— Прекрасно, уж извини за нескромность.
Мерлин пробормотал что-то по-ангельски, и в его руке появилась маленькая глиняная чаша. Отработанным движением запястья он окунул её в кастрюлю. Затем повернулся к Урсуле, предлагая миску дымящегося рагу, но сделал паузу.
— Мне ужасно жаль, — пробормотал он. — Я забыл, что тебе понадобится ложка, — после произнесения ещё одного заклинания в его руке появилась ложка. Урсула восхищалась беглостью его ангельской речи, намного превосходившей её собственную. Идеальная дикция, и такое быстрое произношение, что она могла понять только два слова из десяти.
Мерлин улыбнулся.
— А теперь нам просто нужно, чтобы тебе было на что присесть.
Три секунды и ещё одно заклинание спустя они сидели друг напротив друга за деревянным столом. Мерлин закрыл глаза и откинулся на спинку стула.
— Не обращай на меня внимания. Ешь своё рагу. Мы сможем поговорить, когда ты закончишь.
— Ты не голоден?
— Я сам съел миску перед твоим приходом. Ужасно грубо, знаю, но я умирал с голоду.
Урсула откусила кусочек рагу, закрыв глаза, чтобы насладиться насыщенным вкусом — нежные кусочки кролика, приправленные тимьяном, розмарином и ягодами можжевельника. Она полностью погрузилась в еду, практически сожрав содержимое миски. Мерлин был прав — ложка едва ли казалась необходимой.
Закончив, она подняла глаза и увидела, что Мерлин пристально наблюдает за ней.
— Тебе понравилось?
— Это было изумительно. Ты должен научить меня заклинанию, чтобы творить такое.
Мерлин ухмыльнулся, и глубокие морщины избороздили его лицо.
— Никакого заклинания. Это рецепт моей матери, и это семейный секрет, — он переплёл пальцы вместе, нахмурив свои экстравагантные серебристые брови. — Итак, как поживает королева?
— Королева? — Урсула запнулась. Она ожидала вопроса о Кестере, или Баэле, или драконах в Нью-Йорке. Конечно, не о королеве, которая назвала её какой-то мерзостью. — Думаю, с ней всё в порядке.
— Всё ещё выпускает своих птичек полетать?
— Похоже на то.
— Я помню, как она любила этих маленьких созданий, — сказал Мерлин немного задумчиво.
— Ты знал её?
Его глаза вспыхнули.
— Когда-то мы были любовниками… это она заточила меня здесь.
— Я думала, ты могущественный маг. Верховный друид или что-то в этом роде. И ты хочешь сказать мне, что ты пленник?
— К сожалению, да. Я прекрасно понимал, что королева планировала украсть мою магию и отправить меня в изгнание, но я любил её. Это затуманило мои суждения, — он помолчал, поглаживая бороду. — Не то чтобы я стал бы что-то менять.
Возможно, пришло время осторожно затронуть тему «Принцессы Тьмы».
— Я не думаю, что я ей нравлюсь.
Отблеск свечей сверкнул в глазах Мерлина.
— Она знает, что у неё на уме. Мне не нужны слабые женщины. Что приводит меня к тебе. Нам нужно обсудить твои планы и будущее. Ты знаешь, что завоевать меч будет трудно, но если кто-нибудь и убедит Владычицу отдать его… — он замолчал, снова поглаживая бороду.
О чём он говорил?
— Владычицу? — подсказала Урсула.
Мерлин моргнул, и его глаза вновь сфокусировались.
— Если ты хочешь использовать Экскалибур, чтобы победить драконов, тебе нужно убедить Владычицу отдать его тебе.
— Ясно, — произнесла Урсула. — Мой друг Кестер предположительно пришёл сюда, чтобы найти Экскалибур, но он пропал, — она откинулась на спинку стула. — Это имеет какое-то отношение к тому, почему королева ненавидит меня?
— Клинок был выкован с одной-единственной целью — победить драконов.
— Ладно. И вот поэтому королева так боялась меня? Она боится, что я украду её меч?
— Не её меч. Клинок принадлежит Владычице Озера, на вершине Тора, и его охраняют тени потерянных душ. Только она может даровать его достойному рыцарю.
— Так почему же королева боится меня?
Глаза Мерлина сузились.
— Ты не знаешь пророчества, не так ли?
— Я, чёрт возьми, понятия не имею, о чём ты говоришь, — Урсула стиснула пальцы. — Я серьёзно начинаю уставать от непонимания происходящего.
Мерлин закрыл глаза и медленно заговорил:
— «Конец начнётся, когда магия сгустит воздух,
Потерянная, словно вырытая из почвы,
Извлечённая из самых буйных корней дубов.
Дитя Тьмы, помни. Предвестишь ли ты
Гибель горы Асидейл, королевства огня?»
Урсула выпрямилась, наклонившись вперёд на своём стуле. Агнес повторила часть этого стихотворения на берегу Темзы.
— Что это должно означать?
Костлявые плечи Мерлина приподнялись.
— Никто не знает. Некоторые думают, что это тарабарщина, чушь собачья, написанная человеком, наполовину выжившим из ума. Но я думаю, что это отсылает к пророчеству. Однажды Дитя Тьмы придёт к нашим берегам в поисках меча Экскалибур. И если мы позволим ему объединиться с мечом, глубины его тёмной магии не будут знать границ, и оно станет подобно богу, который правит всеми нами. Возможно, королева считает, что ты Дитя Тьмы. Конечно, это не так. Кто угодно может увидеть это. Сила адской гончей интригует, но ты не Дитя Тьмы.
