Установив лагерь, двинулись в лес. Иржи шел беспокойно, все время оглядывался в тревоге, будто за каждым кустом прятались невидимые враги. Враги не прятались — мелькнувший вдалеке лисий хвост не в счет, — но от этого он еще больше волновался. К сумеркам Иржи совсем уж затрясло, а Финеас впервые уловил отголоски чужой магии. Обойди это место стороной, говорила она. Здесь страх и ужас, здесь водятся хищные звери, здесь тебя ждет нечто дикое и непостижимое. Беги, даже не пытайся тягаться со своим ожившим кошмаром.
Темный маг задержался, попросил Иржи помочь, вдвоем они не без усилий, но рассеяли наведенный морок. Мара вздохнула с облегчением — последнюю милю ей было трудно сдерживать нарастающий трепет; и даже моравский чародей заметно овладел собой.
Просвет в зарослях возвестил о том, что они уже недалеко. Иржи перешел на шепот:
— Видите, вон там. Не подходите близко, вас могут обнаружить.
За деревьями лазутчики нашли небольшой скальный выступ и, затаившись за ним, уставились на расчищенную поляну.
Десяток домов с хлевами и курятниками, общий амбар для зерна, кузница, два колодца и крохотный клочок земли, оставленный под пахоту, — ничего необычного, если не считать странного расположения посреди леса и почти невесомых истечений волшбы, в которых Финеас явственно ощутил веяние Хаоса. Деревня была не пуста. Несколько женщин возились во дворах, задавая вечерний корм свинкам и наполняя водой поильники для коров. Двое крепких мужиков пилили бревна. Один запаливал факелы, чтобы хоть немного продлить короткий день.
— Чуешь? — еле слышно спросил Иржи.
Маг кивнул.
— И что делаем?
— Если местные как-то связаны с храмом, нужно выкачать из них все, что они знают.
— Но нельзя же ворваться туда и устроить погром! — воскликнул Иржи вполголоса.
— Нельзя. Во-первых, мы не знаем их истинных сил, вдруг среди них есть маги. Во-вторых, они могут подать сигнал жрецам — отправить молниеносное письмо, например. Похитить кого-нибудь? Но остальные заметят, не так уж здесь много жителей, чтобы пропустить исчезновение человека. Поднимут тревогу.
— Вот я Идрису и говорил, как тут что вызнаешь.
— Сейчас ведь стемнеет… — задумчиво проговорила Мара. — Пожалуй, я смогу потолковать кое с кем из деревенских. Доверься мне, милый, шума никто не поднимет, я все сделаю тихо.
Финеас взглянул на нее сквозь легкий прищур. Помолчал, затем все же принял решение.
— Только не убивай. Убийство выдаст нас с головой.
— Я похожа на идиотку? Не бойся, человечек будет доволен и счастлив, а главное, ничего потом не вспомнит.
Спустя полчаса окончательно сгустилась ночь, и жители лесного селения потянулись в дома. Мара внимательно проследила за ними и, немного выждав, юркнула меж деревьев. Крошечный домишко на краю деревни — то, что надо. Там живет всего лишь один человек, и этот человек — мужчина.
Дверь после робкого стука отворилась. Низкорослый косматый мужичок замер, увидев на пороге незнакомую девушку. Замешательство длилось пару секунд, а затем он открыл рот, чтобы закричать о проникшей в дом чужачке. Но Мара скользнула внутрь, обвила шею мужичка тонкими руками.
— Как хорошо, что вы открыли мне, добрый господин, — проворковала она. — Я заблудилась в этом ужасном лесу. Думала, пропаду здесь. Спасибо, что избавили меня от верной смерти.
Мужчина так и стоял с распахнутым ртом, не зная, что предпринять. Эта девушка такая юная, такая беспомощная, такая… Дыхание вдруг перехватило; янтарные глаза незнакомки сияли близко-близко. Такая…
И тогда Мара подтолкнула ногой створку, захлопывая дверь, и прильнула к его губам. Мужичок вздрогнул, как-то сразу обмяк, чуть не сползая на пол.
— Я хочу побеседовать со своим чудесным спасителем. Ты ведь не откажешь мне в разговоре, мой мармеладный? — прошептала Мара ему на ухо.
Тот по-бараньи затряс головой.
— Вот и чудненько.
Через час она покидала хижину с довольной улыбкой на лице. Добравшись до Финеаса и моравского чародея, не продрогших окончательно только благодаря тому, что Иржи гораздо лучше темного мага умел ставить тепловую завесу, суккуба кивнула в ответ на немой вопрос.
— Давайте возвращаться, мальчики. Я знаю, где храм.
— Человек жив? — уточнил Финеас.
— Да не волнуйся ты так, милый. Жив, конечно. Спит сном невинного младенца. — Она вздохнула. — Хотя мне трудно было удержаться. Но кто ж это оценит.
Маг вынул из сумки пергамент мэтра Лидио, кинул его на землю между ними.
— Присядьте, возьмитесь за руки.
Едва руны были прочитаны, Финеас с силой опустил на развернутый свиток ладонь. Несколько мгновений спустя они стояли рядом с лагерем.
Откладывать совет до утра не стали, собрались мгновенно. Даже старый чародей, уже прилегший отдохнуть, встал, присоединяясь ко всей компании.
— И Зафир там?
— Собственной персоной, — подтвердила суккуба.
