Короче, если я уехал крышей, то это пробудило во мне недюжинную фантазию, раз уж я сумел сходу придумать это, рассказать самому себе через фиолетовую единорожку и при этом ещё и идеально её визуализировать — ничего мало-мальски странного в её поведении, движении губ и артикуляции я не увидел. Естественна настолько, насколько это возможно.
Не то чтобы я был специалистом в безумии, но какое-то оно чересчур уж логичное и правдоподобное.
— Было очень интересно, спасибо, — поблагодарил я, едва единорожка выдохлась. — Уже приходилось читать такие лекции раньше?
— Нет, ни разу.
— Тогда у тебя очень хорошо получается, — улыбнулся я, глядя на довольную похвалой кобылку. — Слушай, а что это за бодиарт?
— Бодиарт?
— Рисунки на коже… ну или на шёрстке, применительно к вам, — я показал на рисунок у неё на крупе.
Ещё одна лекция, но на этот раз втрое короче. Бодиарт называется «знаками отличия» или просто «Метками» и имеет магическое происхождение, а изображение формируется из особого таланта, который, видимо, есть у всех пони. Однако зачастую смысл этих самых Меток нуждается в толковании.
— Куда ни плюнь, везде магия, — вздохнул я, когда единорожка слегка охрипла и наколдовала себе стакан воды.
— У вас не так?
— У нас нет магии вообще.
— Совсем? Как же вы живете? — глаза единорожки искрились любопытством.
Я примерно продумал план ответной лекции и начал рассказывать про свой мир, где живёт только один разумный вид, а все явления подчинены строгой системе законов, которую мы не устаём изучать. Ну, то есть я попытался рассказать это, но лектор в сравнении с Твайлайт из меня был хреновый — я перескакивал между темами, запинался и иногда делал паузы, подбирая выражения помягче. Естественно, исключительно из шкурнических соображений я расписал людей в духе книг Ефремова: целеустремлёнными учёными и любознательными путешественниками, не устающими познавать и созидать. Совсем не то, что я думал об отдельных представителях человечества, включая себя… но поливать жиденько-коричневым родной вид мне не хотелось в любом случае. Во-первых, во многих странах за пренебрежение к родине не дают иммигрантскую визу (а если они могли вернуть меня назад, то, наверное, уже сказали бы об этом), а во-вторых я и правда гордился быть человеком.
— Машины, которые летают быстрее звука или машины которые могут притворяться разумными, и все это без магии… — когда я закончил свою «вроде-как-лекцию», единорожка покачала головой. — Даже не верится.
— У меня была с собой одна такая, — усмехнулся я.
— Серьёзно? — она вскочила. — Покажи мне!
— Я бы с радостью, но она, наверное, погибла в пожаре. Я бы мог показать обломки, но где они я не знаю. Это все было в моей одежде.
— Твоя одежда, скорее всего, в больнице Понивилля. Тебя сначала привезли туда, но медсестра Рэдхарт сказала, что с твоими ожогами помогут только единороги кантерлотского госпиталя.
— Что ж, они действительно помогли, — я улыбнулся. — Надо будет их поблагодарить. В моем родном мире я бы или умер, или остался калекой.
— Тяжело, наверное, жить без магии.
— Нельзя жалеть о том, чего никогда не имел, — я улыбнулся ей. — Но можно этого желать. Спасибо тебе.
— За что? — удивилась единорожка.
— За рассказ и за то, что помогла привести мысли в порядок.
— Всегда пожалуйста, — она мило улыбнулась.
— Ладно, пора возвращаться… — я поднялся на ноги. — Проводишь меня?
— Конечно.
И мы пошли обратно в здание больницы. По пути я впервые заинтересовался своей одеждой — она была похожа на короткий халат, немного широковатый, но всё же явно рассчитанный на гуманоида.
— А для кого у вас такая одежда? — поинтересовался я у единорожки.
— Для минотавров. Твоя палата тоже для минотавров.
— Хм… они ниже меня, да?
— Да, на голову или больше. Но шире в плечах.
— Понятно.
Ну что ж, это объясняет странности расположения предметов в моей палате.
Когда мы вернулись, принцессы уже ушли по своим королевским делам. В палате нас встретила доктор Кэйр и сказала, что меня выписывают. Я в очередной раз извинился перед пони и попросил о возможности поблагодарить всех врачей, которые меня так хорошо вылечили. В этой просьбе мне отказывать не стали, и в сопровождении сестры Кросс я познакомился со здешним аналогом хирургов и анестезиологов. Кажется, они не ожидали увидеть меня снова так быстро, но были польщены моими многословными благодарностями. Когда мы вернулись в палату, нас там уже ждала Твайлайт.
— Ты за мной? — предположил я.
— Да. Принцесса Селестия выделила тебе комнату в замке, и я пришла тебя проводить.
— Вот как… — меня такой подход изрядно удивил, но отказываться было бы просто глупо. Хотя… они же ещё не решили, что со мной делать. Ну, хоть угрозой не считают, и то хлеб. — Хорошо, веди.
— А ты не оставишь здесь этот халат? — спросила Твайлайт.
— Ох… ну, у меня пока нет никакой другой одежды, — я с надеждой посмотрел на сестру Кросс. — Можно я оставлю его себе на память?
— Конечно, — улыбнулась она.
