Андрей Николаевич МуравьёвПервые четыре века христианства
Первый век христианства
Глава 1. ПРОПОВЕДЬ АПОСТОЛОВ
Ныне, когда не столь открыто являются чудеса и пророчества, ознаменовавшие начало Христианства, лучшим свидетельством истины его представляется самое событие, т. е. утверждение Церкви Христовой во вселенной. Посему история Церкви необходимо должна быть предметом благочестивого любопытства и служит для всех убедительною проповедью Промысла Божия о человеках, искупленных кровию Единородного Его Сына, Который обещал пребыть с нами вовеки.
С этой мыслью начинаю сказание от того дня, как Господь Иисус Христос вознесся на небо, повелев Своим Апостолам идти научить все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Св. Духа, и дал им обещание, что всякий, кто уверует и крестится, спасен будет, а кто не поверит, осужден будет; Ангелы же возвестили свидетелям вознесения грядущее второе пришествие на землю Сына человеческого, уже во славе Отчей.
33-й от Рождества Христова
Одиннадцать Апостолов, с Матерью Господа и прочими благочестивыми учениками, все вместе не превышая числом ста двадцати, составляли в горнице Сионской зародыш той церкви, которую, по словам Христовым, не могут одолеть и врата адовы. Они ожидали, в непрестанной молитве, сошествия на них обетованного Утешителя, Духа истины, от Отца исходящего и Сыном посылаемого, Который должен был наставить их на всякую истину, воспомянуть им все слова Христовы и сделать из робких рыбаков, ловцами человеков, учителями вселенной. Но еще до сошествия Св. Духа Апостолы восполнили первобытное число свое двенадцать, сопричтя к себе по жребию, одного из двух избранных между учениками, Матфия, который заступил место предателя Иуды Искариотского. Таковы были имена всех Апостолов: Петр, первенствовавший между ними, хотя был равен всем по достоинству, и брат его Андрей Первозванный, Иаков и Иоанн, возлюбленный Господу, сыны Зеведеевы, дети грома по силе своего духа; Филипп и Фома, уверовавший в Воскресение прикосновением к язвам Христовым; Варфоломей и Матфей, из мытаря евангелист; Иаков Алфеев младший и Симон Зилот из Каны Галилейской, и Иуда брат Иаков-лев и новоизбранный Матфий. Не было между ними мудрых по плоти, не было благородных и сильных, все они еще недавно бежали от страха, когда был предан их Божественный Учитель, и трикратно отрекся от Него Петр, и не хотел верить Воскресшему Фома; однако же им надлежало проповедать Его по вселенной; они должны были предстать пред лицом князей языческих и за слово истины терпеть узы, мучения и смерть; ибо не другое что-либо обещал им Господь, посылая их как агнцев среди волков. Но, по словам Апостола Павла, исполнение того мы видим ныне, безумное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное, и незнатное, униженное и как бы не сущее избрал Бог, чтобы упразднить сущее тогда царство тьмы языческой словом о Кресте, которое для погибающих есть безумие, а для спасаемых сила Божия; ибо безумное Божие мудрее человеков и немощное Божие крепче человеков.
И вот в пятидесятый день, по Воскресении Христовом и Пасхе, памятной Евреям как день закона, данного в бурях Моисею на огненном Синае, снисшел, среди шума и бурного дыхания, Дух Святой на учеников Христовых в виде огненных языков, и они внезапно заговорили всеми языками, для облегчения им дела проповеди. Ужаснулись Иудеи, отовсюду собравшиеся в Иерусалим на праздник, и объясняя себе чувственно явление духовное, почли их напившимися вина; но Петр, восстав посреди народа, сказал от лица всех Апостолов, «что сие излияние Духа есть только исполнение древних пророчеств, возвестивших спасение всякому, кто призовет имя Господне». Он засвидетельствовал устами Давида истину Воскресения Христова и Иисуса, распятого Евреями, смело провозгласил Господом и Христом, сидящим одесную Бога и излившим на них Духа Святого. Три тысячи человек умилились первою проповедью Апостольской и спросили единодушно, что им делать? «Покайтесь, — отвечал Петр, — и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа, для оставления грехов, и получите дар Св. Духа».
