ЧЕГО?!!! За четыре недели?! Я прикинул сроки. Получалось, что приказ о моем назначении профессором был подписан как раз после того разговора, где она дала мне три месяца на раздумья. Тия, ах ты ж хитрая белошкурая солнцезадая бестия! Ну погоди, вернусь в Кантерлот и… и… чёрт. Да что я ей сделаю?
Скорее всего, именно в эти дни профессор решил, что он готов к следующему шагу и признался принцессе в любви. Возможно также, что это признание было уже не первым, но теперь Артур не был неизвестным иномирцем, а достойным гражданином Эквестрии… но он всё же получил отказ. Лишь этим я могу объяснить то, что произошло потом. То, о чем с благоговением говорит вся королевская стража!
О нет. Она и об этом пронюхала?!
Веря в то, что даже в самой злой душе всегда есть место добру, принцесса Селестия привезла заточенного в камне духа хаоса, Дискорда, на перевоспитание к носительницам Элементов Гармонии. Неизвестно откуда узнав об этом и, возможно, думая, что спешит ей на помощь, профессор Артур прибыл на место верхом на огромном древесном волке. Да-да, здесь нет никакой ошибки! Я не знаю, что толкнуло его на этот безумный шаг — попытка ли сразить принцессу или свести счёты с жизнью, но нахожусь под впечатлением до сих пор. Возможно, потому, что Винил Скрэтч показала мне этого древесного волка. До сих пор не верю, что смогла остаться на месте! Наверное, мне просто отказали и ноги, и крылья, когда я поняла, что он даже не привязан. Винил сказала, что древолк полностью подчиняется профессору и даже слушается пони, если ему так приказано. И в доказательство своих слов она прокатилась! На древолке!!! Я не знаю, как профессору удалось подчинить ужас Вечнодикого леса. Но жеребец, способный на такое, достоин любви как ни один другой.
Герой, ага, мечта юных дев. Приручил льва и положил его рядом с ягнёнком. Боже… тут ещё и фотографии есть. Винил рядом с Листиком, видимо, для масштаба, и Винил верхом.
Тем печальнее, что тоска неразделённой любви толкает человека на всё более и более саморазрушительные поступки. Жители Понивилля отлично помнят взрыв, грянувший не так давно на окраине их тихого городка, но не все знают о его причине. Человек ввязался в драку с самим духом хаоса, чьё перевоспитание сложилось совсем не так удачно, как предполагала принцесса Селестия. В последний момент, когда, казалось, всё было потеряно, и Дискорду удалось настроить одну из носительниц Элементов против других, Артур сумел спровоцировать духа хаоса напасть на себя и тем самым вновь сплотил подруг против общего врага. Злодей был вновь заточен в камне, и, возможно, только благодаря Артуру мы всё ещё живём в той Эквестрии, к которой привыкли. Но для него это не прошло даром — человек вновь попал в больницу в очень тяжёлом состоянии и выжил лишь благодаря высокому профессионализму персонала госпиталя.
Тем удивительнее, что не прошло и недели, как профессор вновь решил попытаться завоевать нашу неприступную правительницу. На этот раз — с помощью самой принцессы Любви. Ведомый советом Ми Аморе Каденции, профессор Артур с помощью носительницы Элемента Смеха, Пинки Пай, устроил фестиваль собравший на себе большую часть Кристальной Империи, где и исполнил свою песню, с текстом которой вы уже наверняка ознакомились. Подробности того, что случилось позже, замечательно осветил мой коллега в прошлом выпуске «Крыльев Эквестрии», и я не буду приводить их снова. Вместо этого я добавлю кое-что, о чем никто из журналистов ещё не писал — каков в повседневной жизни жеребец пытающийся завоевать любовь нашей принцессы. Зная о его хищной природе и прочтя выше обо всех решительных действиях против чейнджлинга, древолка и духа хаоса, вы, возможно, думаете, что он груб и опасен, но… я просто предоставлю слово тем, кто знает его лично.
Кажется, у меня даже в подмышках волосы дыбом встали.
Винил Скрэтч, известная диджей: «…когда он отказал мне на предложение затабуниться, я и подумать не могла, что его сердце принадлежит другой? *вздыхает* Эх, а я так надеялась найти чуткого, доброго жеребца, источник вкусняшек и почесушек… Эй! Это не надо записывать!»
Пинки Пай, известная вечериночная пони и носительница Элемента Смеха: «…представляете, он для каждой-каждой партнёрши находил подходящие слова! Это было та-а-а-к романтично — слушать, как он говорит про то, как нежные прикосновения моих лапок отдаются теплом в его груди! Мне не терпится устроить ещё одну вечеринку, как я вспомню об этом!»
Сноуберри, жительница Кристальной Империи «…от его нежных слов у меня кружилась голова, я думала, что растаю в его необычных лапах прямо в танце!»
И такой ерунды ещё на половину страницы. К моему ужасу, там даже нашлись жеребцы. Карвин, восхищавшийся моими многочисленными талантами и желающий во всём быть на меня похожим (я назову это «синдром Скуталу»), капитан Стронгхолд, который «тоже хотел со мной потанцевать» и, видимо, чтобы мне не хотелось убиться тапочком — Перфект Майт, который сказал, что я «отличный парень».
