Исилвен спрыгивает со скалы, замирает.
— Это она! Финеас, это плеть Хаоса!
Доли мгновения потребовались магу, чтобы вспомнить их разговор с Перворожденной. Плеть Хаоса — в ней Музыка эльфийки. И Зафир собирается… Помешать ему! Во что бы то ни стало!
Огненный бич уже разворачивался во всем своем величии. Зафир размахнулся — сметет всех и вся. Дотянувшись до черного колдуна в отчаянном кульбите, Финеас не стал тратить время на заклятия, по-простецки врезал кулаком в скулу. Чародей пошатнулся, заваливаясь набок. Жезл покатился по ступеням храма.
Пламенные кольца извивались на земле, отогнав жрецов дюжины на две ярдов. Магия Музыки, не управляемая никем, пробивала себе путь на волю. Ее эманации растекались по воздуху, впитывались в снег и стволы деревьев.
— Она сейчас рассеется! — закричала Исилвен. — Не дай ей, подбери жезл!
Маг, извернувшись, ухватился за стальную рукоять. Ух, какое мощное «поле»! Как же с ним совладать?! Невозможно. Уж точно не теперь, когда он сам еле дышит.
— Финеас! — Перворожденная смотрела на мага в упор. — Ты должен меня ударить. Пожалуйста!
Сердце мага оборвалось.
— Что?
— Иначе она растворится. Исчезнет. Мне никогда уже ее не обрести. — Эльфийка горестно заломила руки. — Финеас, умоляю тебя! Бей. Бей со всей силы!
Темный маг стиснул зубы. Медленно, как в тягучем сне, начал поднимать плеть. Исилвен отвернулась и зажмурилась, плечи сжались в предчувствии огненного касания. Финеас, оказывается, существуют шрамы, которые не заживают… Сквозь сведенную челюсть мага продирался едва слышный стон. Металл обжигал ладони, и те совсем не слушались. Не хотели слушаться.
— Давай я.
Пристально наблюдавший за темным магом Идрис подскочил, выхватил у него бич.
— Экая штука! — Он еле справился с железным прутом. — Держись, Исилвен! И прости!
Коротко замахнувшись, варяг нанес удар. Плеть хлестнула, обвиваясь вокруг Перворожденной. Эльфийка вздрогнула, спина ее изогнулась, словно тетива лука, с закушенной губы сорвалась пунцовая капля. Финеас отвел глаза.
Надо посмотреть, не очнулся ли Зафир. Посмотреть прямо сейчас, сию минуту…
Огонь моментально объял Исилвен и так же моментально исчез, словно впитался под кожу. Девушка упала на колени, обхватывая себя обеими руками. Музыка Творения почувствовала свою истинную обитель и стремилась влиться в нее, свергая оковы Хаоса. Но все боги Арды, Хьерварда и Альтерры, как же тяжело давалось это возвращение!
Идрис выпустил жезл, не в состоянии больше его удерживать. Обернулся к Финеасу:
— Нам нужно занять…
И вдруг захрипел, рухнув как подкошенный. Маг еле успел его поймать. Из живота варяга торчало орочье копье, а сам орк злобно скалился, укрываясь за громадной сосной. Темный маг зарычал от гнева. Прах тебя задери! Сдохни, тварь! Эльфийский амулет вновь исторг из себя волшбу — орка поглотило зеленое сияние.
— Мэтр Лидио!
Старый чародей, хромая — и ему досталось, — пробрался к Идрису, ухватил его под мышки и помог Финеасу уложить на плиты храма.
— Финеас… Зафир… — просипел варяг.
— Проклятье!
Маг вскочил, бросился к дверям, но опоздал. Брандеец, опираясь на Тибора, уже скрылся в капище. Стукнув кулаком по створам, запертым колдовским замком, Финеас крепко выругался и скользнул взглядом по полю битвы. Оставшиеся в живых служки, видя исчезновение своих господ, разбегались кто куда, надеясь спрятаться в лесу. Мара присела на ступени, шумно выдохнула. Перворожденная все еще стояла на коленях, ссутулившись и закрыв глаза.
— Исилвен…
— Все хорошо, — прошелестела она. — Только не прикасайся ко мне.
Финеас наклонился к варягу.
— Живой?
Лицо Идриса кривилось от боли, однако он нашел в себе силы приподняться и указать на дверь.
— Забудьте про меня. Печать еще не истощилась, может, вытянет… Пробейте охранное заклятие. Скорее… если упустим Зафира — все зря.
Оба мага переглянулись.
Старый чародей подошел к входу в храм. Колдовским зрением оценил масштаб работы.
— Мастер Финеас, мой дорожный мешок! Он остался за скалой.
Маг кивнул.
Найдя среди своих алхимических сосудов нужный, мэтр Лидио выудил его и плеснул содержимым на дверь.
— А теперь любое таранное заклинание, — сказал он.
Финеас сдернул с шеи второй амулет, зажал в руке.
— Готов.
Мэтр сосредоточился, прошептал положенные слова.
— На счет «три». Раз… два…
«Три» вспыхнуло, громыхнуло и разнесло дубовые створы в щепки. Темный маг аккуратно переступил порог, опасаясь западни. Но ее не было. В мрачном пустом зале царила тишина, и шаги Финеаса гулко отдавались под угольно-серыми сводами.
— Там, — движением головы показал старый чародей, вошедший вслед за магом.
Финеас всмотрелся в дальний угол, подбежал к алтарю. На холодном обсидиане лежало тело верховного жреца. Из груди у него торчала рукоять ритуального ножа. Похоже, жрец сопротивлялся, но против Зафира у него не имелось ни единого шанса.