Таким образом, первоначальное обращение к Богу, через таинство покаяния, необходимо было для примирения с Ним через таинство крещения и для получения даров небесных, третьим таинством помазания духовного. Верующие же все были вместе и всякий день собирались единодушно на молитву и преломление хлеба, т. е. на Божественную вечерю Христову, и эту таинственную пищу принимали с веселием и в простоте сердца, восхваляя Бога и постоянно пребывая в учении Апостолов и взаимном общении и любви. Сами же были любимы всем народом, и Господь ежедневно присоединял спасаемых к Церкви Своей: ибо страх был на всякой душе и много чудес делали Апостолы в Иерусалиме.
Вскоре исполнилось над ними слово Господне о гонениях за свидетельство истины. Однажды Петр и Иоанн, при входе в притвор Соломонова храма, исцелили хромого от рождения. «Сребра и злата нет у меня, — сказал первый просящему у них милостыни, — но даю что имею; во имя Иисуса Христа Назорея, встань и ходи». Ужас объял стекшийся народ; Апостол же обратил изумление в веру, объявив, «что не своею силою укрепил недужного, но верою в Сына Божия, от Которого еще недавно отреклись Иудеи и предали Его смерти; но Он воскрес и есть Тот Самый, Кого предвозвестили Моисей и Пророки». Пять тысяч из народа покаялись на эту вторую проповедь Петрову, но священники Иудейские со стражем храма наложили руки на Апостолов и требовали от них ответа: «Какою силою сотворили чудо?»
Подобно как пред народом, так и пред убийцами Господа, не убоялся свидетельствовать Петр, что исцелил хромого, именем распятого и воскресшего Иисуса, Который есть камень отвергнутый зиждущими, но сделался главою угла и без Него нет никакого спасения. Смутились первосвященники; видя исцеленного пред собою, ничего не могли сказать вопреки смелому слову Апостолов, а только с угрозами запретили им говорить о имени Иисусовом. Но Петр и Иоанн отвечали: «Судите сами, справедливо ли слушать вас более, нежели Бога; мы не можем не говорить того, что видели и слышали».
Апостолы, возвратясь к братиям, рассказали им бывшее с ними в храме, и все единодушно возвысив молебный голос к Богу, вспомнили слова Давида о царях земли, которые соберутся вкупе на Господа и на Христа Его, и о тщетном шатании народов. Они молили Господа даровать рабам своим дерзновение распространять слово Его, вопреки всем угрозам, и творить чудеса именем Иисуса. Внезапно по их молитве место, где было собрание, поколебалось, и все исполнились Духа Святого и продолжали отважно проповедовать слово Божие, которое действовало, уже при самом начале, с такою непреодолимою силою, что никакая человеческая мудрость не могла противостать ему, и число верных росло непрестанно.
У многочисленного же общества верующих было одно сердце и одна душа. Такая любовь взаимно связывала всех, что не было между ними никого бедного, ибо все владельцы сел или домов продавали их и полагали цену к ногам Апостолов, которые уделяли каждому, кто в чем имел нужду. Так один из Левитов, Иосия, прозванный Варнавою, продав свою землю, принес деньги Апостолам. Его примеру хотели подражать два супруга, Анания и Сапфира, но движимые корыстью, утаили часть проданного имущества.
