– На середину последней декады марта.
– Я поддерживаю идею, но вопрос необходимо согласовать с Главкомом Вершининым… Его согласие необходимо.
– Так и решим. Ты доложишь о моем предложении Константину Андреевичу, а я согласую вопрос в правительстве с Устиновым и в ЦК партии с Брежневым.
– Договорились, Сергей Павлович, – сказал Каманин и тут же переменил тему разговора: – Что скажешь о космической подготовке американцев? Не боишься, что через неделю они окажутся на околоземной орбите впереди нас?
Главный конструктор категорически отмел последнее предположение генерала Каманина:
– Теперь не боюсь, Николай Петрович. Кстати, после долгой раскачки руководители проекта «Меркурий» отобрали троих претендентов из военных для полета на ракете «Редстоун».
– Я тоже читал эти сообщения в газетах, Сергей Павлович, – подтвердил Каманин. – Самый молодой из них, капитан Гриссом, ровесник Павла Беляева, тоже летчик-истребитель. Так что в каком-то смысле мы идем параллельными дорогами.
– Не совсем, Николай Петрович, – возразил Королев. – Их «прыжок» по баллистической траектории на высоту чуть больше сотни километров, строго говоря, нельзя считать космическим полетом. Таковым является только орбитальный полет. Лишь таким путем можно будет в дальнейшем решить задачу освоения человеком околоземного пространства. Подскок в стратосферу ничего существенного практически не решает.
– Значит, запуск пятого корабля-спутника – это твоя генеральная репетиция перед запуском человека, Сергей Павлович? – уточнил в конце разговора Каманин.
– Именно генеральная, – подтвердил Главный конструктор.
Встреча с космонавтами тоже началась с приятного. Они поздравили Королева с успешным запуском четвертого корабля, а сходную встречную тему тут же подбросил расторопный Нелюбов.
– Мы тоже наращиваем свой потенциал, Сергей Павлович, – сказал Григорий, бросив озорной взгляд в сторону Гагарина. – Неделю назад у Юрия родилась вторая дочка. Обязательно вслед за отцом полетит в космос.
Главный конструктор подхватил веселый настрой своих звездных подопечных. Он подошел к Гагарину, протянул руку:
– Тебе, Юрий, мои двойные поздравления – со второй дочкой и днем твоего рождения. Но один подарок я тебе уже преподнес, а второй – пока остается за мной. Я ведь не знал до приезда в Центр подготовки о пополнении твоего семейства.
– Что вы говорите, Сергей Павлович. Каждый ваш приезд в отряд давно стал для всех нас бесценным подарком, – смущенно возразил Гагарин и повторил: – Да, именно подарком.
Но тут бесхитростной наивностью удивил Главного конструктора снова Нелюбов. Он вдруг спросил:
– Если не секрет, Сергей Павлович, то какой первый подарок вы уже преподнесли Юрию?
Королев медленно повернулся в сторону Григория и тут же услышал ответ Леонова на поставленный вопрос:
– Вспомни, Жора, в какой именно день запущен четвертый корабль-спутник. 9 марта… Разве это не бесценный подарок для Юрия в день рождения?
– Ах вот какой подарок имеется в виду? – Нелюбов разочарованно отступил назад. – Я об этом почему-то и не подумал.
Королев тут же повернулся к столу, раскрыл свою рабочую папку, вынул из нее красивый журнал и встряхнул им перед собой:
– А я, между прочим, дорогие товарищи, прихватил небольшой подарок для всего вашего отряда. Вот журнал «Лайф», в котором описана система подготовки американских кандидатов к космическому полету. Почитайте. Обсудите. Но мы должны полететь первыми. Это сегодня наша главная задача, наш приоритет.
Главный конструктор уехал из Звездного так же неожиданно, как всегда. Посмотрел на часы, приподнял руку. Его ждали неотложные космические дела… Много дел.
Понедельник – день тяжелый. Но тут, 17 марта, все и закрутилось. С вылетом «ударной шестерки» на Байконур произошла сходная история, как и при первом посещении будущими космонавтами ОКБ Королева. Опять запретом замаячило грозное ведомство генерала Серова.
Сергей Павлович с утра сразу поехал не в ОКБ, а в Главный штаб ВВС, к Вершинину. Константин Андреевич был всецело согласен с предложением Королева и пригласил к себе ответственного куратора Центра подготовки космонавтов генерала Агальцова. Тут и выяснилось, что еще в субботу заместитель Главкома ВВС обращался в КГБ за разрешением на полигонный полет в Казахстан «ударной шестерки» космонавтов. Однако министр госбезопасности Серов и на сей раз предложил Филиппу Александровичу оформить на подчиненных генерала Каманина весь перечень документов, необходимых для посещения «совершенно секретного государственного объекта».
– Этот вопрос я буду решать сегодня в ЦК, у товарища Брежнева, а вы, Константин Андреевич, готовьте транспортник для полета космонавтов на Байконур, – твердо заявил Главный конструктор и уехал на Старую площадь.
Утром 19 марта Королев улетел на полигон, чтобы лично проверить ход подготовки пятого корабля-спутника к орбитальному полету. Для него, да и для всех, причастных к освоению космоса, это была последняя, генеральная репетиция перед запуском «Востока» с человеком… Последняя… Решающая!
