****
После душа, идём в комнату, где на кровати лежит красная Таня. Лежит, судорожно дышит и смотрит на нас. С вопросами не лезем, сразу понятно что она всё слышала. Вместо этого ложимся…
— Нет, не так, — улыбается Лена. — Неправильно это. Игорь, в середину. Ложись-ложись. Таня, двигайся к нему, ложись на руку и обнимай. Вот так. Ну и я…
С этими словами Лена скидывает с себя полотенце, укладывается рядом со мной и вздохнув целует. Желает всем спокойной ночи, широко зевает и практически мгновенно вырубается.
— Спокойной ночи, — гладя Таню по волосам киваю. — Хотя, спокойной, это громко сказано. Поднимись повыше.
— Зачем?
— Я тебя поцелую, если можно.
Вздохнув Таня поднимается, закрывает глаза и тянется ко мне. Наши губы соприкасаются, Лена резко поворачивается на спину и начинает храпеть.
— Началось… — морщась выдыхаю.
— А мне она говорила что храпишь ты, — садится на кровати Таня. — Надо же… И правда как перфоратор.
— Это ещё что, сейчас такие трели выдавать начнёт. А потом будет разговаривать, ползать по кровати. Может даже в глаз зарядить.
— Поверни её на бок и обними, — снимая халат шепчет Таня.
Задержав на ней взгляд, делаю как советует от чего Лена успокаиваться.
— Знаешь, это всё так необычно, — обнимая меня сзади и прижимаясь грудью к спине стонет Таня. — Так… Сказочно.
— Ага. И я, ну просто сказочный… Ладно. Тебе удобно? Тань?
Таня бормочет что-то непонятное, зевает и начинает сопеть мне в ухо.
А вообще… Довольно приятно. Тепло и… Эх… Необычно. Настолько необычно, что… Нет слов.
Слов нет, но уснуть снова не получается. Виной тому не Лена, которая в моих объятиях успокоилась, а вот неожиданность — Таня. Проспав минуты где-то по самым скромным прикидкам две. Татьяна Ивановна, не просыпаясь переходит к действиям. Гладит меня по груди, целует в спину и шею, щекочет живот, постанывая и вздыхая опускает руку ниже, запускает её в трусы и сжав то что там находится, шумно выдыхает и начинает гладить. От чего… Организм на это реагирует адекватно. То чему положено в таких случаях напрягаться и выпрямляться, напрягается и выпрямляется.
— Прости, я во сне, — испуганно шепчет мне на ухо Кошка. — Не знаю как так получилось. Сейчас я уберу руку. Руку уберу… Мне убрать руку?
— Тань, у тебя сколько не было?
— Двадцать шесть лет. А что?
— И как ты всё это время обходилась?
— Это… — выдернув руку из трусов, мямлит Таня. — Это неважно.
— Своими силами?
— Игорь… Да. Прости. Зачем ты это начал? Это неприлично.
— Сиськи голые отправлять прилично, а это неприлично, — ворчит Лена. — Хватит бухтеть. Спите.
— Но тут…
— Кошка, — вздохнув рычит Лена. — Я добрая и терпеливая, но если ты сейчас не заткнёшься, я свяжу тебя, намажу самую большую анальную пробку бальзамом «Звёздочка» засуну её в тебя, включу вибрации и выкину тебя на улицу. Спать!
— А пробки… Это то о чём я думаю?
— Игорь, — вздыхает Лена. — Не думай, спи. И ты, Кошка, тоже спи. Всем спать, разговор закончен.
Проговорилась… Хм…
Глава 20
Утро. Четверг. По дороге в школу. Громова и Иванова.
Улыбаясь и весело напевая песню про кошку, девушки держась за руки шагают в школу. Конечно, особых поводов для радости у них нет, но то что Скворцов начал светиться ярче, а пахнуть вкуснее поднимает обеим настроение. Плюс ещё один допрос всех знакомых кто запечатлился, все их догадки подтверждает. Обе уверены что Скворец их и никуда не денется.
Обе понимают что надо просто подождать… Но ждать никто не хочет.
Поэтому, девушки обратились за помощью не к кому-нибудь, а к маме Маши Ивановой которая по рассказам папы потомственная ведьма. И она помогла, правда не сразу, а через несколько часов слезливых уговоров и жалоб. Дала рецепт приворотного зелья. Простого, но очень эффективного. Со слов ведьмы, то есть Ивановой Рахиль Яковлевны надо просто дать жертве выпить снадобье. И тогда всё.
Бессонная ночь, приготовление зелья в объёме трёх литров. На всякий случай поиск в интернете полезной информации. Всевозможная модернизация варева, добавление особых компонентов и ингредиентов. И вот, Громова прижимая к себе термос идёт и светится от счастья. Иванова, не сомневаясь в своей гениальности, потому как готовила, улучшала и читала на зелье заговоры именно она, гордо подняв голову вышагивает рядом. Настолько гордо, что Громова начинает завидовать и хочет узнать причины.
Однако рассказывать Иванова пока не спешит, ждёт когда самая близкая подруга, то есть сестра совсем изведётся.
— Маш… — не выдерживает Громова. — Ну рассказывай уже! Что ты туда добавила?
— Дорогая моя сестра, — улыбается Маша. — Начну издалека. Благодаря тебе мы имеем следующее — в плюсе — мы знаем конкурентку, в минусе — конкурентка знает о нас… Хотя, пожалуй, положительного больше… Ты заметила, какой эффект на нашего Игорька оказала твоя задница? Это надо использовать…
— Сесть на него! На лицо! Как в том фильме! Я готова.