— Кто написал это стихотворение?
— Я.
— И ты всё равно не уверен, как его интерпретировать? — Мерлин действительно начинал напоминать ей полоумного пенсионера, которого можно встретить в автобусе, потягивающего что-то из бутылки в бумажном пакете.
— Это немного сбивает с толку. Я экспериментировал с одним из рецептов из Микологического Руководства Роуз. Когда я проснулся, то обнаружил стих, написанный на моей салфетке.
— Микологического… ты хочешь сказать, что написал это под кайфом от волшебных грибов?
Мерлин пожал плечами.
— Я не могу точно знать, что привело к предсказанию, но первая часть пророчества уже сбылась. Магия возвращается оттуда, где она была спрятана на протяжении тысячелетий.
— Я не понимаю. Почему вы с королевой думаете, что это имеет отношение ко мне? — спросила она. — Нигде ничего не говорится об адской гончей по имени Урсула.
Мерлин закрыл глаза и повторил первую строку стихотворения:
— Когда магия сгустит воздух… — он долго лежал, откинувшись на спинку стула, затем открыл глаза. — Считаешь ли ты себя потерянной, но теперь обнаруженной? — его глаза, казалось, проникали в самую её душу.
— Наверное. Я не знаю, кто я такая.
Резким движением Мерлин вскочил со своего стула. То, как он переходил от летаргии к вспышкам маниакальной энергии, приводило Урсулу в замешательство.
Он протянул костлявую ладонь.
— Дай мне руку.
Урсула сделала, как было велено, и Мерлин переплёл свои тонкие, сильные пальцы с её. Он пристально посмотрел ей в глаза. Его рука сжалась сильнее, и она почувствовала прикосновение воды к своей коже и почувствовала солёный аромат морского воздуха.
— О, — его глаза расширились, и он отпустил её руку, почти оттолкнув.
— Что?
— Я этого не предвидел.
— Что? О чём ты говоришь?
Не отвечая ей, он нараспев произнёс слово на ангельском, и Урсула упала на пол с хрустом мышц и костей, а из её рук выросли перья.
Мерлин смотрел на неё сверху вниз, пока она преображалась.
— Возвращайся в замок. Ты должна немедленно покинуть Авалон.
— Почему? — ахнула Урсула, когда её рот начал превращаться в клюв.
— Я был неправ. Ужасно, ужасно неправ. Я чувствую тьму внутри тебя. Ты навлечёшь гибель на всех нас.
Урсула взмахнула крыльями, поднимаясь в воздух. Она попыталась заговорить, но смогла издать лишь несколько пронзительных криков. Мерлин распахнул окно и произнёс ещё одно заклинание, когда она взмыла в воздух. Повсюду вокруг неё извивались шипы, подобные морю змей.
***
Пока Урсула летела, в её сторону метнулся шип, но она нырнула под него. Увернувшись от другого, она замахала крыльями так сильно, как только могла, и удары понесли её над извивающимся шиповником.
«Хорошо. Теперь я действительно начинаю думать, что со мной, возможно, что-то не так». Очевидно, каждое магическое существо, обладающее скрытыми знаниями, считало её каким-то монстром. Казалось, даже Баэл так думал.
Урсула облетела дуб, но дупло, в которое она впорхнула, исчезло. Талиесина тоже не было видно. Она оказалась предоставлена самой себе.
Урсула взлетела выше, пока не взмыла над покрывалом яблоневых цветов. Башни замка слабо мерцали вдалеке, а вокруг его основания клубился туман. В другом направлении железно-серое море застилалось туманом. Урсула закружила в холодном воздухе. Мерлин велел ей немедленно уходить, и где-то в этом тумане она могла найти портал обратно на гору Святого Михаила. Она пришла, чтобы найти Кестера, а Кестера здесь явно не было. К сожалению, она понятия не имела, как пройти через портал с этой стороны, и ей было не очень приятно оставлять Баэла позади, даже если теперь, узнав о её происхождении, её присутствие его тревожило.
Другим её вариантом было вернуться в башню. Королева сказала ей уехать утром, так что в любом случае Урсула пробудет в Авалоне всего несколько часов — к тому же, теперь, когда она подумала об этом, ей нужно съесть яблоко, чтобы вернуть свою магию. Ей не доставит удовольствие объяснять Эмеразель, что она снова потеряла свои способности. Расправив крылья, Урсула повернулась к замку.
Здесь, над спокойным морем цветущих яблонь, Урсула чувствовала себя почти умиротворённой. Ничего, кроме шелеста ветра в её перьях… и всё же она не могла сдержать поднимающиеся волны страха, которые бушевали под поверхностью её сознания. Что именно сказал ей Мерлин? Что-то о пророчестве и пробуждении магии. Объясняло ли это страх в глазах Мерлина и королевы? Она не имела ни малейшего представления о том, чего они боялись и почему гора Асидейл так важна.
Ниниэн сказала ей, что это город-побратим Авалона. Пока она парила, и ночной ветер трепал её перья, Урсула пыталась вспомнить, что читала о горе Асидейл в библиотеке в Нью-Йорке — разве там не было сражения? И она вспомнила, как