— Какая разница, кого ты любила в прошлом…
Ее лицо застывает, глаза полны удивления.
— Я не любила их! — выплевывает она.
Все внутри меня холодеет, а глаза распахиваются от неожиданности.
— Ох.
Боль, звучащая в ее вздохе, уничтожает меня. Я подхожу, чтобы успокоить ее, но она вытягивает руки и останавливает меня.
— Я делала то, что должна была делать, чтобы выжить.
Она поворачивается обратно к окну, и ее голос срывается, она безуспешно пытается подавить рыдания.
— Прости, Лили.
Я пододвигаюсь поближе к ней и опускаю руку на ее плечо. Я чувствую себя таким беспомощным. Она вздрагивает от моего прикосновения и отходит вглубь кухни, взяв со стола нож.
Она перебирает пальцами по его ручке, и меня пугает направление ее мыслей. Наконец, она плотно сжимает ее и со всего размаха всаживает лезвие в столешницу.
— Чем я могу тебе помочь?
У меня в груди что-то сжимается. Она поворачивается ко мне, в ее глазах отражается сосредоточенное напряжение, проступающее даже сквозь слезы.
— Просто уходи.
— Я не оставлю тебя. Не в таком состоянии.
Я делаю шаг в ее сторону и протягиваю руку, но в ее глазах вспышки гнева, когда она уходит.
— Я не хочу, чтоб ты жалел меня. Просто катись отсюда ко всем чертям.
Но я не останавливаюсь. Я медленно шагаю к ней, чувствуя необходимость сделать что-нибудь.
— Нет.
— То есть, ты не уйдешь, пока не получишь то, что хочешь? — говорит она, ее лицо искажается яростным сарказмом. — Ты такой же, как все.
Она возвращается к столешнице и смотрит так, словно собирается вытащить из нее нож. Все внутри меня сжимается в плотный шар.
Она должна понять, что я другой, но как?
Я концентрируюсь на ней — на ее чувствах — пытаясь мысленно донести ей это.
— Нет, — говорю я тихо, — я не уйду, пока ты не поймешь, что я был абсолютно серьезен, когда сказал, что люблю тебя.
Она оборачивается, ее глаза распахнуты от удивления.
— Ты не можешь любить меня. Я не красивая.
Я обнимаю ее за талию.
— Но я люблю.
Она смотрит на пол.
— Хорошо, я ненавижу тебя.
— Если это то, чего ты хочешь…
Она наклоняется ко мне, ее ладони на моей груди, и я притягиваю ее ближе.
— Я ненавижу тебя, — снова говорит она.
Я целую ее в макушку головы и прячу свое лицо в ее волосах.
— Я люблю тебя.
Она прижимается ко мне, и я весь горю. И когда она целует меня, у меня словно перегорает предохранитель. Жар медленно распространяется по мне.
Я понимаю, что мне следует остановиться, и на это имеются веские причины. Она сейчас так уязвима, и мне не хочется ее обманывать. А еще есть такая вещь, как крылья. И я абсолютно уверен, что эта черта, которую я могу пересечь, не утратив их. Но это кажется почти невозможным.
Она необходима мне, это подобно сердцу. Я не могу жить без сердца.
Мне кажется, что что-то уводит меня от нее.
— Лили… ничего не могу с собой поделать.
Она резко отодвигается от меня.
— Потому что я слишком отвратительна.
— Нет. Вовсе нет. Ничего подобного.
Я опускаю руку туда, где бьется ее сердце, и ощущаю, как оно колотится.
Она — мое сердце.
Она проскальзывает между мной и столешницей.
— Да, верно. Просто уходи, — она направляется к двери и открывает ее.
Я замираю на месте, ощущая, как внутри меня все рушится. Мне следует уйти, прежде чем все выйдет из под контроля. Но мне это не нравится.
— Лили…
— Просто уходи.
Я отхожу от нее, но около двери колеблюсь. Я хочу показать, что я серьезен, что я хочу не только секс. Я становлюсь перед ней, целую ее в лоб. Мои губы скользят к ее уху.
— Мы все делаем верно, Лили, просто мне нужно немного времени.
Сколько потребовалось Фрэнни, чтобы обратить Люка? Несколько недель? Месяц?
Ради Лили я согласен ждать сколько угодно. И тогда я сумею стать тем, кто изменит ее представление о жизни. Надежда настолько переполняет меня, что, кажется, я сейчас взорвусь. Нужно только быть стойким какое-то время.
Я могу сделать это.
Но, когда наши взгляды снова встречаются, я ощущаю раскаленный добела скачек желания. Настолько сильный, что я просто не в состоянии думать о чем-либо еще. Пламя страсти охватывает меня, сжигая любые сомнения. Никогда прежде я не испытывал желания, подобного этому — настолько оно первобытное и неукротимое.
Она закрывает дверь и снова склоняется к моему лицу. Все буквально плывет перед моими глазами — поцелуй, руки, скользящие по поверхности наших тел. А затем мы оказываемся на полу, ее тело прижимается ко мне, и я просто не в состоянии заставить себя соображать. Но, когда она притягивает меня ближе и шепчет у моего уха:
— Я люблю тебя, — нет ничего, что я могу сделать. Весь я становлюсь частью её.
Глава 18Ложь демона
Лили отнимает лицо от моего плеча.
— Мне на самом деле пора собираться на работу. К тому же я, кажется, отлежала бедро, — она поерзала на полу, активно поглаживая его, застенчиво улыбаясь. — Кушетка была бы куда удобнее.
