9–12 месяцев: любовь
Глава 10Ваш внутренний мир
Вашему малышу исполнилось 9 месяцев, почти год. Это замечательный возраст, когда от ребенка много обратной связи, когда он вам улыбается, начинает произносить первые лепетания, когда вы, может быть, уже услышали от него заветное первое слово (и быть может, это даже греющее материнское сердце «мама»). Возможно, он уже пробует делать первые шаги. Это прекрасный период, но, если бы он проходил безоблачно, не стоило бы писать эту книгу и не стоило бы ее читать.
В возрасте 9–12 месяцев малыш начинает проявлять свое Я, обозначать первые «нет», он приближается к кризису одного года, продолжает прощупывать границы, становится чуть более самостоятельным. Пришло время подробнее поговорить об эмоциях мамы, которые, как струны, могут затрагиваться действиями ребенка.
Когда ребенок отталкивает вашу руку, сопротивляется, не слушается, у мамы возникают различные эмоции и всплывают разные паттерны реагирования. Чаще всего паттерны берутся из родительской семьи, даже если в детском, подростковом или юношеском возрасте вы зарекались повторять поведение своих родителей («я никогда не буду так говорить и делать, не стану шлепать или иным способом наказывать своего ребенка»). Внезапно вы обнаруживаете себя с занесенной над попой рукой или кричащей на малыша, который разлил, разбил, убежал, не послушался. Поэтому сейчас мы поговорим о том, что же происходит внутри вас, особенно когда ребенок растет и уже перестает быть просто объектом заботы, становясь субъектом отношений. Как развиваются ваши отношения? Как они влияют на ваш внутренний мир и как ваш внутренний мир влияет на ваши отношения с ребенком и на его формирование как личности?
Личностные роли
Помните, мы говорили, что внутри каждого из нас есть три важные личностные роли: ребенок, родитель и взрослый. Зачастую бывает, что человек не очень хорошо себя знает, не изучает себя, не понимает своих внутренних ролей, их взаимодействия и влияния на эмоции и поведение. В этом случае его бросает между двумя противоположными ролями – ребенка и родителя. При этом роль взрослого невелика, а ведь взрослый – это тот самый сторонний наблюдатель, максимально объективный, который может и ребенка пожалеть, и родителя привести в адекватное состояние. Первая задача – понять, каков ваш внутренний ребенок, какие он испытывает эмоции, насколько ему комфортно, хорошо, радостно и спокойно. Вторая задача – познакомиться с внутренним родителем, узнать, какой он: поддерживающий или осуждающий, дающий тепло или наказывающий, подгоняющий на плаху или помогающий вам совершать собственный выбор, каков бы он ни был. Третья задача – выяснить, много ли в вас внутреннего взрослого, который готов взглянуть на ситуацию максимально объективно и смотреть на процесс со стороны. Внутренний взрослый – это наблюдатель, который может увидеть, где зашкаливает ребенок, а где никак не может выключиться родитель. Откуда же берутся все эти личностные роли? Давайте их разберем и, главное, попробуем прочувствовать, чтобы понять, как они работают.
Внутренний ребенок
Как правило, внутренний ребенок – это ваше детство, то, как вы себя в нем ощущали. Если вы чувствовали себя в безопасности, были любимы, приняты, то есть детство было благополучным, то и внутренний ребенок достаточно благополучен. У внутреннего ребенка есть все черты, характерные для маленького ребенка.
Эгоцентричность, когда я смотрю на ситуацию только со своей точки зрения, не замечая чужих мнений, желаний и потребностей. Люди, у которых преобладает внутренний ребенок как правило, адепты одного-единственного правильного пути, который они и проповедуют (знаменитое «есть мое мнение и неправильное»).
Ориентация на «я хочу». Что отличает ребенка от взрослого? Движение не долженствованием, не разумом, не логикой, а только своими желаниями и хотениями. Ребенок хочет конфетку, игрушку, гулять и радуется, если желания исполняются, а когда они фрустрируются, он испытывает множество негативных эмоций – гнев, обиду, разочарование; а если его ругают, наказывают, он чувствует страх и беспомощность. Все эти эмоции детские. Отследите, какие эмоции из детского спектра в основном возникают в вашей жизни. Это могут быть стыд, обида, гнев от беспомощности, но при этом и радость, восторг, умение хотеть, умение разрешать себе хотеть и периодически делать то, что хочется.
Описанное – ваша детская часть, образ которой формируется в детстве в зависимости от того, какое у вас было окружение, каким вы были ребенком, какой спектр эмоций преобладал. Принятый или не принятый, любимый или недолюбленный, радостный или грустный, спокойный и уверенный или напуганный, тревожный и постоянно желающий с кем-то соединиться, чтобы получить вожделенные тепло, принятие или любовь. Если реальный ребенок в свое время получил все необходимое, у него нет потребности запрашивать это во взрослом возрасте. Долюбленный в детстве взрослый хочет делиться: давать другим принятие, любовь и поддержку. Когда внутри дефицит любви и принятия, когда внутренний ребенок не сыт, не наполнен поддерживающими и питательными эмоциями, делиться невозможно, хочется только наполняться. Как правило, за чужой счет, в том числе за счет собственного реального ребенка.