Суд Божий немедленно наказал первое преступление, нарушавшее любовь в Церкви Христовой, и Дух Святой, управляющий ею, обличил виновных устами Петра: «Анания, зачем исполнил сатана сердце твое солгать Св. Духу и утаить цену имения? Не тебе ли принадлежало оно и не в твоей ли власти было проданное? Как пришло тебе на мысль такое дело? Ты солгал не человекам, а Богу». Услышав эти слова, Анания пал бездыханный, и всех объял ужас. Едва изнесли его к погребению, как пришла и жена его с тою же ложью, и та же участь ее постигла при обличении Апостола. Такова была первоначальная чистота Церкви Иерусалимской. Руками же Апостолов делались многие знамения, возбуждавшие веру народа, и даже тень Петрова исцеляла болящих, выносимых на стогны града.
Молвою о чудесах вторично подвиглись первосвященники и наложили руки на всех Апостолов; но Ангел Господень освободил их ночью из темницы и велел идти опять проповедовать глаголы жизни в храме. Тогда еще более смутились архиереи иудейские и, призвав Апостолов, спрашивали: «Зачем проповедью своею хотят навлечь на них кровь Иисусову?» Они же смело возразили, «что надлежит более повиноваться Богу, нежели людям».
Сердце рвалось у Христовых убийц убить и его последователей, но мудрейший из всего сонмища, Гамалиил, внушил меры благоразумной кротости. Напомнив им о двух обольстителях, Февде и Иуде, еще недавно увлекших за собою множество народа и скоро подвергшихся казни, он советовал оставить в покое Апостолов: «Ибо ежели дело их человеческое, то оно само собою рушится; если же Божие, то люди не могут его разрушить, а только сделаются противниками Богу». Совет мудрого был принят, однако же Апостолов отпустили не иначе, как с биением и угрозами; но они вышли от лица собора, радуясь, что сподобились бесчестия за имя Христово, и всякий день, в храме и по домам, не переставали благовествовать о Господе Иисусе.
Число верных умножилось до такой степени, что даже, от недостатка рук при служении убогим, произошел ропот между новообращенными Иудеями и Эллинами. Тогда двенадцать Апостолов, находя неприличным оставлять проповедь Слова для служения трапезе, предложили всему обществу избрать для этого семь мужей благоговейных и, с молитвами возложив на них руки, посвятили в новое звание диаконов. Имена их были: Стефан, Филипп, Прохор, Никанор, Тимон, Пармен и Николай Антиохийский. Здесь впервые является в Церкви Христовой сия низшая степень священства, сообщаемая чрез таинство рукоположения, которое совершалось самими Апостолами, а впоследствии передано ими епископам.
Старший из диаконов Стефан, исполненный веры, делал великие знамения в народе и, одолевая все словопрения Иудейские, возбудил зависть ревнителей Ветхого Завета, называемых Зилотами, которые обвинили его в богохульстве и повлекли на сонмище.
Там лицо его просветилось, как лицо Ангела; пространно изложил он, пред Синедрионом, начало завета Божия с Авраамом и прочими Патриархами, закон, данный от Бога Моисею и поддерживаемый Пророками, дабы привести народ израильский к познанию истины, и горько обличил жестоковыйных, всегда упорствовавших против Духа Святого, которые, умертвив всех Пророков, убили наконец и предвозвещенного им Праведника. Исполненный Духа Святого, Стефан, воззрев на небо, восклинул: «Вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога!» Восшумел яростию сонм и с воплем повлек архидиакона, чтобы вне града побить его камнями; он же, преклонив колена, молился за убийц своих, и кровь его, вопиявшая к небу подобно Авелевой, была первою мученическою кровию, пролитой за свидетельство имени Христова.