— Огромное спасибо и вам тоже, — я присел рядом с пони. — Я не забыл вашу готовность сидеть рядом со мной сутки напролёт.
— Не стоит благодарности, — я впервые увидел, как они смущаются. Румянец на шёрстке выглядит странно… но мило. — Я ведь для этого и стала медсестрой.
— И всё равно спасибо, — я поднялся. — До свидания, сестра Кросс.
Она помахала нам на прощание лапкой.
С сегодняшней безумной чередой событий время пролетело незаметно — когда мы вышли из больницы, день потихоньку клонился к закату, но температура воздуха почти не изменилась. Может быть, она здесь вообще не зависит от времени суток? Пока что в этом мире из всей привычной физики осталась только гравитация, да и то… я проводил взглядом тройку летящих пегасов, чьи крылья однозначно не способны были бы поднять в воздух их тела в моем мире. Хм…
Я подпрыгнул, чем привлёк внимание Твайлайт.
— Хотел проверить, стал ли я легче в этом мире, — объяснил я свои действия. — В моем мире пегасы бы не смогли летать, у них размах крыла метра два от силы. С точки зрения физики моего мира здесь должна быть либо меньшая гравитация, либо большая плотность воздуха. Но я дышу так же легко, как и раньше и прыгать втрое выше не стал. Магия, видать.
— Ты много об этом знаешь и ведёшь себя как исследователь, — ответила Твайлайт, не заметив сарказма в моем голосе. — В своём мире ты был учёным?
— Нет-нет, ничего подобного, — я усмехнулся. — Я не настолько высоколобый. В своём мире я занимался теми самыми решающими машинами, о которых рассказывал. Эта достаточно интеллектуальное занятие, но все же работа инженера. Я не создаю и не упорядочиваю знания, я применяю их на практике. Применял. Ну, а что насчёт того, что я многое знаю… я очень любопытный. Мне всегда было интересно, что, почему и как работает. А что? Это необычно?
— Большинство пони не слишком любопытны, им хватает школьной программы…
— То же можно сказать и про людей, — я пожал плечами. — Возможно, это применимо ко всем разумным.
— Почему? — кажется, ей нравится беседовать на подобные темы.
— Чтобы у кого-то было время смотреть на звезды, кто-то должен копаться в земле, — объяснил я. — Было бы жестоко, если бы при этом всем хотелось смотреть на звезды. Наше счастье в том, что мы разные.
— В этом я с тобой соглашусь, — кивнула Твайлайт.
— А чем занимаешься здесь ты?
— Я учёный, маг и библиотекарь.
— Хороший набор, — я улыбнулся. — А чему тебя учит Селестия?
Этот вопрос ненадолго поставил Твайлайт в тупик.
— Когда я была маленькой, она учила меня всему, от магии до манер, а сейчас…
— Предоставила тебе самостоятельность? — предположил я.
— Да, точно! — она улыбнулась. — Я даже живу не в Кантерлоте.
— А где? И что ты тогда делаешь здесь?
— В Понивилле, а здесь я из-за тебя. Тебя нашла Флаттершай, спасая зверюшек, живущих на окраине Вечнодикого от пожара. Она сразу прибежала ко мне, чтобы я помогла отлевитировать тебя в больницу, а когда сестра Рэдхарт сказала, что не сможет ничего сделать, я полетела вместе с тобой, чтобы помочь в пути, если тебе станет хуже.
— Так значит, тебе я тоже обязан жизнью, — я улыбнулся. — А ты умеешь летать?
— Нет, — она сначала не поняла причину вопроса, но быстро догадалась. — Нас отвезла медицинская карета.
Запряженные пегасами экипажи я уже видел, так что понял, о чем она.
— И насколько я был плох?
— Очень, — она передёрнулась. — Я думаю, что пони с такими ожогами не дожил бы до Кантерлота.
— Мне очень повезло, что у вас есть магия… — я внезапно вспомнил первую встречу с Твайлайт. Сейчас мне кажется, что я специально игнорировал всё, что могло бы меня насторожить. Но с другой стороны — какой нормальный человек, лёжа в больнице, будет считать, что его лечат не люди?
— А ты правда просил Луну рассказать тебе стихотворение?
— Мгм, — я слегка смутился. — Но у неё такой голос! Мне хотелось послушать его подольше.
— Странное оправдание, — она посмотрела на меня лукаво.
— Не для меня, — я задумался. — Я всегда был очень чувствителен к звукам. От хорошей музыки или голоса меня просто срубает, сосредоточившись на ней, я даже перестаю замечать боль.
— Серьёзно? — удивилась она.
— Серьёзно. Операцию без анестезии провести не получится, но пока Луна не ушла, я даже не замечал, как у меня всё зудит.
— И какая музыка тебе нравится?
— Разная, — я улыбнулся. — Я бы дал тебе послушать, но плеер, скорее всего, тоже сгорел.
— Музыка другого мира… — она явно была заинтересована. — А ты можешь спеть что-нибудь?
— Ага, попалась! — усмехнулся я. — Ты уже просишь меня спеть, так что не надо про странность просьб о стихах.
— И правда, — она слегка смутилась.
— Но спеть я в любом случае не могу, тем более без аккомпанемента. Я не пел ничего уже лет пять или шесть, так что моя попытка будет просто оскорблением человеческой музыки.