Важно понимать, что вы даете ребенку, что получаете, а что хотели бы от него получать. Когда малыш уползает, убегает, не слушается, берет запрещенное и у вас в ответ возникает беспомощность, а от нее гнев, знайте: работают детские эмоции, включается ваша детская часть. Если малыш вас отталкивает, не берет грудь, лупит по лицу, дергает за волосы, отворачивается от предложенной вами ложки или иным образом показывает неприятие ситуации, а вы при этом чувствуете отвержение и ненужность, переживаете себя нелюбимой и непринятой, это снова включается внутренняя детская часть.
Вспомните детство: что в нем было болезненного и трудного, чего вы недополучили, почему сейчас возникают эти эмоции? Мы так устроены, что слышим в себе то, что отзывается на происходящее. Если у меня в жизни были печальные моменты – потери, горе, расставания, но они были прожиты, то, говоря об этом или похожем, я чувствую грусть, осознаю ее и знаю ее причину. Это эмоции адекватные. Если же я смотрю фильм и, глядя на ситуацию из совсем чужой жизни, проваливаюсь в эмоции – горько плачу, переживаю сильную тревогу, внезапное огромное раздражение или отчаяние, – можно с уверенностью сказать, что моя реакция неадекватна происходящему. Я воспринимаю не ситуацию как она есть, а эмоционально реагирую на событие, которое не имеет отношения ко мне здесь и сейчас, потому что оно задело какие-то мои непрожитые непроработанные эмоции из прошлого. То есть что-то из фильма «отозвалось», всколыхнуло неосознаваемые или непроработанные эмоции внутри меня. Важно научиться замечать, какие ситуации у вас «отзываются», какими эмоциями вы реагируете, что вы чувствуете.
Внутренний родитель
Кто такой внутренний родитель? Чаще всего это образ реального родителя (мамы или папы) или бабушки, это зависит от того, кто вас воспитывал, кто был самой значимой для вас фигурой. Бабушка, старшая сестра или тетя могли замещать мать, а дедушка, дядя или отчим – отца. Внутренний родитель всегда базируется на слепке с реально существующего человека из вашего детства.
Каким был этот человек? Что он вам давал, чего от вас хотел, насколько он вас принимал? К сожалению, идеальная родительская фигура встречается только в идеальном мире. А в реальности у многих трудности с принятием. Сделаю лирическое отступление и скажу несколько слов о принятии.
Многие, вспоминая родительскую фигуру, видят ее агрессию, проекции на себя ее личных проблем, а также ожидания, завышенные требования и условное принятие. Что значит условное принятие? Это означает, что, когда ты отличница, я тебя одобряю, то есть принимаю, а когда у тебя тройки, я с тобой не разговариваю, то есть не принимаю. Когда ты соответствуешь моим критериям «хорошести», я тебя люблю, а когда не соответствуешь – не люблю. Скорее всего, это не озвучивается такими словами, но показывается невербально или произносится по-другому. Так формируется модель условного принятия. «Я чего-то стою, только если…», а «если» у каждого свое: если побеждаю на олимпиадах, завоевываю грамоты, учусь на отлично, не перечу; если занимаюсь тем видом спорта, который нравится родителям, играю на инструменте, который выбрали родители, обучаюсь профессии, которую родители считают для меня подходящей, и так далее. Одним словом, если я соответствую. Так формируются паттерны условного принятия.
Зачем именно сейчас было важно отступление про условное принятие? Затем, что вам важно научиться принимать ситуацию такой, какая она есть. Мы не в силах изменить прошлое, переписать его заново, мы не можем изменить своих родителей и вообще изменить кого-то, кроме себя. Ваши родители такие, какие они есть, потому что у них были свои родители, а у тех свои, и из поколения в поколение передавались определенные паттерны поведения, определенные травмы и установки. Большой плюс в том, что рано или поздно кто-то в роду может проработать паттерн и остановить передачу травматичного опыта. В этом очень помогает индивидуальная работа с психологом.
Возвращаемся к внутреннему родителю? Что он делает? Опекает, тревожится за ребенка, назидает, ставит цели, предъявляет ожидания и прочее – у каждого свой внутренний родитель, со своими нюансами поведения. Важно увидеть и прочувствовать, как в вас во время общения с вашим реальным ребенком включается опекающий, тревожащийся, не принимающий или принимающий условно родитель. Представьте своего ребенка, который начинает исследовать мир и впервые пытается залезть на высокий диван. Казалось бы, обычное дело, расширение поля исследования, но у вас вдруг включается ужас за его благополучие и возникает желание подбежать и помочь, а то и сделать все за него. Таким образом включается тревожный контролирующий родитель, который отнимает у ребенка очень важную вещь – собственный опыт. Тот самый собственный опыт, который невозможно заменить никакой помощью извне, то переживание «я могу», о котором мы говорили в прошлой части.
Для наглядности разберем еще один пример и подробно рассмотрим, что происходит с мамой и как активизируются ее внутренние роли.
