самое страшное что она наш классный руководитель, а это автоматом значит что мы с ней будем видеться очень и очень часто, то есть пять дней в неделю.