— П-п-п…
— Я была в твоём родном мире. Знаю. Шорты снимай. Стоять будешь или приляжешь?
— Да так не делается! Давайте начнём хотя бы с поцелуев.
— Я тебя пятьдесят три года ждала. А когда дождалась ты просишь меня подождать? Ты хоть представляешь что такое полвека воздержания?
— Но я…
— Мне шестьдесят девять и я девственница. Не жалко?
— Жалко, очень, но у меня семья. Рита… Рыжик… Зайка. Отпусти меня, пожалуйста. У нас запечатление, я всё равно от тебя никуда не денусь. Да чёрт возьми, я сам тебя хочу. Но давай не так. Как я потом своим в глаза смотреть буду?
— Прости, погорячилась, — закрыв глаза шепчет Нестерова. — Давай так. Поцелуй, один, настоящий. И ты свободен. Я же даже не целовалась ни с кем. Можешь попу потрогать или грудь, что тебе больше нравится. Пожалуйста.
Решив что поцелуй это не так уж и страшно, Игорь кивает. Мотает разболевшейся головой, шагает на встречу и тут…
Нестерова прыгает вперёд, валит его на пол, прижимает к полу, облизывается и целует. По мнению Игоря целует крайне неумело, но горячо и жадно. Отстраняется, смотрит на него пьяными глазами.
— Прости, любимый, — всхлипывает Маргарита.
— За что?
— За это! — кричит Нестерова.
Резко разворачивается, садится на грудь Скворца, срывает с себя и так ничего не закрывающий купальник и наклоняется.
— Охо-хо… — выдаёт Игорь. — А мы не торопимся? Как-то слишком быстро поцелуй превратился в позу шестьдесят девять.
— Тебе разве не нравится? Смотри какое тело и всё это тебе. Сейчас…
Маргарита просто переламывается по середине и поворачивает корпус на сто восемьдесят градусов. Руками шлёпает себя по заднице, раздвигает ягодицы.
— Ой, прости Игорёк, — видя круглые глаза Скворцова восклицает Маргарита. — Я испугала тебя. Вот дура, как лучше хотела. Прости… Это моя способность, я могу управлять своим телом. Изменять размер, форму, даже разбираться могу. Превращаюсь во что-нибудь… Подожди, ты не боишься?
Лежащий Скворцов, хоть и продолжает смотреть круглыми глазами, вместе с этим как-то странно улыбается. Выдыхает…
— Зайка… Кхм… А ты можешь стать больше?
— Ну да, легко. А что?
— Стань.
Ничего не понимая, Нестерова увеличивается в размерах.
— Ещё… — стонет Игорь.
Нестерова становится ещё больше. Наклоняет голову на бок, осторожно ёрзает. Закатывает глаза и продолжая осторожно двигаться шумно выдыхает. Снимает с шеи голову, удлиняет руку и смотрит на себя со стороны. От увиденного прикусывает губу, вздыхает…
— Игорёк? Ты там как? — спрашивает Рита и видит как торчащая из-под её задницы рука Игоря поднимается и показывает большой палец улыбается. — Я тебя не раздавлю?
На это Игорь поднимает указательный палец и качает им.
— Может мне встать?
На это Игорь грозит кулаком и шлёпает Риту по заднице. И тут…
— Ох… — от приятных ощущений стонет Нестерова. — Да! Вот так… Люблю тебя… Люблю. Дождалась…
Нестерова возвращает голову на место, закрывает глаза, поворачивает корпус, чуть приподнимает зад и ложится на пол.
— Наконец-то… — изгибаясь и расстёгивая шорты Скворцова стонет Рита. — Держись…
Шорты и трусы спускаются до колен. Нестерова открывает рот, высовывает длинный язык, разделяет его на четыре и улыбаясь…
Двадцать минут спустя. Участок Нестеровой. Игорь.
Стою, смотрю на счастливую и красную Нестерову и не понимаю как я так сдался. Поплыл от того что Рита может становиться большой и несмотря на головную боль… Но, мне это понравилось. Её языки… Что я творю? Но мы же запечатлены, а это значит никакой измены не было. Мы всё равно будем вместе. Только явно не сейчас. Позже…
— Зайка…
— Я всё понимаю, — улыбается Рита. — Я не слепая и всё вижу. Твои пока ещё не готовы и принять меня не смогут. Я не буду мешать, не буду лезть. Я буду держаться на расстоянии и ждать. Теперь, когда я уверена в том что ты мой, мне будет спокойнее. Ещё раз прости за такую слабость. Но сам понимаешь.
— Расскажешь как ты узнала обо мне?
— Позже, — улыбается Рита. — Когда придёт время. Пока же… Иди, любимый. И не забывай, о том что я люблю тебя. Иди…
— И я…
— Аха-ха-ха, развратник, — смеётся Рита. — Иди.
Под смех Маргариты ухожу с её участка. Иду дальше, вытираю ладонью вспотевший лоб и вдруг усмехаюсь.
Да, этот мир на самом деле более чем странный и даже немного пугающий. Но в тоже время очень интересный своим безумием и необычностью.