Наступает весна, и ваш маленький ребенок жаждет сделать что-то не слишком, с вашей точки зрения, правильное. Он уже опустился на четвереньки и, не слушая ваших призывов, стремительно ползет к луже. Вы не успеваете его перехватить, и вот счастливый кроха уже стоит, с ног до головы измазанный черной грязью, и все смотрят, как вы пытаетесь его оттереть, и вы начинаете испытывать целый букет эмоций. Самое первое и сильное – это стыд, что вы не уследили и ребенок перемазался, и все теперь на вас смотрят и точно оценивают. Стоп. Будьте внимательны: как только появляется страх оценки, это сигнал, что включился внутренний ребенок. Не взрослый, не родитель, а именно ребенок очень боится внешней оценки, и растет она из того самого условного принятия. Из условного принятия, которое мы зачастую получаем как опыт от наших реальных родителей. Но почему же так страшно получить оценивание от посторонних людей? Казалось бы, какая разница, кто что подумает? На самом деле это глубоко вросший паттерн, который корнями уходит в привязанность. Давайте разберем эту цепочку.
Вы испытываете то или иное детское чувство, например стыд. Молодые родители нередко стыдятся, потому что боятся оценки своего родительства. Это страх получить двойку по материнству: я плохая мать, раз плохо слежу за ребенком, раз мой ребенок извалялся в луже (ни у кого другого ведь не извалялся). Что же дальше? Стыд – страх оценки – двойка… Что за это будет? Непринятие, то есть отсутствие любви. Для маленького ребенка непринятие и нелюбовь очень страшны, потому что означают угрозу жизни. Свои взрослые и их доброе и хорошее отношение для малыша – залог выживания, и он это знает и чувствует своими древними частями мозга. Не «современной» корой, а чует рептильным мозгом: «чтобы выжить, мне нужно быть чьим-то, мне нужно быть принятым в стае, мне нужно быть принятым родителями, мне нужно, чтобы они меня любили». Поэтому желание нравиться родителям, желание быть ими принятым абсолютно естественно. Собственно, это желание – база воспитания на основании привязанности: для ребенка естественно слушаться и стараться делать так, чтобы родители были им довольны.
В детстве многие из вас попадали в ситуацию, когда формировалась эта цепочка: я делаю что-то не так – получаю за это непринятие, и значит, возможно наказание игнорированием. Что такое наказание игнорированием? Это любое дистанцирование с посылом «я тебя не вижу»: поставить в угол, не разговаривать, закрыть в комнате – все это наказание разделением или, хуже, игнорированием, то есть «тебя нет в моей жизни, пока ты плохо себя ведешь». Это, по сути, то, что транслируют родители, когда говорят: «Пока не извинишься, не поймешь, не изменишься, я не буду с тобой разговаривать». Для ребенка эта ситуация настолько невыносима, что, конечно, он признает свою вину, покается и сделает все возможное, чтобы вернуть расположение родителей.
Паттерн выживания в зависимости от любви родителей сохранился и живет в душе вашего внутреннего ребенка и, когда вы взрослеете, дает о себе знать, если вас не принимают в некой группе. Если меня не принимают в сообществе мам на площадке, если мне там стыдно и я не мама «на пять», включается механизм тревоги: «если меня осудят и не примут в стае, я не выживу». Однако вы уже взрослая, вы можете выжить, даже если останетесь вне стаи, даже если вас кто-то не примет, даже если будете совсем одна. Вы не просто выживете, вы сможете прекрасно позаботиться о себе и своем малыше. Вам для выживания уже не нужно это принятие другими взрослыми дядями и тетями. Самое интересное не то, что мы уже взрослые, а то, что взрослые – это мы. Хорошая новость в том, что со своими внутренними частями можно работать, что они не ригидны, не незыблемы, а успешно поддаются трансформации. Если ваш внутренний ребенок недолюблен, не принят, обижен и испуган, а внутренний родитель вас не принимает, или принимает условно, или осуждает, или подгоняет требованиями покорения новых вершин, вы можете его поменять, при этом не меняя ни реальных родителей, ни своего прошлого, потому что это невозможно.
Внутренний взрослый: работа над изменением личностных ролей
Любая работа над собой начинается с наблюдения. Когда мы наблюдаем, мы включаем внутреннего взрослого, который способен отследить, что происходит и кто сейчас включился – ребенок или родитель. К сожалению, очень у многих людей преобладает роль либо ребенка, либо родителя, занимая 90 % всего внутреннего мира. Либо сильно подавляется ребенок и его практически не слышно, и командует огромный раздутый родитель, который всем отвешивает указания, назидает, рассказывает, как кому жить единственным верным путем. Либо рулит огромный раздутый ребенок, который или действует только из «хочу», или только тревожится и боится, и главное занятие которого – бесконечно пытаться компенсировать свои дефициты, добрать недополученное в детстве за счет отношений; он воспроизводит одни и те же паттерны, наступает на одни и те же грабли. Если вы живете, руководствуясь потребностями внутреннего ребенка, вы выбираете себе партнера или друга по одному и тому же комплементарному принципу: за его счет пытаетесь додать себе недополученное, – но каждый раз находите того, кто нуждается в том же, что и вы. Так формируются отношения двух требующих детей, которые априори не могут додать друг другу необходимого. Если у меня в детстве не было принятия и моего партнера не принимали, когда он был маленьким, если каждый из нас входит в отношения из потребности это принятие получить, удовлетворения не получит никто, потому что нельзя поделиться тем, чего нет в избытке, нельзя дать того, что у меня самого в дефиците.
