— Тогда почему у тебя в голосе нет радости?
— Потому что такая защита стоит очень дорого, — она замолчала, опустив голову и разглядывая свои сцепленные в замок руки. — Если мы передадим клан под прямое покровительство Церкви, ее защиту не смогут преодолеть ни высшие демоны, ни даже сам Костяной Король. Но в обмен нам придется стать ее вассалом. Все важные решения будут приниматься только с согласия высшего Капитула, вся политика будет проводиться в рамках общей политики Церкви… Может быть, нам и получится выторговать какие-то небольшие вольности и свободы, но…
— Понимаю, — сказал я. Никому бы не понравился переход от глав небольшого, но практически независимого государства к подчиненному положению. — Понимаю. Но зато это гарантирует выживание клана, верно?
— Верно, — согласилась Амана. — Разве что сама Церковь погибнет. Но это, если и случится, то только с гибелью всей Империи.
— Но тогда получается… — я нахмурился, вспоминая. — Тогда все те кланы, погибшие во время последнего массового прорыва демонов, могли бы выжить, если бы перешли под руку Церкви?
Амана покачала головой.
— Церковь берет под свое прямое покровительство далеко не каждого, кто просит. На всех желающих у нее просто не хватит ресурсов и людей. Но Хеймес — посвященный богине, наши земли благословлены ею, нашу просьбу без ответа они не оставят.
— Я каждый год получаю письма из Капитула с предложением прямого вассалитета, — подал голос уже сам Хеймес. — Просить не придется. Достаточно намекнуть на возможность согласия — и они примчатся сюда, глазом не успеешь моргнуть.
— И вы уже решили, когда…
— Нет! — перебил меня Хеймес. — Нет, я не буду звать Церковь, — и добавил, повернувшись к сестре: — Только не начинай снова. Я не откажусь от того, ради чего столько лет трудились наши предки.
По лицу Аманы было видно, что его решение она не одобряет. Но вслух она ничего не сказала.
Глава 6
Разрушения, понесенные замком во время ночного нападения, оказались не так страшны, как человеческие потери.
Поначалу демоны людей щадили — не из добросердечности, конечно. Неподалеку от искусственного пруда они возвели алтарь из тут же срубленных и магически соединенных стволов деревьев, и рядом с ним держали тех, кого смогли поймать и обездвижить.
Собственно, принять за алтарь то, что получилось, можно было только при очень большом воображении, но выжженные на бревнах руны — демонические вариации человеческих — четко указывали на цель сооружения. На этом алтаре они даже успели принести одну жертву — кого-то из младшей семьи аль-Ифрит. Но потом защитники замка обнаружили место жертвоприношения, демонов частично убили, частично прогнали, пленников освободили, алтарь разрушили, а новый сбежавшие демоны сделать не успели и после того всех попадавшихся им людей стали просто убивать…
К вечеру следующего дня в замок начали прибывать жрецы — очищать территорию как от демонической скверны, так и от влияния потустороннего. Все они были отсюда же, из корневых земель, из разных храмов, однако знакомый мне жрец из Броннина не приехал.
Никакой из тех неприятностей, которые перечислял Кастиан, духи предков, кажется, не причинили. Они без проблем вернулись в ритуальный зал и там то ли ушли в спячку, то ли отправились в потусторонний мир. Слуга, приставленный убираться в моих покоях, попытался передать то, что случайно услышал в разговоре жрецов, но объяснение получилось слишком путанным, и куда делись духи я толком так и не понял.
В целом, главных опасностей было сейчас две: перерождение какого-нибудь несчастного, оказавшегося в месте со слишком сильной демонической скверной, и одержимость духом. Хотя все духи вроде бы добровольно покинули мир живых, по головам их посчитать было невозможно. Поэтому, кстати, все эти дни с территории замка не выпускали никого из тех, кто здесь находился во время нападения.
Мне, если честно, самому хотелось понаблюдать за тем, как жрецы будут работать, и послушать их разговоры, но старшие аль-Ифрит посчитали это плохой идеей. Мол, жрецов много, они настороже, будут внимательно приглядываться, вдруг да кто-нибудь из них разглядит мое демоническое наследие или заметит Теневого Компаньона. А наличие этих Компаньонов, как выяснилось, относилось к той серой области магии, которая, хотя не была прямо запрещена, но все же Церковью не одобрялась.
Само существование Кащи старшие аль-Ифрит приняли достаточно спокойно. После всего, что случилось, у них, похоже, уже не осталось сил на какие-то эмоции. Разве что Амана, выслушав мою историю обретения «фиолетового кролика», посмотрела с очень знакомым выражением, говорящим: «Такое могло случиться только с тобой, Рейн!».
Кащи, кстати, опять превратился в браслет и обнимал мою левую руку, и в таком виде его на следующий день увидел Кастиан. Несколько мгновений он изучал блестящий металл и особенно красные камешки-глаза, потом хмыкнул.
— Неплохо ты мне тогда запудрил мозги этим браслетом. Наплел про красивые ушки, хвостик, мордочку… Ну-ну!