— А может ну его, — мотнув головой улыбаюсь. — Может так, вот так, оно даже лучше? Эх… Пока не понятно, вопросов слишком много, и тайн. Но блин! Мне здесь нравится. Нравится по-настоящему. Несмотря на всеобщую двинутость, развратность. Несмотря на постоянно сопровождающую меня боль. Я здесь как дома. Нет, я здесь дома. Я местный. Это мой мир…
Весело насвистывая, быстрее иду дальше. Нахожу магазин, заваливаюсь… Обычное сельпо, как в фильмах. Разве что изобилие всего. Даже продавщица за прилавком… Полноватая женщина в синем переднике и шапочке. Улыбается, рада покупателю. Приятно…
Покупаю ещё пятёрку пива, разливного, свежего кружащего голову своим ароматом. Беру две большие шоколадки для женщин, сигареты для себя. Прощаюсь с более чем милой продавщицей. И выходя из магазина, врезаюсь во что-то, точнее в кого-то… Услышав хмык поднимаю голову. Рассмотрев препятствие и прикинув что любая грубость окончится для меня реанимацией, шагаю в сторону…
— Извините, — улыбаюсь незнакомцу. — Я пойду, ага…
— Куда? А ну стой…
— Мама…
Глава 22
На крыльце магазина. Игорь.
Вот попадалово. Ну даже в магазин за пивом сходить нормально не могу. Только решил что я здесь дома, как на тебе. Получите и распишитесь, товарищ Скворцов. Невнимательный выход на улицу и столкновение с тем, кому в подворотне без вопросов отдашь всё. Передо мной двухметровый лысый качок лет сорока. В кальсонах с растянутыми и кое-как залатанными разноцветными заплатками коленями, в майке-алкоголичке, на ногах шлёпанцы… На правом плече красная звезда с головой медведя. Под ней надпись — Сто двадцатая ударная «Красные Медведи.» Прямо как у Нестеровой. У неё такая же…
Лицо — отдельная тема: сломанные уши, нос, и жуткого вида шрам от левого уголка рта до уха. При всём при этом гражданин явно бандитской внешности дышит перегаром, зубами сжимает папиросу «Беломорканала» скалится и явно не хочет чтобы я уходил, потому как не отпускает.
Ну, силы явно не равны. Отдам деньги… Хорошо что женщин со мной нет. С ними бы взбесился и кинулся защищать. А так, возможно обойдётся. Телефон можно и новый купить, денег с собой немного, пиво нахрен. Шоколадки жалко.
— Дяденька… Вы это…
— Не ушибся? — слегка наклоняется амбал.
Твою мать! Да он не скалится, это он так улыбается, а из-за шрама эффект совсем другой, ужасающий.
— Нет, спасибо. Нормально всё. Вы извините. Замечтался.
— Понимаю, — кивнув на шоколадки улыбается он. — А я смотрю, сегодня у Кошки на участке работа кипит. Пришёл с соседом познакомиться, узнать нужна ли помощь, а женщины говорят ты в магазин ушёл.
— Здрасте, меня Игорь зовут.
— Сидор Макарович, — протянув здоровенную ручищу улыбается он. Жмёт мою лапку, велит ждать здесь, и скрывается в магазине.
Возвращается с авоськой, в которой пять бутылок «Кремлёвской», по местному — элитной, водки. Дополняют букет две бутылки «Советского шампанского» и пакет винограда.
— Всё, можем идти, — глянув на меня с лёгкой грустью и как будто с узнаванием улыбается Сидор.
— К-куда?
— К нам, конечно, — опустив ладонь мне на плечо кивает он. — Мы там с другом военные годы вспоминаем. Пошли, от нас до вас там через два дома. Тем более твоя Танюшка нас хорошо знает.
Возражений Сидор не слушает, то что меня ждут его не волнует. Рассказывая о том что читал про меня в газете, но на фотографию внимания не обратил. Макарыч просто утаскивает с собой как бульдозер — детский велосипед.
Проходим с ним по улице, и действительно за два дома от участка Тани, сразу напротив от участка Маргариты, то есть теперь Зайки, заходим в калитку. Где… Где у беседки жарит шашлыки директор банка. В самой беседке две женщины и девочка лет десяти подозрительно похожая на Ольгу Громову. Настолько похожая, что видимо младшая сестра.
Картина кто они и даже как их фамилии мгновенно складывается. И я бы с радостью залепил ладонью по лицу, но как-то неудобно. Да и здесь присутствующие…
— Исидор, — как будто узнав меня говорит и встаёт высокая женщина явно кавказской внешности. — Ты где столько времени пропадал?
— Нино, радость моя, посмотри, что я принёс! И кого я у магазина встретил! Игорёк, проходи, не стесняйся. Будь как дома.
— Товарищ Скворцов, — разглядев меня удивляется директор банка. — Ох… Не узнал. Богатым будешь. Хотя да… Не ожидал увидеть тебя в наших краях.
— Скворцов? — поднимается вторая женщина и глядя на меня как на старого друга улыбается. — Так вот кто причина твоей бессонницы.
— Рахиль, — мнётся директор. — Не начинай, пожалуйста. Ну сглупил, с кем не бывает? Откуда же я мог знать? Старенький уже, очки надеть забыл, не разглядел. А потом не поверил. Давайте лучше выпьем за знакомство. А у меня и шашлычок как раз готов. Игорёк, ты проходи, не стесняйся.
В доме слышится грохот, едва не снеся дверь на крыльцо вылетают Ольга и Маша. Замирают, смотрят и начинают улыбаться.
— Попадос, — выдыхаю и машу им рукой.
Тут же достаю телефон, отписываюсь Лене что меня поймали соседи. Отвечает Таня, пишет что с Сидором Макарычем спорить не стоит, бесполезно. Пишет что они пока пойдут прогуляются до реки и просит сильно не задерживаться.
Меня же опять никто не спрашивает, Сидор уволакивает в беседку, садит за стол и наливает сто грамм. Выпиваем, на предложение закусить поднимаю палец и мотаю головой.
— Наш человек, — ухмыляется Сидор. — А то молодёжь нынче… Ликёры всякие пьют, коктейли. Орёл! Лечу за тобой.