Я поднимаю ее трикотажную рубашку с пола, накидываю ей на плечи и с трудом сдерживаюсь. У меня просто нет слов для описания того, что я ощущаю. Счастье — это определение, отдаленно поясняющее мое состояние. Я поднимаю лицо от ее волос, и наши взгляды встречаются. Она улыбается мне. Что означает, что ей понравилось то, чем мы занимались. И мне, судя по всему, тоже.
Я так желал ее, что мне трудно было сосредоточиться на ее ощущениях, но я уверен, что это было именно так. Я так счастлив, что мне не страшна никакая кара.
«Я хотел бы, чтобы это никогда не кончалось», — подумал я с улыбкой. Я действительно мог испытать с ней близость, растворяясь в ней без остатка. Ощущения были такими острыми, что я и представить себе не мог. Возможно, я оказался прав. Если это любовь… может, мне разрешат сохранить ее. Она высвобождает руки и поднимается с пола.
Я наблюдаю, как она уходит ванну, поднимаюсь и натягиваю одежду, ощущая себя несколько неловко. Как, интересно, мне себя вести?
Мне остаться? Или уйти? Как в таком случае принято?
Я присаживаюсь на кушетку и любуюсь ею, пока она собирается на работу. Когда она направляется к двери, переодевшись в футболку и джинсы, я направляюсь вслед за ней. Я обнимаю ее за талию, откидываю волосы с ее лица и целую.
Когда она обхватывает ладонями мое лицо и глубже погружается в поцелуй, меня пронзает электрический разряд, и я будто вспыхиваю изнутри. Мне с трудом удается удержать ее, когда она отстраняется, словно испытав шок.
— Ничего себе.
— Да… ничего себе, — улыбаюсь я в ответ, пытаясь погасить предательское сияние.
Она застенчиво улыбается в ответ, потупив взор.
— Если хочешь, ты можешь остаться здесь. Я вернусь около восьми.
В ее взгляде, обращенном ко мне, притаилась надежда. Она протягивает руку к моему карману и опускает в него ключ.
— У меня есть запасной.
— Тебе не кажется, что ты слишком мне доверяешь?
Она выгибает бровь.
— Ты считаешь, что мне не следует?
Ключ исчезает в моем кулаке.
— Нет. Просто я надеюсь, что ты не раздаешь ключи первому встречному.
Это непроизвольно сорвалось с моих губ, но сказанного уже не вернешь. Ее лицо темнеет, когда она протягивает руку.
— Верни.
Я крепче сжимаю руку, и когда она кидается ко мне, чтобы отобрать, обнимаю ее за талию и крепко прижимаю к себе.
— Это вырвалось непроизвольно, я не хотел. Просто я волнуюсь за тебя.
Она отстраняется, настороженно глядя на меня.
— Я буду здесь, когда ты вернешься домой, — добавляю я, притягивая ее снова, и шепчу ей на ушко: — Я люблю тебя.
Ее глаза проясняются, но она не целует меня на прощание. Я наблюдаю, как она уходит, надеясь, что я не окончательно все испортил, затем возвращаюсь в квартиру Люка.
Фрэнни хмурится, глядя в чашку с остывшим кофе, ковыряя вилкой омлет. Облокотившись о стол, она подпирает рукой собственный лоб, запустив пальцы в волосы. Люк потягивает кофе, глядя на нее с другого конца стола.
Проблема в раю? Может быть, неправильно, что я настолько счастлив? Но это был лучший день в моей жизни. Хотя, возможно не единственный.
Я опускаюсь на столешницу, не в силах совладать с улыбкой на своем лице.
— Что случилось?
Фрэнни отнимает голову от руки.
— Заткнись. Я пытаюсь сосредоточиться.
Я удивленно перевожу взгляд на Люка.
— Она пытается использовать Влияние на Тейлор, — объясняет он.
— Зачем…? — спрашиваю я.
— Пытается заставить ее держаться подальше от Мархосиаса.
Фрэнни встает и подходит к кровати, где она падает на спину, закрыв глаза руками. Я смотрю на нее.
— Ты собираешься просто лежать тут весь день и внушать Тейлор, что Мархосиас подонок, и он ей не нужен?
— Я должна что-нибудь сделать. В том, что она с ним, моя вина. Я не могу сидеть, сложа руки, когда он отмечает ее душу.
Я бросил взгляд на Люка, который вздрогнул.
— Позвони мне, позвони мне, позвони мне, — бормочет она.
Я подхожу к Фрэнни и толкаю ее за колено.
— Если я буду нужен тебе, я буду снаружи.
— Договорились, — произносит она мне вдогонку.
Я перемещаюсь, но не в коридор, а к Лили. Острые ощущения пробегают дрожью по всему моему телу. Она дала мне ключ.
Мне здесь рады… я желанен. Мне больше не нужно торчать в коридоре.
Я не могу сдержать улыбку, пока шагаю по квартире. В ванной я обнаруживаю флакон ее духов на раковине. Я подношу его к носу, но это совсем не то, что вдохнуть аромат ее кожи. Думаю, то же самое можно сказать про меня. Я не тот ангел, которым был до сегодняшнего утра.
Быть с Лили — значит изменить все.
Когда я смотрел на себя в зеркало над раковиной, одна вещь стала совершенно очевидной, даже в тусклом свете мерцающей флуоресцентной лампы.
Я не могу сосредоточиться на Фрэнни. Все, что меня заботит, — это Лили. Я должен найти способ убрать ее отметку. Это мое новое задание. Я должен поговорить с Габриэлем.