У многих людей личностные роли ребенка или родителя гипертрофированы и не осознаваемы, поэтому задача № 1 – осознать, какая внутренняя личностная роль преобладает у вас, кто у вас внутри главный, ребенок или родитель, и сколько там взрослого. Нарисуйте круг и разделите его в процентном соотношении на три части на основании наблюдения: сколько времени вы ведете себя из роли ребенка, сколько из роли родителя и сколько из роли взрослого. Внутренний взрослый – это тот, кто способен услышать и утешить отчаявшегося ребенка, услышать и успокоить тревожащегося и желающего всем причинить добро родителя, кто способен наблюдать и оценивать ситуацию адекватно, то есть максимально реалистично и объективно.
Задача № 2 – подрастить своего взрослого. Чаще всего его либо настолько мало, что его сложно заметить, либо он настолько слаб, что, как только возникает малейшая стрессовая ситуация, на первый план выходит ваша основная личностная роль. Выращивать внутреннего взрослого – значит наблюдать, осознавать, что и в какой ситуации происходит у вас внутри, что вы чувствуете и почему, откуда проистекают эти чувства. Подробно эту работу мы с вами обсуждали в предыдущей части книги, говоря про гештальт-подход.
Задача № 3 – коррекция своих внутренних ролей родителя и ребенка. Это значит, что на любом этапе можно додать себе то, чего у вас не было в детстве, и сделать своего внутреннего ребенка счастливым. Эта работа непростая и небыстрая, но однозначно стоящая. Даже если у вас не было такого родителя, какого вы хотели, вы можете выращивать его внутри себя. И этот родитель будет принимать вашего внутреннего ребенка, слышать его желания, замечать его фрустрации, чувствовать его потребности, принимать его безусловно и додавать ему то, что ему не было дано в вашем реальном детстве. Это и называется самопознанием и принятием себя.
Дорастить и додать
Почему мы в этой книге так много говорим о самой маме, а не о том, как ей взаимодействовать с ребенком? Потому что в основе общения с малышом лежит принцип кислородной маски: надень маску сначала себе, потом ребенку. Невозможно взаимодействовать с ребенком реальным, пока не налажено взаимодействие с ребенком внутренним, пока вы не знаете, какой он, пока неясно, какие эмоции у него преобладают. Невозможно быть родителем своему малышу, пока вы не знакомы со своим внутренним родителем, пока вы не знаете, какие им командуют установки. Невозможно выстроить достаточно хорошие отношения с реальным ребенком, пока не налажена связь между внутренним родителем и внутренним ребенком. Заметьте, я не говорю об идеальных отношениях, потому что уверена: нашим детям всегда найдется, о чем поговорить со своим будущим психотерапевтом. Но проблемы бывают разные, есть более и менее значимые. Представьте строительство дома, где детство ребенка – это его фундамент. Если ваш ребенок в будущем будет сетовать на то, что немного течет крыша или не очень красивые рамы на окнах, это одно. Но если проблема будет в фундаменте, в самой основе личности, это будет гораздо хуже и труднее поддаваться ремонту. При этом проблемы с фундаментом важнее некрасивых окон, а заметить их сложнее. Поэтому задача этой книги и, шире, задача моей работы, моя миссия – помощь родителям в создании надежного фундамента. А фундамент закладывается преимущественно в первый год жизни. Оттого мы так много говорим о маме: о ваших эмоциях и внутреннем мире, о том, как с ними работать, о том, как себя узнать, как познакомиться со своей внутренней вселенной, как додать себе недоданное, как вырастить своего принимающего, доброго, любящего, заботящегося родителя.
Ваши внутренние роли будут сильно влиять не только на ваши отношения с ребенком, но и с вашим партнером, на отношения в вашей паре. То, какими будут отношения в паре, зависит от условного возрастного этапа, который сейчас проходит ваша личность. На каждом возрастном этапе есть свой метафорический представитель, который влияет на то, каким этот этап будет (успешным или не очень) и будет ли он пройден.
Детский уровень отношений – тот, где преобладает наша детская часть. Яркий представитель этих отношений, фигура, отвечающая за развитие на этом уровне, – мать, которая в идеале дает безусловную любовь, радость, принятие. Если все хорошо, то этот этап характеризуется детской открытостью миру, вечным «да», улыбкой, радостью, счастьем.
Следующий уровень – подростковый, на котором важны границы. Границы устанавливаются с помощью отрицания, гнева, злости, «нет» тому, что не устраивает. Это уровень выявления самоидентичности: какой я, где проходят мои границы, чего я хочу, чего не хочу, на что я пойти могу, а на что никогда. На этом уровне много энергии, рождающейся из потребности защищать свою территорию, исследовать свое Я, искать свою идентичность – огромный энергетический резерв, который движет человека вперед. Представитель этого уровня – бабушка. Метафорическая бабушка относится к человеку как к более взрослому, верит в то, что он может изменить то, что ему нужно, может всего достичь, может сделать что хочет. Это принятие на более высоком уровне – не просто ребенка, а сформировавшегося человека с его границами и с его выбором.