Как благодатный дождь, она плодотворна была для Церкви; гонения, с тех пор возникшие на учеников Христовых, рассеяли их по всей Иудее, Галилее и еще далее, ибо они, по словам Господа, должны были свидетельствовать о Нем до пределов земли. Одни только Апостолы остались в Иерусалиме, в основание матери всех Церквей, от которой проливался Божественный свет по вселенной. По древнему преданию, засвидетельствованному Св. Златоустом, она уже была вверена исключительно одному из Апостолов, и Иаков, называемый братом Господа, как рожденный от первого брака мнимого отца Его Иосифа, рукоположен был в первые епископы в святом граде Самим Спасителем, когда Воскресший явился ему отдельно от прочих учеников Своих. Устами второго диакона Филиппа слово проникло прежде всего в Самарию, как ближайшую по вере к Иудеям. Самаряне, отвергая пророчества, принимали только пять книг Моисеевых; но тем не менее ожидали Мессию и потому легко уверовали в Иисуса. Многие крестились и вместе с ними некто Симон волхв, уважаемый в народе за свои необыкновенные действия. Скоро, однако, обнаружился нечистый их источник.
Апостолы, с радостию услыша в Иерусалиме о крещении соседней Самарии, послали от своего сонма Петра и Иоанна, чтобы утвердить в вере новообращенных, излиянием на них Духа Святого, через возложение рук и запечатлеть, таким образом, первое таинство крещения божественными дарованиями, через второе таинство помазания духовного. Тогда Симон волхв приступил к Апостолам и дерзнул предложить им серебро для приобретения силы сообщать дары Св. Духа. Но Петр ответствовал святотатцу: «Да погибнет с тобою серебро твое, ибо ты помыслил серебром приобрести себе дар Божий». И хотя Симон принес покаяние пред Апостолами в тяжком грехе своем, но так ужасно было его покушение, что хульное имя симония сохранилось навеки святотатной купле и продаже даров Духа Святого, при сообщении таинств. Не очистилось и зараженное сердце самого Симона, ибо он сделался впоследствии начальником новой ереси, возмутившей Христианство, выдавая себя, силою волхвований, за Бога. Так сродны между собою ересь и святотатство!
Другая чудная проповедь предстояла Филиппу. Ангел велел ему идти к полудню, на пустынную дорогу от Иерусалима к Газе; ибо благодать Божия коснулась сердца евнуха, вельможи эфиопской царицы Кандакии, и через него должна была просветиться Эфиопия. Принадлежавший к числу так называемых прозелитов, то есть приверженцев закона Еврейского, которые весьма умножились с тех пор, как пленение Вавилонское рассеяло Иудеев по всем странам, царедворец возвращался с поклонения из Иерусалима и, сидя в колеснице, читал темное для него место Пророка Исайи о страданиях Господа: «Как овча ведется Он на заколение, безгласен как агнец пред стригущим; в уничижении совершился суд Его, род же Его кто изъяснит, хотя вземлется от земли жизнь Его?» Внезапно приступил к колеснице Филипп и спросил, «разумеет ли читаемое?» Вельможа со смирением предложил ему взойти в колесницу, чтобы изъяснить слова Писания, и святой муж разрешил уму его тайны пророческие, событием страданий Иисусовых. Немного надобно времени и слов, когда правое сердце расположено к вере: беседовали путники, колесница текла, на пути встретился им источник; с евангельскою простотою спросил один: «Се вода, что препятствует мне креститься?» — «Можешь, — отвечал другой, — если веруешь от всего сердца». «Верую, — возразил эфиоплянин, — что Иисус Христос есть Сын Божий!» Достаточно было чистого исповедания; оба сошли на воду, и едва совершил крещение Филипп, как Дух Святой нисшел на евнуха, и, радуясь о спасении своем, продолжал он путь, не видя более таинственного своего учителя, взятого Ангелом.
Славнейшее из всех обращений, какие когда-либо видела Церковь, должно было совершенно утешить ее в утрате Стефановой; избранный сосуд благодати, окропленный его кровию, готовился ей в лице гонителя Савла. Юноша, от колена Вениаминова, воспитанный при ногах мудрого Гамалиила, во всей правде законной, Савл ревновал с первосвященниками иудейскими против имени Христова, не по злому умыслу, но в простоте сердца, не ведавшего истины. Он стерег одежды побивавших Стефана, одобряя убийство; он терзал Церковь, входя в домы верных, извлекал жен и мужей, чтобы ввергать их в темницу, и еще недовольный, дыша угрозами на учеников Господних, испросил себе письма к синагоге Дамасской, дабы и оттуда привести узников в Иерусалим: но Сам Господь ожидал его на пути.
