— Гр-р-р! Страшный зверь, капитан всея эквестрийской стражи, бойтесь его! — обезьянин снова мерзопакостно усмехнулся. — Решил проверить, не изменилось ли чего? В прошлый раз, когда ты пытался меня пугать, ты сам сбежал, поджав хвост.
— Да что ты знаешь!? — рявкнул на него капитан, стараясь ничем не выдать своего удивления.
— Да всё, — человек пренебрежительно хмыкнул. — Было бы, что про тебя знать. Родился в Кантерлоте, в детстве зачитывался дурацкими псевдоисторическими романами о временах Единорожьей Империи и воображал себя рыцарем в белой броне, который наводит справедливость. Всё ходил и восхищался стражей, ведь у них ТАКИЕ доспехи. В один прекрасный день обнаружил щит на своей заднице, и все было предрешено. Едва закончив школу, ты пошёл в учебку, собираясь стать самым молодым капитаном стражи за всю историю Эквестрии. Вот только, — человек насмешливо прицокнул языком, — ты там не один был такой желающий. Шайнинг обходил тебя во всем. А ты завидовал.
— Шайнинг — мой друг!
— Не спорю, — кивнул обезьянин. — Но ты завидовал. И одёргивал себя. И снова завидовал. А подружиться… Шайн был силен духом, трудолюбив, решителен и талантлив, но никогда не отказывал в помощи другим, и никогда не кичился своими успехами. Ты знал, что если станешь воротить от него нос, станешь изгоем. А так… у тебя был шанс.
— Ложь!
— Да ну? — человек снова усмехнулся. — Но ведь ты стал лейтенантом. А потом, не прошло и пяти лет, как ты стал капитаном. И только после этого ты действительно стал считать Шайнинга своим другом. Теперь твоя мечта сбылась, пусть и не полностью. Капитан стражи, в великолепных белых доспехах, успешно исполняющий свои обязанности и каждое утро с гордостью докладывающий принцессе, что во вверенном тебе городе всё спокойно… наслаждаясь её мягкой улыбкой и так и не разу не решившись остаться на предложенный тебе утренний чай, — он повёл носом над чашкой с чаем и прочувствованно завершил. — Мир был прекрасен.
Стар Шилд попятился назад.
— Ты не можешь этого знать…
— А потом появился я, — человек отхлебнул чай. — О, я тебе не понравился с первой же встречи, ещё когда ты увидел меня мельком в коридоре дворца. Бледная, болезненно-бледная кожа, лапы с длинными тонкими пальцами, наводившие мысли о ядовитых пещерных пауках, шепотки среди стражников-земнопони о чувстве «сверхъестественного голода», окутывающего меня злой аурой… а ты ведь очень уважаешь интуицию земнопони. Именно этим ты оправдал то, что сидел всю ночь под дверью красной гостиной, в которой принцессы меня допрашивали, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Тебе не понравилось то, как я говорил с ними. И то, что они это не только позволили, но даже смеялись — тоже. Тогда-то ты и придумал себе, что это со мной что-то не так. Ведь искренний смех не могли позволить себе ни строгая принцесса, ни её страшная сестра. Так что ты вздохнул с облегчением, когда на следующий день меня во дворце уже не оказалось.
— Прекрати рыться в моей голове! — взвыл единорог, ставя вокруг себя самый сильный щит, какой только мог.
— Но я не исчез так просто, как бы тебе хотелось, — издевательски продолжил человек, глядя в глаза единорогу. — Я оказался крайне тщеславным. Сначала появилась музыка, а затем я начал давать конференции одну за другой. Стража забыла о том, что боялась меня, и мечтала взять автограф, а ты ходил и презрительно фыркал на моё лицо, смотрящее с каждой газеты. Ты нашёл себе оправдание для того, чтобы презирать меня. А потом я дал тебе ещё одно, когда появился во дворце снова, пнул твою бесполезную стражу, и ты узнал, что я стал профессором Кантерлотского Университета и исчез вместе с Принцессой аж на четыре дня. И напоследок по всему дворцу поползли эти слухи, про массаж… как же ты убеждал себя, что там действительно был только массаж! Но не убедил и пошёл прогонять конкурента. Скорчил страшное лицо, как в учебке говорили, и решил, что одного лишь этого будет более чем достаточно, чтобы тщеславный круполиз сбежал куда подальше, как грифон, которому пообещали сломать крылья. Вместо этого сбежал ты. Ха, ты бы видел со стороны свою жалкую попытку скрыть дрожащие ноги! Ну, хоть лицо сохранил.
— Прекрати! — закричал Шилд, и, сбросив щит, выстрелил в обезьяну сонным заклинанием. А затем ещё одним и ещё одним, но они и не подумали действовать. Человек лишь посмотрел на него насмешливо, прежде чем продолжить:
— Отбросив всё своё рыцарство, ты начал искать, чем бы меня таким подцепить, чтобы заставить исчезнуть из Кантерлота. Благодаря Шайнингу убедившись, что я для тебя неопасен, ты решил рискнуть и стать из главного героя главным злодеем, но так и остался в рамках своих детских книжек. Раз я такой тщеславный, то надо воспользоваться этим, так? И ты решительно подставил под удар всех, кого любишь. Принцессу, которой в случае неудачи пришлось бы разгребать за тобой навоз. Сестру, которой в случае неудачи пришлось бы отказаться от любви всей своей жизни. Но ты не думал о неудачах, ты думал только о победе. Ты ведь такой умный, разве мог ты проиграть? Оказалось, мог. А я тебя ещё и пожалел… оставил всю твою ерунду без последствий, даже рассказал, как надо делать правильно.