Следующий уровень – взрослый. Это наша ментальность, то, как мы думаем, то, что мы осознанно выбираем. Этот уровень уже не про эмоции, а про выбор, про баланс, про мысли и направление движения: какую работу я выбираю, какого партнера, выбираю ли баланс между работой и личной жизнью. На взрослом уровне ответственная фигура – отец, обеспечивающий условное принятие. Отец – это тот, кто помогает ставить цели, мотивирует к достижению.
Самый высокий уровень отношений – зрелость, мудрость, и фигура этих отношений – дедушка. Этот уровень про знание, про то, что было и что будет, про то, что все проходит в этом мире. Этот уровень – про уверенность, тотальное знание людей и принцип устройства мира.
Сделайте упражнение – распишите для себя, какой реальный человек, с которым вы знакомы, ассоциируется у вас с каждым из представителей этих уровней. Это не обязательно будут реальные мама и папа, бабушка и дедушка, даже не обязательно это будут родственники, если ваши реальные родные не соответствуют ролям, присущим уровням развития. Это может быть любой человек или даже персонаж. Важно найти для себя человека, чей образ у вас ассоциируется с матерью, с безусловной материнской любовью, с принятием, с радостью, то есть со счастливым детством. Важно найти в своей жизни того, кто подошел бы на роль бабушки, кто мог бы помочь вам справиться с подростковой частью, дать вам это ощущение «я могу» и веру в вас, мог бы дать вам глобальное принятие вас как взрослого человека, кто у вас ассоциируется с этапом построения собственных границ и отрицания чужих норм. Важно найти в своей жизни человека, который у вас ассоциируется с фигурой отца, с фигурой условного принятия, мыслительного процесса, выбора через мозг, через «я думаю». И важно найти в своей жизни того, кто ассоциируется у вас с самым высшим уровнем, с уровнем деда, его всепоглощающей мудростью, со знанием о мире, с уверенностью, что все было, и все будет, и все преходяще.
Когда вы поискали все четыре фигуры, поисследуйте, с каким уровнем возникли сложности. Здорово, когда все реальные фигуры на своих местах, это идеальная ситуация, которая встречается крайне редко, когда ваша родная мама ассоциируется с безусловной любовью, родная бабушка – с ощущением «я могу» и принятием на более высоком уровне, когда родной папа ассоциируется с целями, с осознанным выбором, а родной дедушка – с мудростью и зрелостью аксакала. Но может быть и так, что роли значимых фигур выполняют не мама, папа, бабушка или дедушка, а другие родственники или даже чужие люди.
Может статься, что вы вообще никого не можете подобрать на роль важной фигуры, и тогда это тема для очной психотерапевтической работы. К сожалению, в рамках книги это проработать невозможно, потому что для поиска значимых фигур требуется более глубокий уровень погружения в себя, в свое прошлое, в свои эмоции, и это возможно либо на индивидуальной терапии, либо на групповой. Я очень рекомендую работать с ролями важных фигур именно в группе, потому что в этом формате вы видите паттерны поведения очень разных людей, и многие из них будут вам резонировать. Отслеживая резонанс, вы будете отчетливо видеть свои болевые точки, которые важно знать, поскольку они же являются точками роста и зонами для вашей внутренней проработки. Кроме того, терапевтическая группа дает возможность за короткое время увидеть, прочувствовать и тут же проработать такое множество ситуаций своей жизни, которое вряд ли возможно увидеть и тем более осознать в обыденной реальности. Качественная групповая работа с опытным психотерапевтом гораздо быстрее и эффективнее и с точки зрения осознания болевых мест, и с точки зрения их проработки.
Выбор за вами. Кто-то предпочитает индивидуальную терапевтическую работу, которая бывает очень разной. Это может быть поддерживающая психотерапия, когда вы раз в неделю встречаетесь со своим психотерапевтом, обсуждаете с ним все, что произошло с последней встречи, что вам срезонировало, что вас волнует прямо сейчас. Так, потихонечку, сантиметр за сантиметром, как при археологических раскопках, вы погружаетесь на все более глубокий уровень своей личности. Либо это может быть психоаналитическая работа, долгая, но с очень полным «глубоководным» погружением в свои Марианские впадины. Есть различные варианты психотерапии и очень разные психотерапевты, важно найти подходящий вам метод и своего специалиста. Но почему я вообще заговорила о психотерапии?