— И вовсе не наплел! Ты просто ничего не понимаешь в красоте, — отказался я и погладил Кащи по вышеупомянутым ушкам, чтобы он не обижался.
Три дня после нападения я был вынужден провести в своих покоях, где в качестве развлечения у меня были только книги, а одиночество разбавляли лишь разговорчивый слуга, да изредка и ненадолго забегающий Кастиан. А на четвертый день жрецы засобирались восвояси. Как рассказал слуга, они убрали все следы демонической скверны, которые смогли обнаружить, и проверили всех обитателей замка на одержимость, так что теперь можно было вздохнуть спокойно…
«Проверили всех, кроме меня», — добавил я мысленно, когда слуга ушел.
Я стоял у окна, наблюдая за тем, как служители Церкви выезжают в открытые ворота, когда ко мне постучалась Амана. Войдя, упала в кресло и несколько мгновений молчала, глядя в потолок. Потом со вздохом села нормально.
— Устала, — пожаловалась. — Сил нет как устала. Похороны, соболезнования, распределение помощи пострадавшим, ремонт башен, чистка замка, забота о гостях… Кстати, как твой черный нихарн, держится?
— Да, — отозвался я, глянув на кольцо. Мое новое умение видеть нихарн за иллюзией, появившееся во время путешествия в Теневые Королевства, сохранилось и по возвращении в человеческий мир.
О ситуации с амулетом я рассказал старшим аль-Ифрит тогда же, когда и обо всем остальном, и Амана немедленно дала мне дополнительно несколько белых нихарнов, «в качестве временного решения». Впрочем, после возвращения домой черный нихарн не показывал больше никаких стремлений к саморазрушению, так что за последние четыре дня я об этой небольшой проблеме подзабыл.
— Вот, держи, — Амана протянула мне железное кольцо — точную копию того, которое сидело у меня на пальце. Я стянул старое кольцо, надел новое… Что ж, в этот раз никаких провалов в Теневые Королевства не последовало. Все же прошедшая инициация хорошо меня защищала.
— А еще вот.
Второй предмет оказался книгой. На обложке была изображена бабочка невнятного серо-коричневого цвета, сидящая на столь же непривлекательной голой ветке. Заглавие гласило: «Особенности миграции, размножения и питания мотыля вида Бронзовая Капустница в северных регионах Империи».
— А это зачем?
Амана посмотрела на меня, на явное недоумение на моем лице, и хихикнула. Потом махнула рукой, создавая защиту от подслушивания, и сказала:
— Открой пятидесятую страницу.
Недоумение меньше не стало, но я пролистал до нужного места и — ха…
— Это запрещенная и Церковью, и светскими властями книга. Простолюдин за владение ею получит пять лет каторги, а клановец… ну, тут как повезет, — пояснила Амана. — Поэтому еще наша бабка приказала спрятать все подобные тексты под такими названиями и обложками, которые мало кто откроет из любопытства. И никаких магических иллюзий — их жрецы как раз замечают в первую очередь. Естественно, о том, что ты из этой книге узнаешь, говорить можно только с нами и с Кастианом — будучи наследником престола, он прочитал немало таких текстов. В его времена запреты были еще строже — тогда за владение подобными книгами до конца жизни отправляли в Залы Покаяния. Как только прочитаешь, верни мне. И из покоев никуда ее не выноси.
— Понял.
Строгие тут, в Империи, были законы, а прежде — так и еще строже. Я помнил, как резко Кастиан отреагировал на одно только упоминание «Восставшего из Бездны», хотя старшие аль-Ифрит и императорский советник произносили это имя вполне спокойно.
— Сегодня из комнат не выходи, — добавила Амана. — Двое жрецов пока еще задержались — ставят дополнительные защиты вокруг ритуального зала, закончат не раньше вечера, а уедут только на рассвете. Несколько дней отдохнем от них.
— Только несколько дней? — последние слова прозвучали подозрительно. — А потом что?
— А потом явится делегации из столицы. Хеймес попытался отказаться от такой чести, но ничего не получилось. Капитул заявил, что, они, мол, обязаны лично убедиться, что все в порядке.
— Тогда мне стоит уехать из замка прежде, чем они явятся. Еще неделю взаперти я не выдержу.
— Да, — после короткой паузы согласилась Амана. — Да, так будет лучше. Тем более что представители Капитула — это не скромные рядовые жрецы, они вполне могут обыскать все комнаты замка и остановить их будет сложно.
Тут мне вспомнилось кое-что еще.
— А как вы можете знать, что я не одержим никаким духом? Меня ведь жрецы не проверяли, — спросил я о том, что уже несколько раз мелькало в мыслях. То есть сам-то я был почти уверен, что никакой одержимости у меня нет — если, конечно, дух не притаился где-то в самом темном углу моего разума, тщательно скрыв свое присутствие.
— Черный нихарн, — Амана улыбнулась. — Он защищает не только от демонического перерождения, но вообще от любых одержимостей. Пожалуй, ты один из немногих в замке, в ком мы ничуть не сомневались.