Аликорны, словно вспомнив что из далёкого прошлого, переглянулись и хихикнули. Но просьбу выполнили. Я прочёл оба листа, а потом вернул их им… н-да.
— Это было очень загадочно, — улыбнулась Селестия. — А теперь расскажи, что ты обнаружил.
— Ну что ж… — я задумчиво побарабанил пальцами по столу, и заговорил, будто перед дипломной комиссией. — Поставленный эксперимент дал неоднозначный результат, и мне нужны дополнительные данные для его толкования. Вопрос: было ли когда-нибудь такое, чтобы одно и то же существо учили одному и тому же языку два разных пони?
— Было, и не раз, — кивнула Селестия.
— И какой версией затем пользовалось обученное существо? — не поверил своей удаче я.
— Хм… никогда об этом не задумывалась…
— Второй, — внезапно ответила Луна. — Помнишь ту грифону, Гатту Трехцветную? Её сначала обучил Хард Фрост, но у нее после этого был такой уморительный троттингемский акцент, что ты переучила её сама.
— Точно, — цокнула лапкой по полу Селестия и хихикнула. Видимо, воспоминание и впрямь забавное. — Я уже и забыла об этом!
— И это исправило акцент? — заинтересовался я.
— Полностью, — кивнула Луна.
— Хм. Тогда эксперимент можно считать завершившимся уда… хотя нет. Она успела забыть язык, или ее переучивали «на живую»?
— В тот же день, — кивнула Селестия, и её глаза расширились в догадке. — Точно! Артур, к тебе же не применяли заклинание закрепления?
— Которое должно «сохранить» знание языка? Нет, не применяли. Ну что ж, учитывая сказанное вами, результат эксперимента следующий: я воспринимаю то, чему вы меня научили как два разных языка, но, похоже, это что-то вроде защитной реакции. Теоретически, должна была произойти перезапись, но, видимо, в случае со мной это невозможно. Мой мозг сохраняет всё, что в него попадает, раз и навсегда.
Правильнее бы даже сказать не «мой» а «человеческий», сильно сомневаюсь в том, что я такой уж дофига уникум.
— А по поводу наших наблюдений? Есть идеи, почему так происходит? — поинтересовалась Луна.
— Полагаю, что это иммунная реакция, но меня крайне удивляет как её наличие, так и метод, которым она отвечает.
— Я в первый раз видела что-то подобное, — кивнула Луна. — Заклинания, попавшие в твоё тело, просто разрывает на мелкие кусочки, а составляющую его магию тут же рассеивает. Это полностью отличается от сопротивления магии у тех же драконов.
— Вот-вот. По какой-то причине моё тело считает, что проблема исключительно в самом присутствии магической энергии, и стремится как можно быстрее от неё избавиться, не стесняясь в средствах. А вот последствия заклинаний эту «магоиммунную систему» не интересуют, и она с ними не борется. Что ведёт меня к двум крайне неприятным выводам.
Я вздохнул и побарабанил по столу пальцами. Стоит ли озвучивать оба?
— Тебе не снять заклинание чейнджлинга, потому что никакого заклинания давно нет, — произнесла Селестия. — Есть только его следы, но убрать их, не убив тебя в процессе, тоже нельзя. Это я поняла. А какой второй?
— Второй… — я помолчал, но все же решился. — Второй заключается в том, что мне так можно незаметно вложить в голову все что угодно. Пока речь не идёт об удалении или изменении, я полностью беззащитен.
И вот это и есть та самая жопа, полная, абсолютная и беспросветная. У меня по загривку поползли мурашки, едва я представил, каких дел можно натворить при таких раскладах.
— Девочки, умоляю, никому не слова об этом, — произнёс я просительно.
Аликорны синхронно хихикнули и переглянулись. Хм… ну да, обращение я выбрал то ещё.
— Не беспокойся, — улыбаясь, ответила Селестия. — Мы никому не скажем. И тебе не стоит бояться, что кто-то может воспользоваться этим. Магия разума запрещена в Эквестрии.
— Ага, скажи это чейнджлингам, — проворчал я.
Луна внезапно встрепенулась.
— Тия, я ушла слишком надолго. Мне пора возвращаться.
— Верно, — кивнула Селестия сестре. — Арт, я быстро.
И они обе телепортировались. Похоже, в запретную библиотеку магическим путём может попасть только Селестия. Ну что ж, пора и честь знать.
Я поднялся, собрал листы с записями, сложил их пополам и сунул в тетрадку. Убрал в сумку планшет и карандаш с оставшимися грифелями, сдвинул на край стола книги из открытой библиотеки. Кантерлотская эпопея завершена, статус квеста — провален. Получен постоянный негативный эффект: фатальная уязвимость к магии разума. Мда. Что-то это даже не веселит.
Селестия действительно вернулась очень быстро. Бросила беглый взгляд в сторону стола, на котором я уже навёл порядок, затем посмотрела на мою сумку и собралась что-то сказать, но передумала. Впрочем, я понял её и так.
— Торжественно клянусь, что не взял с собой никаких записей или книг, — я поднял вверх правую руку с открытой ладонью. — Условия договора соблюдены и будут соблюдаться в дальнейшем.
— Арт, я верю тебе, — укоризненно взглянула на меня аликорна. — Поэтому и не стала спрашивать.
— Я просто решил прояснить это, чтобы у тебя не оставалось никаких сомнений.
— Спасибо.
