Я борюсь за контроль над моими чувствами, когда иллюзия вспыхивает и исчезает. Это Лили, не Фрэнни, лежит на моей кровати.
Сатана, спаси меня.
Моя голова кружится, и я полностью дезориентирован, но, сквозь туман, я понимаю, что натворил. Мучительный крик безысходности вырывается из меня.
— Нет!
Я поворачиваюсь к Фрэнни.
Она стоит, по-прежнему окаменев, опершись рукой на кухонный стол, ее лицо искажено от боли. Слеза медленно стекает по ее щеке, и мое сердце сжимается в тугой шар. Я притягиваю мои джинсы, когда она качает головой, не веря своим глазам.
— Как ты мог? — шепчет она едва слышно.
Я делаю шаг вперед и протягиваю к ней руку.
— Фрэнни… Я не…
Но я ничего не могу произнести в оправдание. Я запускаю руку себе в волосы и пытаюсь думать.
Как это произошло?
Я копаюсь в мыслях, но ничего не нахожу. Все как будто в тумане.
Я снова смотрю на Лили, лежащую на кровати, и на кружку кофе на столе рядом с Фрэнни. Крошечные обрывки памяти дразнят меня: Лили спрашивает насчет Фрэнни, прикасается к моей руке. Затем черное вожделение. Животное желание. Ощущение, что если бы я в тот момент не соединился с Фрэнни, то просто умер бы. Откровенная первобытная жажда. Это поражает меня подобно тому, как шар сносит кегли. Я едва дышу, глядя на Лили, сидящую на моей кровати.
— Ты! Кто ты такая?
Она шарахается от меня, закутываясь в простынь, осознание плещется в ее испуганных глазах. Внезапно мне становится стыдно. Мне хочется обвинить Лили, но… Я оборачиваюсь к Фрэнни, которая пятится к двери.
— Нет, Фрэнни, пожалуйста…
Она поворачивается и убегает, когда Мэтт возвращает меня обратно на землю, вопя, словно сирена воздушной тревоги.
— Я так и знал! Я убью тебя!
Он хватает меня за волосы и бьет моей головой пол, и я чувствую прилив его силы. Мои волосы встают дыбом, когда статическое электричество потрескивает между нами. Я отбрасываю его и поднимаюсь на ноги, не обращая внимания на боль в голове. Мэтт вскакивает на ноги, его свечение почти ослепляет. Сквозь него я вижу языки белых молний, танцующие по поверхности его кожи, и запах озона висит в воздухе. Я поворачиваюсь и бегу к двери. Когда я слышу его крик позади меня, я готовлюсь к столкновению его молнии с моей спиной, но этого не происходит. Белый свет освещает комнату, и на мгновение я теряю зрение. Я щурюсь от яркого света, поднимая руку, чтоб защитить глаза. Когда они приспосабливаются к свету, две фигуры, сияющие тени, сходятся на Мэтте.
Нечестивый Ад. Ангелы мести.
Это не миф. Они прекрасны неземной ангельской красотой, от которой слепит глаза. И в тоже время ужасны в своей красоте — они созданы для того, чтобы карать. Я видел их прежде, но не могу не содрогнуться, пытаясь сообразить, для чего они здесь. Их великолепные крылья широко расправлены, они быстро опускаются к Мэтту, стоящему возле кровати.
Его лицо перекошено от ярости, и взгляд устремлен на меня. Странное желание защитить его от ангелов возмездия заставляет меня сделать несколько шагов обратно в комнату. Но их ледяной жар останавливает меня. Мэтт поднимает руку, формируя в ней молнию, статические разряды сыплются от нее в разные стороны.
— Ты больше не прикоснешься к Лили, — бормочет он, не сводя с меня глаз.
И только он собирается метнуть молнию, как перед ним опускается ангел, и тот в изумлении взирает на него. Молния из руки Мэтта растворяется, поглощенная ангелом. В следующую секунду раздается крик Мэтта, и сияющий свет поглощает его. Сквозь крики Мэтта слышится отвратительный хруст костей, поскольку его крылья сорваны, и, как бы я не хотел, я не в состоянии отвести взгляд. Взрывной волной меня отбрасывает обратно в холл. Так же быстро, как и появился, свет исчезает, и только окровавленный Мэтт остается на полу. Я поднимаюсь, даже не обернувшись, и бегу вслед за Фрэнни.
Я чувствую себя так, как будто очнулся ото сна, и нахожу завернутую в простыню Лили, сидящую на коленях надо мной. Из моей груди вырывается стон, когда ее пальцы гладят меня по лицу, и, когда она наклоняется, чтобы поцеловать меня, я взрываюсь в порыве блаженства. Я притягиваю ее к себе, целую глубже, теряюсь в ощущении ее рядом со мной.
Она покрывает мое лицо поцелуями.
— Ты в порядке?
Я улыбаюсь ей и чувствую разочарование из-за того, что я не могу вспомнить, что же сейчас произошло. Мы, очевидно, были вместе — она, голая, завернута в простыню, но… И теперь до меня доходит, что я одет. Я в джинсах и футболке. Я огляделся вокруг и понял, что мы в квартире Люка, а не у Лили.
Я покосился на Лили, стараясь вспомнить.
— Что…?
Ее глаза затуманены, когда она высвобождается из моих объятий.
— Я не хотела.
Изображения сменяют друг друга. Лили. В кровати Люка. Еще одно. Мой кулак, врезающийся в лицо Люка. Я поднимаюсь с пола. Когда я встаю, мои ноги трясутся. Я не могу держать голову прямо. Мои чувства притупились, перед глазами все плывет. Затем я чувствую, как горячая струя стекает по моей спине. И боль, невыносимая боль. Я прижимаю ладонь к футболке на спине и задыхаюсь, когда потом смотрю на нее, мокрую и красную.