Многие люди всю жизнь живут с тлеющим торфяником внутри себя. Представьте тлеющий торфяник, который находится под верхним плодородным слоем. Он тлеет год за годом, выпускает ядовитые пары, и сам человек постоянно находится в интоксикации, и те, кто его окружает, день за днем дышат отравленными испарениями. Первое, что нужно сделать на пути к избавлению от тления, – осознать, что оно есть, второе – принять решение что-то с ним сделать. Что с ним можно сделать? Чтобы его потушить, не получится всего лишь слегка окропить его водицей, помешает верхний слой почвы, то есть тонкий слой защит, которые легли на травмирующую ситуацию, прикрыли травматичный опыт. Когда вы убираете защиты, внутренний огонь, это неочевидное ранее тление, может превратиться в горение, в открытое пламя, но лишь на время. Поэтому работа с психотерапевтом нередко идет через некое обострение вначале. Зато, когда торфяник оказывается без защит, его можно полностью потушить и жить дальше, более не отравляясь продуктами внутреннего горения, не отравляя окружающих и, главное, не передавая это горение будущим поколениям. Все травмы и паттерны, что вы не отработали здесь и сейчас, обязательно передаются дальше: вашему ребенку, вашим внукам и правнукам, – пока не найдется кто-то, кто совершит внутреннюю работу и прервет передачу травм. Так работают семейные системы.
Самое главное – осознать свою проблему, и если она есть, то принять решение с ней разбираться. Но многие боятся идти к психотерапевту. Почему возникает этот страх?
Первое – у многих психотерапевт ассоциируется с психиатром, то есть с врачом, который лечит душевно нездоровых людей. Это неверно, психотерапевт работает с психически здоровыми людьми. А психиатр работает с душевнобольными. Психотерапевт к психиатру не имеет никакого отношения, это абсолютно разные профессии.
Второе – страх вскрывать торфяник, срывать плодородный слой и встречаться с подземным горением. Однако, пока ящик со страхом не будет вскрыт, страх никуда не денется, и зачастую страшнее начать, чем сделать. Когда вы начинаете углубляться, работать со своим внутренним миром оказывается совсем не так страшно, как вам казалось. Местами бывает больно, местами – сложно, но вы вольны выбрать наиболее мягкую для себя форму работы или максимально медленный путь и счищать верхний защитный слой потихоньку, не спеша приближаясь к источнику боли. А можно сделать это быстрее и радикальнее, будучи готовым к сильным эмоциям.
Третье – многие считают, что все психотерапевты шарлатаны. Это связано с тем, что российский институт психологии и психотерапии в последние годы развивается очень быстро и местами хаотично, а при стремительном развитии новой сферы часто появляются специалисты, которые прошли невнятные краткосрочные курсы и всю психотерапию сводят к тому, что нужно осознать свою ненависть к родителям, перестать с ними общаться и счастливо жить дальше. Разумеется, встречаясь с подобным подходом, многие разочаровываются в психотерапии в целом или просто боятся не найти своего специалиста. Но если у вас есть желание разобраться со своими трудностями, решение найдется. Посылайте запрос в космос, и вам обязательно придет ответ: знакомый похвалит своего терапевта или вы встретитесь с практикующим психологом, которому захочется доверять. В конце концов напишите мне на почту (info@aleksandrovaov.ru), и я порекомендую проверенных, квалифицированных специалистов.
Зачем вообще нужна работа с психотерапевтом, что она дает? Психотерапия помогает подлатать фундамент. Обычно изначально к психотерапевту приходят с щелями на чердаке и рассохшейся дверью, то есть с запросом «как мне исправить мужа, маму, ребенка, текущую ситуацию, но только не себя, со мной все в абсолютном порядке». ☺
Но, когда мы постепенно погружаемся глубже, спускаемся к истокам проблемы, оказываемся на цокольном этаже, оказывается, что самая большая неполадка – фундамент. Как только мы чиним фундамент, как только прорабатываем своего внутреннего ребенка, выращиваем своего принимающего родителя, как только мы начинаем работать с принятием себя, своего детства, своей уже сложившейся ситуации, то и крыша заканчивает течь, и двери перестают скрипеть. Становятся на место верхние этажи, и здание чинится будто само собой. И выясняется, что мужа, маму и ребенка вовсе не надо исправлять, да это и невозможно.
В этой книге я всего лишь описываю путь, но пройти его придется именно вам, и желательно с профессиональной помощью. Когда вы читаете эти страницы, главу за главой, вам многое может откликаться, временами, возможно, появляются слезы – обращайте внимание на эти моменты, чтобы продолжить внутреннюю работу. В этой книге мы с вами можем отработать только первый пункт – наблюдение, осознание происходящего, выявление болевых точек и процессов, требующих проработки. Но это уже немало.
Материнская тревожность
А сейчас давайте подробнее отследим и проанализируем такое состояние, как тревожность. Повышенная тревожность не возникает сама по себе, это некий маркер внутреннего неблагополучия, напряжения.
Чтобы лучше понять свое внутреннее состояние, предлагаю вам пройти тест на тревожность, личностную и ситуационную. Тест на ситуационную тревожность даст вам понимание того, насколько вы сейчас, на данном этапе жизни, адаптивны: насколько ярко вы реагируете на стресс, насколько вы умеете справляться с ситуацией. Тест на личностную тревожность покажет, насколько тревожность является качеством вашей личности. Полученные результаты – это то, что вы имеете на текущий момент, и их возможно изменить. Через месяц или год, через некоторое время работы с психотерапевтом или после группового тренинга вы можете обнаружить, что значительно поменялась даже ваша тревожность как свойство личности. Так, например, случилось со мной. До начала личной психотерапии моя личностная тревожность была очень высокой, а после психотерапевтической работы она снизилась до уровня ниже среднего. Что угодно можно изменить путем проработки.