Я аккуратно сложил газету и подошёл к зеркалу — нужно было срочно удостовериться в целостности образа. Проверить, что нимб светится ровно на расстоянии ладони от бровей, прихорошить перья лебединых крыльев, что там ещё порядочные ангелы делают? Охо-хо, какая отвратительная заказуха! Вопрос только в том, чья. Селестия решила, что хорошего понемножку и пора бы расставить точки над «ё»? Кандидатура очевидная, но мотивации нет. Слухи её совершенно не волновали, мне даже показалось, что её это развлекает, будто она уверена, что к её безупречной репутации никакая грязь не прилипнет. Вряд ли моё «признание в любви» что-то принципиально изменило — разве что теперь мне гарантированы её подколки до конца моей жизни.
Может, Луна? Нет, услышь она, что за ней кто-то подглядывал, и газетам бы пришла хана. Боевые способности ночной принцессы я уже пронаблюдал, двери на раз испаряет. Но если не она… да больше и вариантов-то нет. Из всех, кто обладает хоть какой-либо властью и знаком со мной на ум приходит только Блюблад, но мы не такие большие друзья, чтобы он в мою честь заказывал подобную осанну. Что ведёт к пугающему выводу: это личная инициатива автора статьи. По её утверждению, она со мной встречалась… ну-ка, чей опус?
Фликервинг, специально для «Крыльев Эквестрии». Даже в памяти копаться не пришлось, сразу вспомнил. Небольшая, живая и очень шустрая пегаска с темно-серой гривой, светло-серой шёрсткой и яркими глазами. Я даже помню, что размышлял над тем, какой же именно цвет в них преобладает, янтарный или грейпфрутовый. Среди мельтешения разноцветных журналистов она была настоящим отдыхом для глаз, так что я смотрел на неё довольно часто… а ещё она одна из тех пони, которые со мной флиртовали. Я тогда полагал, что это часть её профессионального стиля, и реагировал так же, как и на Винил. То бишь напрочь игнорировал. Это что, она мне так отомстить решила? Или наоборот, помочь?
— Артур, ты закончил? — раздался за дверью знакомый голос.
— Да. Заходи, — пригласил я единорожку и отложил газету.
— Уже прочёл? — спросила Твайлайт. — Что скажешь?
— Боюсь, что для того чтобы полностью выразить все мои чувства по поводу прочитанного, мне придётся перейти на родной язык. На эквестрийском хорошо писать стихи, но для ругани он совсем не годится.
— Значит, это всё ложь? — прищурилась единорожка.
— В больнице ты присутствовала, — напомнил я. — Про древолка знаешь чуть ли не из первых рук…
— Я про слухи, — прервала меня она.
Упс.
— Правда, — признал я.
— И про Луну? И С-С-Селестию?
— В этом, между прочим, ты виновата, — хмыкнул я. — Кто им сказал про массаж?
— Массаж? — она удивлённо хлопнула глазами.
— Массаж. А слухи про что? — удивился я.
— Ну, самые невинные действительно только про массаж… — смутилась Твайлайт.
— А остальные?
Она покраснела аки маков цвет. Открыла и закрыла рот, словно вытащенная из воды рыба. Я ухмыльнулся.
— Ты знаешь о чём! И приличные кобылки о таком не говорят! — воскликнула она возмущённо. — А ещё я узнала, что такие слухи ходят и про нас! Н-немыслимо!!!
— Это всё Винил, — вздохнул я. — Когда я сказал ей про чейнджлинга, она на весь Понивилль завопила что-то вроде «тебя хотела изнасиловать Твайлайт?».
Слабый, какой-то судорожный выдох, и единорожка рухнула на круп.
— Я же теперь там в глаза никому посмотреть не смогу… — прошептала она.
— Да ладно тебе. Я тогда с той же громкостью крикнул, что это был чейнджлинг, так что все знают, что это неправда. И в статье опять-таки про это же написано.
— Всё равно… это ужасно, это просто ужасно… — простонала она. — Ещё хуже, чем когда газеты писали про меня…
Какая интересная оговорка!
— А про тебя тоже что-то такое писали? — улыбнулся я.
— Да! — воскликнула она. — Вроде бы всё и правда, но такими словами, что казалось, будто я опасная и неуравновешенная кобыла! А после той фотографии стало ещё хуже!
— Какой фотографии?
— На свадьбе Кейденс, когда мы дрались с целым роем чейнджлингов, — грустно вздохнула она. — Какой-то спрятавшийся журналист фотографировал из окна, и на всех опубликованных фотографиях я выгляжу как кровожадная маньячка!
Обязательно попрошу её у Спайка!
— Ну-ну, не расстраивайся, — я успокаивающе погладил её по гриве. — Давай на обратном пути выйдем на денёк в Кантерлоте и будем соответствовать образу. Я буду распевать песни под балконом Селестии, а ты тем временем втихушку перебьёшь всех журналистов, слетевшихся на запах сенсации.
— Артур! — рассмеялась Твайлайт. — Не говори таких страшных вещей с таким серьёзным видом!
— Как скажете, профессор Спаркл, — пафосно ответил я.
— Прекрати так меня называть, — потребовала единорожка и улыбнулась. — Здесь только один профессор, и это не я.
— Да, у меня тут прям головокружительная карьера, — хмыкнул я. — Но пока хотя бы работать не заставляют.
— Тебя и заставлять не надо, — весело возразила она.
— Хм… тоже верно. Охота пуще неволи, как говорят у меня на родине, — я задумчиво посмотрел на единорожку. — Ты с Кейденс уже виделась?