У мага вырвался досадливый возглас. Ушел! Смылся. Использовал жертвенную магию и сотворил какое-нибудь заклятие перемещения. Ищи его по всему свету!
— Здесь больше нечего делать, мэтр, — произнес он. — Надо уходить.
— Прежде запечатаем алтарь. Нельзя, чтобы на нем продолжала литься кровь, это пища хаоситов.
— Мэтр, мы не справимся с таким заклинанием. Разве только… — он задумался. — В деревне была кузня, а тут наверняка есть склад.
Финеас сорвался с места и вскоре вернулся со здоровенным молотом и внушительной киркой.
— Сумеете? — спросил он, протягивая старому чародею кайло.
Тот поплевал на ладони, взялся за рукоять.
— Да уж попробую как-нибудь.
Тело верховного жреца бесцеремонно столкнули вниз, и эхо от ударов пронеслось под сводами капища. Разбить камень в крошево было невозможно. Но раз за разом трещины вспарывали базальт и раскалывали его до самого основания. Должно хватить.
— Все, — мэтр в изнеможении привалился к стене. — По крайней мере, с этого алтаря хаоситы ничего не получат.
— Получат с другого, — еле слышно обронил Финеас.
Здесь, у храма, он наконец-то понял, отчего еще в Салике эта волшба казалась ему смутно знакомой.
Выдернув копье из раны Идриса, седобородый чародей тут же плеснул на нее только что приготовленным раствором и прижал тряпицей. Варяг поморщился. На ткани расплывалось красное пятно.
— Мастер Юрато, может быть, вы? Пожалуй, моих сил тут недостаточно, — устало вздохнул мэтр Лидио.
— Моих тоже, — пробормотал Финеас, однако принялся вырисовывать в воздухе затейливые символы.
— Леди Исилвен, — позвал старик. — Вы поможете нам? Идрису совсем плохо.
Эльфийка попыталась встать и чуть не упала. Шатаясь, приблизилась к сидящему мэтру.
— Что с вами? — обеспокоился тот.
— Магия нестабильна, — тяжело дыша, сказала девушка. — Все еще отравлена Хаосом. Мне нужно время, чтобы очистить ее. Боюсь, сейчас я не смогу…
Она снова пошатнулась и неловко сползла по стене храма, теряя сознание. Финеас едва успел ее подхватить.
— Иржи — хороший целитель, — пробормотал варяг. — Надо попасть к нему… А то мне еще Зафира ловить.
— Мэтр, свиток перемещения!
— Здесь.
Финеас поднял на руки Исилвен, мэтр и суккуба с двух сторон подставили плечи Идрису. Охряное пламя озарило их лица, а в следующий миг на храмовом дворе уже не было ни одной живой души.
12
— Ну и долго еще вы собираетесь у меня жить? — вопросил моравец, сердито шлепая на живот Идриса полотенце, пропитанное целебным составом. — Скоро вся еда закончится. И невесту в дом привести не могу, а у меня как бы свадьба по весне.
— Не волнуйтесь, мэтр Иржи, мы постараемся у вас не задержаться. Как только подлатаете нашего храброго викинга, так и покинем ваше гостеприимное жилище, — отозвался старый чародей, попыхивая трубкой.
— Да я в порядке, — возмутился Идрис. — Рана почти и не… ой.
— Вот именно, молодой человек, вот именно.
Мэтр ди Альберто наставительно погрозил варягу пальцем.
Три дня прошло с битвы возле храма. Сейчас все пятеро ютились в крошечном домишке моравского колдуна. Единственную кровать выделили Идрису, на широкой лавке ночевал мэтр Лидио, остальные спали на полу.
Исилвен не спала вовсе. Все три дня она просидела на неудобном стуле, подобрав под себя ноги и обхватив колени руками. Иногда выходила на улицу, но потом возвращалась обратно и вновь забиралась на свой стул. Она ничего не ела, только пила колодезную воду, взгляд ее был устремлен глубоко в себя. Если кто-то к ней обращался, девушка долго молчала, и лишь потом ее ресницы поднимались, а губы шептали ответ. Иногда она не откликалась совсем.
Финеас и мэтр Лидио понемногу восстанавливались: сражение не просто отняло силы, оно высушило обоих почти до дна. Одна Мара, споро подлечив свои порезы, была полна энергии.
— Покинем, ага. А куда пойдем-то? Зафира вашего ищи-свищи, половина княжеств захвачены. Отлично прогуляемся! — фыркнула она.
— В Галлию. — Темный маг встал из-за стола, подошел к двери. — Хессаноровы войска не смогли ее захватить, и центр противодействия теперь там. Посмотрим, что галлы придумают. Здесь оставаться нельзя. Иржи, тебе тоже, Хессанор будет в Моравии через неделю-две.
— А, поглоти вас всех Хаос!
Моравец в сердцах плюнул и полез за ухватом, чтобы достать из печи горшки с похлебкой.
Финеас вышел во двор. Вчера с неба, затянутого плотными облаками, весь день сыпалась белая крупа. Уже не легкая пороша — густой, плотный снегопад. Сегодня деревенька, где приютился домик Иржи, стояла притихшая, укрытая искристым покрывалом. Над крышами курился теплый дымок.
Пером, вырванным из хвоста зазевавшегося петуха и очиненным острым ножом, Финеас нацарапал несколько слов на пластине браслета. Надо предупредить мать, чтобы была осторожна и по возможности уехала из Моравии. Увы, и на этот раз свидеться им не придется.