Кровь? Это невозможно. Ангелы не истекают кровью.
Я снова смотрю на Лили. Она все еще стоит на коленях, ее волосы шоколадного цвета рассыпаны по ее плечам. Кипящая ярость, но также и горячее вожделение, притупляют боль в спине. Все, что я чувствую, — это разрушающая боль в моем сердце, когда воспоминания, подобно внезапному наводнению, бьют меня в полную силу.
— Лили?
Она поднимается, тянет простыню за собой.
— Я не хотела его, Мэтт, но у меня не было выбора… — слеза катится по ее щеке, когда она смотрит на меня больными глазами.
Холодная ярость пронизывает меня. Я двигаюсь туда, где она стоит, не уверенный в том, чего я хочу: ударить ее или поцеловать. Она бросается ко мне.
— Пожалуйста, Мэтт. Прости меня.
Я медленно поднимаю трясущиеся руки и кладу их ей на бедра. Я остро ощущаю ее тело под тонкой простыней — единственной вещью, разделявшей нас, когда она рыдает у меня на плече. Она смотрит на меня своими красивыми зелеными глазами, и желание охватывает меня. Я слышу мой собственный стон, чувствую необходимость припасть своими губами к ее губам. Но потом образ ее в постели с Люком снова врывается в мое сознание, и я отталкиваю ее.
— Ты спала с ним.
— Я не хотела. Ты должен мне поверить. Он заставил меня.
На ее лице написаны боль и отчаяние, и мое стремление защитить ее внезапно стало превыше всего. Я притягиваю ее обратно ко мне, сжимаю в объятиях.
— Лили, — шепчу я ей в волосы.
Она зарывается лицом в мою шею.
— Я не хочу быть таким.
Она тянется назад, но глаза ее держат меня загипнотизированным.
— Обещай, что останешься со мной.
— Я останусь с тобой, — говорю я, не способный сказать что-либо еще.
— Навсегда, — шепчет она мне в губы.
— Навсегда, — повторяю я, снова прижимаясь к ней губами.
Я чувствую боль, когда ее рука касается моей спины, и в моих мыслях что-то предупреждающе кричит. Но я не могу сосредоточиться на этом, когда Лили так близко. Ее губы проложили дорожку из поцелуев к моему уху, в которое она прошептала:
— Сейчас все будет гораздо лучше. Ты мой ангел. — Она целует меня медленно, нежно, затем отпускает меня. — Мне нужно идти.
Изображения танца на окраине моего сознания. Они нечеткие, и у меня возникают проблемы с осмыслением их, но я уверен, что они важны.
— Куда? — спрашиваю я, пытаясь получить контроль над причиной паники, которая идет от сердца. Я закрываю глаза, пытаясь с трудом запомнить и чувствовать ее тело на мне снова. Когда я открываю глаза, ее лицо в дюйме от моего.
— Ты обещал, что останешься со мной.
Сигналы тревоги громче звучат в моей голове.
— Куда мы идем?
Все во мне кричит, когда она отстраняется от меня и вздыхает.
— У тебя сейчас есть два варианта, Мэтт. Ты можешь остаться и ними, но без сил, — она неопределенно машет рукой. — Или ты можешь остаться со мной. Поклянись в верности королю Люциферу, и у нас будет все. Твои способности будут расти, чтоб быть сильнее, без этих странных небесных представлений о добре и зле. Ты будешь волен сам выбирать, кому отомстить. Всем, кто обидел тебя.
Образ Люка, того, что он делал с Лили, застывает в моей голове, и я знаю, чего я хочу.
Мести. Но…
— Ангелы не клянутся в верности никому, кроме Всевышнего.
Она обнимает меня и прижимает руки к моей спине. Она подносит их к моему лицу, с них капает кровь.
— Ты не можешь вернуться. У тебя нет крыльев.
И затем остальная часть изображения освещается чисто-белым светом, сжигающим меня холодным теплом. С хрустом ломающихся костей и жгучей болью, пронзившей все мое тело.
Ангелы мести.
Вот когда это бьет меня. Когда смысл ее слов, мстители, кровь, ярость и желание, которое, кажется, поглощает меня — все объединяется в одно целое.
Я пал.
Я сделал шаг назад, когда чувство вины, страх и ужас ошеломляют меня.
У меня больше нет крыльев.
Я ожидал этого, когда впервые поцеловал Лили, и затем снова, после того, как я спал с ней. Я знал, что играю с огнем, так почему же я удивлен?
Но я удивлен. Все внутри меня рушится, в то время, как страх растет.
Я не могу вернуться.
Ее простыня падает, когда она возвращается обратно в мои объятия.
— Ты нужен мне, — шепчет она с мольбой в глазах. — Пойдем со мной, Мэтт. Поклянись в верности моему Господину, и у нас будет все.
В этот момент тошнотворное отчаяние прорывается сквозь меня, когда приходит понимание.
— Когда ты сказала мне, что он заставил тебя это сделать, ты не имела в виду Люка, верно?
Она напряглась в моих руках и покачала головой.
— Нет, не имела. Ты должен понимать, что я — порождение похоти. Я не могу жить без этого.
Она отрывается от меня, и я чувствую, что мои ладони сжимаются в кулак, ведь я боюсь, что она уйдет. Ее зеленые глаза вспыхивают, когда она смотрит на меня и обводит пальцем мои губы.