Тест Спилбергера
Тест Спилбергера состоит из 20 высказываний, относящихся к тревожности как состоянию (состояние тревожности, реактивная или ситуативная тревожность) и из 20 высказываний на определение тревожности как диспозиции, личностной особенности (свойство тревожности).
Прочитайте внимательно каждое из приведенных предложений и зачеркните соответствующую цифру справа. Над вопросами долго не задумывайтесь. Обычно первый ответ, который приходит в голову, является наиболее правильным, адекватным вашему состоянию.
Таблица 10
Бланк опросника ситуативной тревожности
Таблица 11
Бланк опросника личностной тревожности
Обработка
Выделите в таблице ниже свои ответы на вопросы. По вертикали указан номер вопроса, по горизонтали (1, 2, 3, 4) – номера ответов, которые вы дали в тесте. В центральной части – баллы за этот ответ. Суммируйте полученные баллы. Сначала оцените ситуативную тревожность (СТ, вопросы 1–20), затем отдельно личностную тревожность (ЛТ, вопросы 21–40).
Ключ
Ситуативная тревожность (балл):
Личностная тревожность (балл):
Интерпретация результатов
Общий итоговый показатель по каждой из подшкал (СТ и ЛТ) может находиться в диапазоне от 20 до 80 баллов. При этом чем выше итоговый показатель, тем выше уровень тревожности (ситуативной или личностной).
При интерпретации показателей можно использовать следующие ориентировочные оценки тревожности:
до 30 баллов – низкая,
31–44 балла – умеренная,
45 и более – высокая.
А что вообще такое тревожность, тревога? Тревога – это крайне неприятное переживание, чувство предвосхищения какой-то беды, какого-то неблагополучия, причем чаще всего на внешне благополучном фоне. Человек обычно озвучивает это так: «В жизни у меня вроде все в порядке, ничего такого не происходит, но я постоянно испытываю тревогу, ожидаю какой-то беды». Жить в постоянном ожидании беды очень тяжело. И, конечно, если вы находитесь в непрестанной тревоге, когда она сопровождает вас как лучший друг, невозможно наладить сон ребенка. Потому что тревожность – это та составляющая вашей эмоциональной жизни, которая по прямому каналу передается ребенку. Если мама тревожна, ребенок неизбежно будет тревожным, а от этого будет плохо спать, станет хуже есть, или, наоборот, начнет постоянно сосать, чтобы как-то успокоиться, или будет больше капризничать. Энергия малыша будет растрачиваться на реализацию этой тревоги, а не на развитие, или познание мира, или открытие своего Я, или обнаружение собственного «я могу». Поэтому ваша работа со своей тревожностью – это не просто и не только ваша работа с собой, это еще и ваша работа с ребенком, потому что изменить ребенка и его тревожность отдельно от себя и своей тревожности невозможно.
Контейнирование
Следующая тема, на которую важно поговорить как раз на этапе 9–12 месяцев, – это контейнирование.
Контейнирование – это способность проявлять эмпатию, то есть чувствовать то, что чувствует другой человек, при этом принимать его эмоции и уметь их выносить, не резонируя, то есть не отражая. В самом термине содержится суть понятия: контейнер все принимает, но не отражает, не резонирует. Контейнирование бесконечно важно в материнстве (даже не знаю, есть ли что-то важнее), потому что контейнировать ребенка и его чувства вам придется очень часто, долго и много. Почему?
Ребенок – существо на 100 % эмоциональное, он еще не дорос до уровня познания жизни через мышление. Почти все в его жизни проходит через эмоции, и их так много, они такие яркие и полярные, да и сам ребенок настолько эмоционально лабилен, что эмоции часто бьют через край и их нужно каким-то образом утилизировать. Идеальный вариант – когда они утилизируются в тот самый эмоциональный контейнер, который есть у мамы. Если эмоции ребенка не контейнируются, то есть не складываются в специальное безопасное место, они никуда не деваются сами по себе, а уходят в агрессию – внутреннюю или внешнюю. Аутоагрессия (внутренняя) выражается в соматизации: ребенок начинает болеть (психосоматическими болезнями) или причинять себе вред – расковыривать пупок, расчесывать ранки, выдирать ресницы или волосы, биться о твердые поверхности и так далее. Внешняя агрессия – когда ребенок начинает причинять вред другим людям: драться, кусаться, отнимать и портить вещи. Поэтому лишние эмоции (лишние – значит те, с которыми ребенок не может справиться сам) нужно отправлять в родительские контейнеры. А для контейнирования нужна способность к эмпатии и свободный контейнер.
Эмпатия очень отличается от сочувствия. Мне нравится короткий ролик на эту тему, когда женщина сокрушается о своей беде:
– Я была беременна, но вот я потеряла ребенка, и мне очень тяжело, – а проходящий мимо человек реагирует:
– Да не переживай, зато ты знаешь, что можешь в принципе забеременеть, а кто-то не может вовсе.