У врат Дамаска внезапно свет осиял Савла; он пал на землю и услышал Божественный голос: «Савл, Савл, что Меня гонишь?» — «Кто ты, Господи?» — воскликнул пораженный. «Я Иисус, Которого ты гонишь, — ответствовал тот же голос, — трудно идти тебе против острия!» С ужасом спросил трепещущий гонитель: «Господи, что повелишь мне делать?» «Встань и иди в город, и сказано будет, что тебе делать», — провещал ему Гонимый. В оцепенении стояли шедшие с Савлом, слыша только звуки голоса, но никого не видя; встал и низверженный вождь их, уже Апостолом, с открытыми глазами, ничего не видя; ослепшего привели за руку в Дамаск, цель его грозного для христиан странствия, и там еще три дня он не ел, не пил и не видел.
Но за него провидел ученик Христов, Анания, которому повелел Господь идти просветить Савла, не страшась его гонений, ибо сосуд сей избран был, чтобы пронести имя Божие к царям и народам и много за него пострадать. Повиновался Анания, возложил руки на Савла, и внезапно, как бы некая чешуя, отпала от глаз его: он крестился и стал проповедовать в синагогах Иисуса Сыном Божиим.
Изумились слышавшие имя Христово в устах жесточайшего Его гонителя, и верные сперва подозревали Савла, озлобленные же Иудеи искали умертвить его; но он спасся ночью, спущенный со стены города, и бежал в Аравию, потом опять возвратился в Дамаск, отважился и в Иерусалим, где один из учеников, Варнава, представил его Апостолам, рассказав чудное обращение; однако же замыслы мстительных Иудеев на жизнь Савла заставили его на время удалиться в свое отечество Таре.
Таковы были дивные пути Провидения к распространению Церкви Христовой; сам Апостол непрестанно обличал Иудеев и язычников в их неверии собственным обращением, рассказывая на сонмищах и излагая в своих посланиях, как прежде жестоко опустошал он Церковь более всех своих сверстников, будучи ревнителем отеческих преданий, и как получил откровение не от человеков, но от Бога, Который открыл ему Сына Своего, чтобы проповедать Его язычникам.
Между тем на время престали гонения и верные наслаждались миром, умножаясь утешениями Св. Духа. Апостол Петр, обходя всех, утверждал в вере словом и знамениями, исцелив в Лидде расслабленного Энея и воскресив в Яффе благочестивую Тавифу. Но слово Божие дотоле проповедовалось одним только Иудеям, Самарянам и Эллинам, получившим обрезание по закону Моисееву. Собственно же язычники были ему чужды, ибо ученики Христовы не нарушали принятого в Иудействе запрещения вступать в сообщество с язычниками. Господь же, пострадавший за весь род человеческий, чтобы всех призвать ко спасению, явил первый пример признания язычников на благочестивом сотнике Римском Корнилии. Ангел предстал ему на молитве и сказал: «Корнилии, молитвы твои и милостыни пришли на память Богу, итак пошли в Яффу и призови Симона, называемого Петром; он скажет тебе слова, по которым спасешься ты со всем своим домом».
Таким образом, хотя благие дела сотника послужили ему приготовлением ко спасению, однако же он не мог спастись без веры во Христа Иисуса; ибо нет другого имени под небесами, которым могли бы спастись, а природный закон совести, написанный в сердце каждого, есть только преддверие закона благодати, как разительно убеждает в том пример Корнилия. Исполняя повеление Ангела, он послал надежных людей в Яффу, где уже предупрежден был Петр небесным видением не гнушаться язычников и не почитать ничего скверным, что Бог признал чистым. Он встретил посланных и поспешил с ними в Кесарию, в дом сотника. Корнилии пал к ногам его и рассказал причину приглашения. Апостол же, внимая словам его и вспоминая свое видение, уразумел, что во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде не отвергается Господом, но способен быть принятым в благодать Его; он возвестил единственным средством спасения каждому человеку Христа Иисуса, распятого и воскресшего, Судию живых и мертвых, о Ком свидетельствовали Пророки, дабы всякий верующий в Него получил именем Его прощение грехов.