Она подхватила материалы по магии разума, и мы с ней отправились к той полке, с которых их взяли несколько дней назад. К моему удивлению, тетрадку в которой я работал, она поставила туда же.
— Серьёзно? — хихикнул я. — Представляю удивление будущих исследователей. Лабораторные журналы, книги заклинаний, гримуары на забытых языках… и тетрадка. На первых страницах крестики-нолики, а на остальных заметки с орфографией и каллиграфией жеребёнка.
— Вряд ли они когда-нибудь додумаются до разгадки, — рассмеялась Селестия.
Веселья мне надолго не хватило, что не укрылось от моей эмпатичной спутницы. Когда мы вернулись к столу, она тихо спросила:
— Ты как?
— Не рад, — я вздохнул. — Тия, можно я тебя поцелую?
— Что? — поразилась она. — Зачем?!
— Тогда можно будет считать, что хоть что-то хорошее со мной за сегодня произошло, — слабо улыбнулся я.
— Льстец и нахал. Неужели все настолько плохо, что тебя спасут только мои поцелуи? — ехидно поинтересовалась она.
— Ну да, могло быть и хуже, — хмыкнул я. — Например, я мог бы начать западать на жеребцов.
— Если предположить, что она внедрила тебе свои идеалы красоты, то это не так уж невероятно, — хихикнула Селестия. — Чейнджлинги непривередливы в этом смысле.
БЛ… ЖЖЖЖЖЕСТЬ!
От одной мысли о её возможной правоте меня словно в жидкий азот окунули. Я посмотрел на Селестию в немом ужасе… а ведь я не видел жеребцов после того как Церка меня зачаровала. Игнеус Пай не в счёт — я тогда был слишком уставший, чтобы ещё и капать слюной на окружающих.
— Не волнуйся, пони не видят ничего предосудительного в таких отношениях, — «успокоила» меня дневная принцесса.
— Зато я вижу, — голос у меня получился загробный. — Это надо немедленно проверить. У тебя в библиотеке порнушки с жеребцами не завалялось?
И если, не дай боже, Церка действительно имплантировала мне ещё и ЭТО… хана жукам. «Сим подписываю я приговор целому виду и предаю забвению миллиард душ». Экстерминатус!
— Обойдёмся и без неё, — ехидно хихикнула Селестия, прикоснулась ко мне крылом и телепортировалась, оставив меня с неприятным ощущением электрического заряда на каждом волоске.
— Меня нельзя телепортировать, — напомнил я, когда она вернулась, слегка разочарованная. — Только через портал протащить.
Аликорна думала ещё секунду, просияла и снова исчезла в неяркой вспышке, чтобы буквально через десять секунд вернуться с кем-то ещё.
— Знакомьтесь, — о, я знаю этот озорной взгляд! Очередная шутка, от которой не спрятаться, не скрыться! — Артур, это мой племянник, принц Блублад. Племянник, это Артур, профессор Кантерлотского Университета.
— Очень приятно, — манерным тенорком произнёс он.
— Взаимно, — машинально ответил я, рассматривая белого единорога.
Единственное словосочетание, которое шло мне в голову по поводу этого жеребца — «жеманный хлыщ». Франтоватый жилет, выверенная до последней волосины и тщательно уложенная грива, тонкие, будто выщипанные бровки над невинно-пустыми глазами небесного цвета и выражение морды «я слишком аристократ, чтобы показывать, как здесь невыносимо воняет» [https://youtu.be/r28mv5A9nEE?t=26]. Тьфу, пакость…
И заодно — невероятное облегчение! Жеребцы меня не интересуют, так что экстерминатус чейнджлингам устраивать не надо. Хм, но тогда… хм… получается, определённые фильтры разума подобное заклинание не ломает! Работает примерно как гипноз — если внушение, сделанное человеку, противоречит его внутренним нормам, то человек внушение не выполнит. Hallelujah!!! [https://youtu. be/_p7f4D3YxDM?t=28]
Пока у меня в голове играли фанфары, единорог заинтересовался окружающей обстановкой.
— Тётушка, я благодарен вам за новое знакомство, но зачем я здесь? — капризно произнёс он и снова осмотрелся. — И где это мы?
Я просто не мог удержаться от такой хорошей возможности над ним подшутить.
— Тяжёлые времена требуют тяжёлых решений, — веско произнёс я, изо всех сил сдерживая ехидную улыбку. — Для того чтобы поддерживать мироздание, раз в тысячу лет необходимо приносить в жертву жеребца королевских кровей… надеюсь, вы понимаете. В этом тысячелетии выбор пал на вас.
Мгновение он осмысливал сказанное, затем его рог полыхнул синеватым огнём какого-то заклинания. Секунду спустя в его глазах плескался такой первобытный ужас, что мне стало неловко.
— Д-д-да… я-я… г-г-готов п-п-послужить б-б-благу Эк-к-квестрии… — заикаясь произнёс он, чем полностью перевернул сложившееся у меня о нем представление… и хлопнулся в обморок.
Теперь мне стало стыдно.
— Артур! — возмутилась Селестия. — Эта шутка была чересчур жестокой!
— Я не ожидал такой реакции! — попытался оправдаться я. — Почему он вообще мне поверил?
Она сверлила меня взглядом ещё секунд пять, а потом вдруг медленно кивнула, словно что-то поняла.
— Думаю, я знаю причину, — вздохнула Селестия. — Подожди немного, я сейчас вернусь.