Такое сочувствие, то есть попытка подбодрить, не почувствовав эмоции, не поняв их, может усугубить переживания страдающего, лучше уж пройти мимо и промолчать. Эмпатия означает, что вы включаетесь в переживания человека, чувствуете его боль и даете понять, что вы понимаете его душевные муки. Эмпатичная реакция в этом примере звучала бы примерно так:
– Это и правда очень больно и тяжело, я тебя понимаю, потерять ребенка – ужасно.
От эмпатии становится легче. Если кто-то вам жалуется на свою боль, не старайтесь сразу вывести его на позитив, потому что это наша внутренняя защитная реакция. Из страха не справиться с тяжелой эмоцией другого мы ставим перед собой стену мнимого сочувствия. Настоящее сочувствие – это эмпатия, это значит «я разделяю с тобой твое чувство, чувствую то же, что и ты». А когда сочувствие проявляется в виде позитивных отмашек «не волнуйся», «забей», «все наладится», оно становится разделяющей вас стеной.
– Да ничего страшного, все пройдет, перемелется – мука2 будет.
– Да ладно, другого мужа себе найдешь / другого ребенка родишь / та работа все равно была плохой, а начальник дурак, отыщешь лучше.
Такая реакция не нужна, она не поддерживает, а, наоборот, заставляет человека замыкаться в себе, потому что он видит, что его не понимают, а его эмоции не принимают. И он остается один на один со своими переживаниями и перестает их высказывать, потому что незачем, потому что они не находят отклика, натыкаются на отгораживание.
Когда вы общаетесь с ребенком, когда на вас изливаются его чрезмерные чувства, с которыми он сам не в состоянии справиться, важно уметь почувствовать, что чувствует он, какая у него эмоция. Если у него сломалась игрушка, самое лишнее что можно сказать – «сам виноват, ты ее бросал о стену». Вам нужно понимать, что он бросал ее о стену из познавательного интереса, чтобы посмотреть, что будет. Познавательный интерес – это очень здорово, это основная функция растущего существа. Более приемлемый, но пока еще не особо бережный вариант вашей реакции – «ничего страшного, что сломалась, не переживай, это всего лишь игрушка». Это вариант из разряда «ничего страшного, родишь еще одного ребенка». Самый благоприятный вариант – эмпатия, когда вы вчувствуетесь в переживания ребенка и сообщаете ему о своих эмоциях. «Понимаю, как ты расстроен, мне тоже очень жаль, что машинка сломалась, знаю, что ты огорчен», – то есть вы показываете, что понимаете и принимаете чувства малыша и остаетесь в его переживаниях с ним, разделяете их. Это и есть контейнирование, то есть принятие эмоций без оценки, без суждения и осуждения, принятие и самой эмоции, и права человека на эту эмоцию. При этом важно: когда вы эмпатически переживаете вместе с малышом, вы не проваливаетесь в резонирование, то есть не паникуете по поводу сломанной машинки (как сам ребенок), а являетесь надежным островом, который не затапливается волнами детских эмоций.
Возможно ли контейнировать детские эмоции, если ваш собственный контейнер маленький, если он размером со спичечный коробок и его не хватает даже на вас самих? Конечно, нет, поэтому важно освобождаться от собственных торфяников, которые выжигают в том числе и место в контейнере. Если у вас самой внутри бушует пламя, то все ваши силы уходят на поддержание собственного гомеостаза, собственной устойчивости, и вы не находите ресурса отращивать большой вместительный контейнер. Чем более проработаны ваши эмоции, чем гармоничней и спокойней вы ощущаете себя изнутри, тем больше ваш контейнер (а многим детям зачастую нужен контейнер с многоэтажный дом).
Допустим, у вас изначально большой контейнер, но он постоянно заполнен, и в нем свободна всего лишь десятая часть. Это значит, что принимать вы можете совсем немного, и, как только эти 10 % свободного места заканчиваются, вы начинаете срываться на ребенка. Потому что, когда вы кричите на малыша, когда вы его наказываете, вы, по сути, возвращаете ему те эмоции, которые в вас не поместились, это то, что называется «льется через край». А «через край» случается, когда контейнер либо маленький, либо полный. Поэтому вам важно не просто контейнировать и не просто отращивать контейнер, но и в принципе уметь контейнировать, растить контейнер и вовремя его очищать.
Очищение контейнера происходит через отдых и через выявление своих потребностей. Когда вы узнаете свои «хочу» и получаете желаемое, ваш внутренний ребенок удовлетворяется. Сделайте хорошо внутреннему малышу, и ваш контейнер будет достаточно свободным, чтобы принимать излишки эмоций от реального ребенка.
Есть фраза «мама – контейнер для ребенка, папа – контейнер для мамы». Это идеальная ситуация, в которой неизвестно только одно: кто контейнер для папы. ☺ Зачастую у папы бывает очень маленький или постоянно заполненный контейнер, потому я бы советовала рассчитывать в этом вопросе на себя. Ищите пути очищения собственного контейнера своими силами: отдых, реализация своих потребностей, работа с психологом.
Глава 11