Еще говорил Петр, как внезапно Дух Святой нисшел на всех слышавших слово жизни, и верующие, из числа обрезанных, изумились, видя, что дар Святого Духа излился и на язычников, потому что услышали их, величающих Бога разными языками. Тогда Петр сказал: «Кто же может воспретить креститься водою тем, которые как и мы приняли Духа Святого?» И велел креститься Корнилию со всем домом во имя Господа Иисуса. Когда же впоследствии упрекали Петра в Иерусалиме за то, что обращался с необрезанными, Апостол успокоил Иудеев рассказом всего бывшего, и они убедились, что Бог не одним Евреям, но и язычникам даровал покаяние в жизнь вечную.
Хотя рассеявшиеся после смерти Стефановой ученики Христовы прошли до Финикии, Кипра и Антиохии, никому не проповедуя слова Божия, кроме Иудеев, — однако же некоторые из Кипрян и Киринейцев начали благовествовать Господа Иисуса в Антиохии самим Эллинам, и рука Господня была с ними так, что великое число уверовало и обратилось к Господу. Дошел слух о том до Иерусалимской Церкви и послан был в Антиохию Варнава, который утвердил в вере новообращенных. Для большего успеха вызвал он Савла из Тарса и с ним вместе проповедовал целый год слово Божие в Церкви Антиохийской, где верные впервые стали называться христианами. Когда же один от Пророков, пришедших из Иерусалима, именем Агав, предсказал о наступающем в Иудее голоде, Антиохийцы, движимые любовью, собрали по достоянию милостыню в пользу братии своих и послали ее руками Варнавы и Савла.
Не одним голодом страдали верные в Иудее; против них возникло новое гонение, уже не от лица первосвященников, но от внука Ирода Великого, царя Ирода Агриппы, который поднял руки на некоторых из членов Церкви и убил мечом Иакова Зеведея, брата Иоаннова. Свидетель Преображения Господня, прежде всех Апостолов, сделался мучеником и прешел созерцать лицем к лицу ту славу, какую видел некогда на Фаворе, еще как бы в зеркале. Человек, представивший к суду Иакова, пораженный его твердостью, сам исповедал Христа; на пути к месту казни, испросил он у Апостола прощение и, получив мир, вместе с ним был усечен мечом. Ирод видя, что смерть Иакова приятна Иудеям, заключил в темницу и Петра, дабы умертвить его после Пасхи, но Церковь прилежно молилась о нем Богу и услышана была соборная молитва.
Накануне определенного для казни дня Апостол спал ночью между двумя воинами, окованный двумя цепями, и стража стерегла двери темницы. Внезапно объял ее свет, и Ангел Господень, коснувшись Петра, пробудил спящего; с рук его спали узы железные; он оделся по глаголу Ангела, и вышел вслед за ним, думая быть в видении. Когда же прошли вторую и третью стражу, и железные врата града сами собою отверзлись пред ними, и стал невидим Ангел, тогда лишь пришел в себя Петр и уверовал бывшему избавлению. Он поспешил к скорбящей о нем Церкви, в дом ученика Марка, и, укрепив ее своим присутствием, удалился на время из Иерусалима.
На другой день Ирод, разгневанный утратою Апостола, предал воинов казни и отошел в Кесарию, где скоро постигла его, за надменность, горькая кончина, ибо когда народ превозносил его как Бога, черви, точившие внутренность царя, напомнили ему о тлении еще до гроба.