Все как-то разом притихли. Помял бороду мэтр Лидио, посуровел лицом Идрис, моравец втянул голову в плечи, нахохлился — воробей, что с него взять. Финеас посмотрел на Исилвен. Ну вот они и достигли цели. Хединиты наверняка сейчас будут рапортовать своим предводителям. А как поступит эльфийка, решать лишь ей одной.
— Они не доберутся сюда так быстро, — пробормотал Идрис.
— Кто «они»?
— Отряд Хедина. Хотя бы какой-то из них. Ближайший, наверное, в землях баварцев, но они отправлены сдерживать Хессанора и не смогут все бросить в одночасье. А еще это землетрясение… Зафир пытается разбить темницу хаоситов, если не уже.
— Если бы уже, мы бы это ощутили. По крайней мере, мэтр Иржи, — рассудительно заметил старый чародей. — Все же высвобождение колдунов такого ранга, каким вы меня тут пугали, не может пройти без возмущения в магических потоках. Да и последствия…
— Значит, идем к храму сами, и как можно скорее, — подытожил Финеас.
— Ну вот еще! — вскинулся моравец. — Я на такое не нанимался. Жить здесь, следить, наблюдать — это пожалуйста, но штурмовать храм не пойду. На это есть боевые маги, — он покосился на Финеаса. — И даже не смейте меня осуждать! Я, между прочим, как бы жениться собираюсь. А хорошая женщина — нынче редкость, сами знаете.
Идрис возвел очи горе.
— Возможно, дождаться подкрепления будет лучше, — неожиданно сказала эльфийка. — Вам незачем вступать в тяжелый бой, если есть вероятность погибнуть. Но для меня это единственный шанс. Я пойду в храм Хаоса. И если Финеас пойдет со мной, я буду ему благодарна. Если же нет, я все равно признательна за то, что он привел меня сюда.
— Исилвен, мы уже давно обо всем договорились. Одна ты там не появишься, — ответил маг.
— А я что, по-вашему, штаны буду просиживать? — возмутился светловолосый викинг. — Другого такого случая может и не представиться!
Мэтр Лидио усмехнулся, в задумчивости огладил бороду.
— Собственно, меня мастер Финеас для того и позвал, чтобы оказать вам помощь. И раз уж я согласился, не вижу причин отступать сейчас.
Грациозно потянувшись, Мара вздернула носик:
— Если Перворожденная считает, что ей это по силам, то и мне по плечу.
— Вот и отлично. Идите! — пробурчал Иржи. — А я тут ваши вещи постерегу.
— Что ж, надеюсь, они будут в сохранности к нашему возвращению, — произнес старый чародей после воцарившейся паузы. — Я, знаете ли, весьма дорожу моей новой курительной трубкой. Мне ее недавно подарил один весьма почтенный мэтр. Кстати, не уединиться ли мне для вдыхания ее целебного дыма? А вам, синьоры и синьорины, я рекомендовал бы хорошенько выспаться. Нам предстоят трудные деньки.
И мэтр Лидио поднялся, выходя из теплого шатра на пронизанный дыханием наступающего декабря воздух.
Тучи, заволокшие небо и вылившие на землю ледяные потоки дождя и града, были не чернее настроения Зафира. Чародей ходил по башенной келье из угла в угол — пойманный тигр, хлещущий себя хвостом по бокам.
Шли дни, а силы восстанавливались слишком медленно. Пожалуй, только сейчас он вновь ощутил очнувшуюся колдовскую мощь. Хессанор был еще далеко, на него рассчитывать не приходилось. Дарнар и Юргнорд молчали, подавленные неудачей. А Тибор начал поглядывать на Зафира не с презрением, нет, на такое он бы даже в мыслях не осмелился, но с легким сожалением. Мол, и у богов случаются неудачи. Да и погибшие жрецы отнюдь не наполнили сердце верховного ликованием. Он смиренно принял удар судьбы, однако образ могущественных проводников Хаоса пошатнулся. Зафиру все это совсем не нравилось, эдак можно потерять контроль над слишком много о себе возомнившим смертным.
Он уже собирался призвать к себе верховного жреца, чтобы потолковать с ним о беспрекословном повиновении, как тот явился сам.
— Великий, до нас дошли новые вести.
— Говори, — разрешил колдун.
Тибор поежился. Его до сих пор поражала эта способность Заточенных богов и их брата — знать все диалекты, на которых общались их подданные, от человеческих до гномьих. Быть может, боги произносили слова на каком-то своем тайном языке, а могучее чародейство превращало их в речь, понятную любому слушающему?
— Похоже, в нашем скрытом поселении кто-то побывал.
Зафир вскинул бровь.
— Что значит «кто-то»?
— Жрец, вернувшийся оттуда, говорит, что одного из жителей не могли добудиться утром. А когда он наконец пришел в себя, принялся пересказывать удивительные сны. О девушке с желтыми глазами, о том, как ему было с ней хорошо…
— И при чем здесь мерзкие фантазии этого крестьянина?
Тибор смутился:
— Младший жрец считает, что это не пустые измышления. Он еще не обладает жреческими силами в полной мере, но сумел почуять ненормальность такого сна. Остаточные эманации волшбы, будто морок на человека навели.
— Ах вот как. И это все, что известно?
— Пока все, о великий. Но мы усилили бдительность и отправили людей осмотреть окрестности.
Угрюмое лицо Зафира посуровело еще больше. Что за невидимки появились в моравских чащобах? На самом ли деле они опасны или это угасающие в преддверии зимы шалости лесных духов? В любом случае никто не должен приблизиться к его владениям!