— Зачем ты это сделал? — обречённо спросил Шилд. — Для того чтобы меня выкинули из стражи?
— Нет. А теперь идём.
— Куда?
— Во дворец. Я хочу кое-что тебе показать напоследок.
И человек вышел за дверь, словно не сомневаясь, что единорог пойдёт следом. И Шилд пошёл. Когда обезьянин сбросил свою маску недалёкого ловеласа, Шилд, наконец, осознал свою ошибку. Он был слеп, хотя всё было как на виду! После того, как в Эквестрии начали продавать странную, неприятную музыку, даже боявшиеся человека земнопони словно забыли о своём страхе. Стражники, подчинившиеся брошенной мельком команде. Принцесса сделала его профессором Кантерлотского Университета. Шайнинг, после личной встречи с обезьянином сказавший, что «недоминотавр» — нормальный жеребец. Сестра, отчитавшая его как ребёнка, тоже после личной встречи… как можно было не понять это сразу?!
— Пришли. Отсюда всё будет хорошо видно, — с усмешкой сказал человек. — Присаживайся.
— Зачем мы здесь? — бывший капитан стражи прекрасно знал это место. Самая низкая башня Кантерлотского замка, с которой было видно город.
— Говорю же, показать кое-что напоследок. Гляди, вон, на воротах…
Пара вылетевших из ночной темноты древесных волков сбила с ног обоих стражников и придавила их к земле. Появившиеся вслед за древолками жуткие насекомообразные фигуры деловито спеленали пойманных и утащили обратно во тьму.
— Чейнджлинги! Ты предатель!!! — на роге единорога вспыхнуло ударное заклинание, в которое он собирался вложить всю доступную ему силу.
— Кому нужна принцесса, когда в мире есть королева? — холодно усмехнулся обезьянин, не выказывая ни малейшего страха.
Мир полыхнул зелёным пламенем, и единорог застыл, словно статуя, поражённый чужим заклинанием.
— Приятно слышать, — игриво согласился из темноты двоящийся голос, от звука которого у Шилда пересохло в горле. Кризалис!
— Доброй охоты, Криззи, — ласково ответил ей человек. — Уже пора?
— Да. Осталось только захватить Селестию, и Эквестрия будет принадлежать только нам, — проворковала она, прижимаясь к обезьянину. — Ты закончил здесь?
— Ещё немножко, любовь моя, — человек перевёл взгляд на единорога. — Смотри, Шилд. Это цена твоей безответственности, глупости и трусости. Ты спрашивал меня, зачем я дал тебе подсказки, зачем хотел, чтобы ты усилил оборону столицы? Мой ответ — для того, чтобы мне не было стыдно её захватывать, — человек вздохнул. — Но ты и это умудрился запороть. Ты сплошное разочарование, Шилд. Для всех, кто хоть что-либо от тебя ждал. Но это в прошлом, а сейчас… будь хорошим мальчиком и думай о Селестии. Возможно, тогда чейнджлинги найдут тебе применение, — он наклонился к уху единорога. — Знаешь, вид Селестии может принять любой из них. Только вообрази себе, три или четыре солнечных принцессы, и все это только для тебя…
И, несмотря на совершенную неуместность момента, единорог ощутил прилив тепла от возникшей в мыслях фантазии.
— Какая интересная идея, — мурлыкнула Кризалис, подходя ближе. Всполох зелёного пламени — и, чуть прикасаясь к нему боком, рядом прошла принцесса. Струящийся утренней авророй хвост мазнул вдоль носа единорога в недвусмысленном намёке, а затем горячий язычок коснулся лба, раз, другой… — Вижу, тебе нравится, мой маленький единорог?
Даже в своих самых постыдных мечтах капитан стражи не смел вообразить ТАКИЕ интонации в голосе Принцессы. Она бы никогда… никогда… м-м-м…
— Криззи, ты вроде бы торопилась? — прорвался сквозь сладкую истому ехидный голос человека, и Шилд едва сдержал стон разочарования, когда чейнджлинг отступила, возвращаясь в собственную форму…
— Ты прав, мой сладкий, у нас ещё будет время на развлечения.
Обезьянин рассмеялся и, подмигнув, дружески растрепал чёлку единорога.
— Ещё увидимся, Шилд. Не скучай, — сказал он, прежде чем уйти.
Единорог отчаянно дёрнулся, пытаясь вырваться из тисков заклинания. Он должен сделать хоть что-нибудь! Предупредить Селестию, попытаться вывести её из Кантерлота, прикрыть отход, позвать на помощь… хоть что-нибудь!!!
— Помогите, — прошептал единорог. — Пожалуйста, кто-нибудь, помогите!
Но, словно издеваясь над его беспомощностью, на балкон приземлилось три чейнджлинга. Один из них принюхался, что-то проскрежетал, и его кривой рог заполыхал ядовито-зелёным светом, а двое других деловито вытащили верёвки. Сгусток заклинания полетел в него, единорог зажмурился…
— Это всего лишь сон, Стар Шилд, — раздался приятный голос. — Ты можешь открыть глаза.
Он послушался. Заклинание чейнджлинга остановилось в воздухе, а сами они застыли в совершенной неподвижности, словно поражённые появлением Луны.
— Ваше высочество! — он склонился в поклоне, прежде чем осознал, что заклинание Кризалис его больше не держит. — Ваше высочество, на Кантерлот напали! Нужно скорее спасать вашу сестру!