— Кхем, — бледнеет от такого Маша. — Можно… Да… Наверное… Подожди! Нам нужно оказаться с ним наедине и угостить зельем, а для этого надо нейтрализовать Тихоню…
— И это можно, — внимательно посмотрев на свой кулак скалится Ольга.
— Нет, Олечка, физическую силу мы применять к ней не будем… Никаких скручиваний, ударов под дых и забрасываний в мусорный контейнер! В прошлый раз участковая пообещала нас на учёт поставить, а она слов на ветер не бросает… Да и нельзя так с ней…
— Почему нельзя? — удивилась Ольга.
— Потому, что Тихоня до шести лет ходить не могла, пока ей операцию на позвоночнике и спинном мозге не сделали… Я у мамы узнавала, она с Женькиным папой в одном НИИ работает. Так что «Поймать и запереть в кладовке» тоже отпадает. Надо действовать аккуратнее… К тому же, она наша будущая сестра, нам надо относиться к ней мягче, это в будущем поможет. Поэтому ждём момент… При удобном случае, перед уроком, даём Игорю зелье, чем больше тем лучше. А потом, когда подействует, в инструкции сказано что мы это заметим, демонстрируем Игорю наши выгодные стороны… Особенно твои. Мои, к сожалению, не такие выгодные.
— А на лицо ему когда сесть?
— За что? — потирая виски стонет Маша. — Так, хватит. Олька, собралась! Дурочку выключила и вперёд, на подвиги.
— Но на лицо я всё же сяду. Я в кино видела. Это круто.
— Как всё получится, я разрешу тебе. Можешь сидеть… Да хоть целый час.
— О-о-о-о-о, спасибо, Машка, — подпрыгивая восхищается Громова. — Ты самая лучшая. Пошли, нам Скворца напоить надо. А нам Тихоня не помешает? А как мы узнаем что что ушла? Она же невидимая!
— Доверься мне, — потирая руки улыбается Иванова.
Парочка обсуждает детали нового, не менее гениального плана и уходит в школу.
В классе обе садятся за свою парту и поглядывая на телефоны с нетерпением ждут прихода Скворца. Который, как ему и положено являет без двадцати восемь. Заваливается в класс, здоровается со всеми и косясь на девушек уходит за свою парту. Садится…
— Планв меняются, — вставая командует Иванова. — Пора! Олька, пошли! Игорёк!
— Вам чего? — испуганно глядя на них спрашивает Скворец. —
— Если вы…
— Игорёк, — присев на его парту улыбается Маша. — В прошлый раз, мы поспешили и не с того начали. Давай забудем это недоразумение.
— Ну… Ну давайте попробуем. А…
— Чайку? Горяченького, по особому рецепту, на травках? — продолжает улыбаться Маша.
— Ну давайте, — кивает Скворец. — А вы меня отравить решили, да?
— Зачем? С какой целью? Оля, наливай.
Оля тут же откручивает крышку, вытаскивает пробку. Наливает в крышку зелёную густую жидкость, многозначительно заглядывает в термос и кивнув подаёт напиток Игорю.
— Угощайся, — кивает Ольга.
— Хм-м-м, что-то подозрительно, — хмурится Скворец. — Там слабительное?
— Нет.
— Снотворное?
— Не угадал.
— Приворотное зелье?
— Очень смешно, — поводит плечами Ольга.
— Тогда что? — не успокаивается Скворец. — Конский возбудитель?
— Волчий успокоитель, — качает головой Маша. — Просто знак внимания. Попытка извинения. Покупать что-то, слишком банально. Вот мы и решили травяной чай приготовить. Пробуй, это вкусно.
Взяв крышку Игорь нюхает напиток, подозрительно щурясь пробует. Чмокая губами отпивает большой глоток, закрывает глаза, катает жидкость во рту.
— М-м-м, — проглотив выдаёт Скворец и очень быстро выпивает всё. — Прикольно. На самом деле очень вкусно. Травки, фрукты, ягоды. Что-то ещё… Что нежное и приятное. Из чего товили?
— Секрет? — улыбается Маша. — Но основной ингредиент — наша, по большей части моя любовь. Ещё?
— А давай.
— Вкусно пахнет, — облизывается Резнов. — Скворец, дай попробовать.
— Хи-хи… Тебе нельзя, — наливая из термоса в крышку хихикает Ольга. — Держи, Игорёк.
Игорёк, восхищаясь вкусом и ароматом, при этом морщась и потирая висок, выпивает ещё две крышки. Просит ещё, но тут звенит звонок. Все разбегаются по местам, садятся и ждут.
— И всё-таки тебе везёт, — толкнув Игоря выдыхает Резнов. — Вон как ухаживают.
— Не нравится мне это. Как-то подозрительно. Но чай вкусный, очень. Но они… Смотри, постоянно оглядываются, как будто чего-то ждут.
Девушки на самом деле ждут. Конца урока. Внимательно следят за состоянием Игоря и уверенные в том что подействует потирают руки.
Обе кое-как выдерживают урок и как только их отпускают бегут в коридор где занимают место у курилки. Скворцов, видимо предчувствуя неприятности не выходит.
— А дальше что? — разводит руками Громова.
— А дальше, — вытащив из кармана монокль улыбается Маша. — Зелье уже должно подействовать. А чтобы остаться наедине, мы используем вот это. У папы позаимствовала. Такие в банке используют, в совсем особых случаях.
Девушки заглядывают в класс. Иванова поднимает монокль, смотрит и тут же хмурится. За последней партой сидит Скворцов, и всё бы ничего, но рядом стоит Тихоня и нехорошо так смотрит на него кроваво-алыми глазами.