Последние приготовления
Во второй половине дня 29 марта, обменявшись с Келдышем мнениями о пресс-конференции академика Топчиева, прошедшей накануне, Сергей Павлович поехал на Старую площадь, в ЦК партии, и доложил Сербину о результатах испытательных запусков двух последних кораблей-спутников «Восток» на орбиту Земли. В заключение Королев сделал оптимистический вывод о том, что экспериментальный период подготовки к полету человека в космос завершен. Иван Дмитриевич, в присутствии Главного конструктора, связался с министром оборонной промышленности страны Устиновым, курировавшим ракетостроение и космос. Сербин предложил Дмитрию Федоровичу подготовить проект постановления правительства о запуске в космос пилотируемого корабля. Когда к концу дня 3 апреля такое постановление было принято, Сергей Павлович тотчас улетел на Байконур. Счет времени отныне пошел для Главного конструктора на дни и часы.
Около пяти часов вечера в этот же день Каманину позвонил из ЦК Сербин и передал пожелание Хрущева, чтобы начальник Центра подготовки космонавтов срочно привез ему фотографии Гагарина и Титова. С ними ознакомились члены Президиума ЦК. Ровно через сутки, 4 апреля, Иван Дмитриевич сообщил в Звездный: «Оба парня отличные! Выбирайте первого из них сами». Тут же заведующий оборонным отделом ЦК добавил, что на Гагарина и Титова подписаны документы, удостоверяющие их личность, как граждан Советского Союза. Документы обязательно надо получить перед вылетом на космодром.
Визуально они были знакомы с лета сорок пятого, с момента подготовки к Параду Победы на Центральном аэродроме. Но тогда военачальники ни разу не пожали друг другу руки – слишком уж велика была дистанция в их служебном положении. Маршал Малиновский командовал фронтом, а генерал-майор Стученко возглавлял всего лишь гвардейскую стрелковую дивизию. Последующие годы изменили ситуацию. Маршал Малиновский прибавлял в должностях – командовал военным округом, был Главкомом войск на Дальнем Востоке, 1-м заместителем министра обороны, Главкомом сухопутных войск. В пятьдесят седьмом сменил маршала Жукова в должности министра обороны. Рос в чинах и положении и генерал Стученко. Командовал стрелковым корпусом, армией. С пятьдесят девятого, в звании генерала армии, возглавил Приволжский военный округ. В эти последние годы Родион Яковлевич и Андрей Трофимович хорошо узнали друг друга. И все же до 3 апреля ни разу еще министр обороны не звонил лично командующему округом по телефону. А тут неожиданно позвонил. Коротко спросил о делах и сразу о главном предмете.
– Андрей Трофимович, задача на твою долю выпадает очень ответственная. Вот и звоню.
– У нас разве бывают безответственные задачи, Родион Яковлевич? – попробовал упредить министра обороны Стученко.
– Но тут, понимаешь, особо ответственная, – продолжил свою мысль Малиновский. – В ближайшие дни в космос полетит советский человек, а приземляться он будет на территории твоего военного округа. Так вот я поручаю тебе организовать его встречу. Только что я вернулся из ЦК, где был персонально предупрежден Хрущевым по этому поводу.
– Что требуется от меня, Родион Яковлевич?
– Немного, Андрей Трофимович. Надо составить план подготовки к встрече космонавта. Возможный район его приземления разбить на участки. После распоряжения из Москвы на каждом из них требуется установить круглосуточный наблюдательный пост. Их надо обеспечить, кроме визуальных средств, радиолокаторами и другими техническими средствами наблюдения. Наземная разведка организуется на тот случай, если космонавт приземлится в лесу или в болотистой местности. Кроме того, для розыска космонавта и оказания ему, в случае необходимости, экстренной помощи надо сформировать три-четыре аварийно-спасательных отряда. Обеспечить их самолетами, вертолетами, автомобилями высокой проходимости, лодками, конными повозками, инженерно-медицинскими группами. Наибольшую опасность представляет тот случай, если космонавт угодит в болото или в реку, зависнет на дереве. Там потребуется вертолет.
– Мне задача ясна, Родион Яковлевич, – заявил Стученко.
– Надеюсь, помощь из центра тебе не нужна, Андрей Трофимович? – уточнил министр обороны.
– Конечно, нет, товарищ маршал, – подтвердил командующий округом. – Вполне обойдусь своими силами.
Рано утром 5 апреля «ударная шестерка» космонавтов вылетела из Чкаловской на трех самолетах Ил-14 на Байконур. Гагарин и Титов находились на разных машинах. Вместе с космонавтами на полигон отправились Каманин, Карпов, врачи от Яздовского и кинооператоры студии научно-популярных фильмов.
В четырнадцать часов самолеты приблизились к космодрому. В салонах тотчас прервались разговоры, и все устремились к иллюминаторам. В Казахстане во всю царствовала весна. Взору «избранных пассажиров» предстала удивительная картина – вся округа до горизонта показалась им сплошным цветочным ковром из живых тюльпанов.