— Фух, отлегло, а то я думал, что со мной что-то не в порядке, — усмехаясь, сказал я, а затем уловил пока ещё далёкий вой милицейских сирен. — Ленка, соседи вызвали мусоров! Ну, ещё бы! Мы же здесь палили, словно в тире!
— Куда бежать-то?! — закричала она, выглянув в окно. — На улице уже толпа собралась!
— Надо через крышу уходить, — придумал я, лихорадочно осматриваясь. — Поднимайся на чердак и разведай путь, а я пока устрою здесь небольшой пожар.
— Хорошо, — кивнула Ленка и козочкой поскакала по лестнице наверх.
Я же торопливо спустился в подвал и обнаружил там бездыханное тело полукровки. Её остекленевшие глаза смотрели в низкий потолок, а две дырочки на шее уже закрылись запёкшейся кровью.
Блин, жалко девчонку. И ведь мы могли спасти её, если бы сразу позвонили в милицию. Хотя, в словах Ленки, есть доля правды. Менты что-то не особо чесались, пытаясь предотвратить все эти похищения. Подозрительно… или нет? Ладно, потом подумаю над этим, а то у меня совсем нет времени.
Я схватил горящую свечу, выбежал из подвала и поставил её на кухонный стол, а затем повернул несколько ручек газовой плиты. Надеюсь, не слишком сильно бахнет, а то соседей зацепит. Правда, они должны быть обеспеченными родовитыми эльфами, так что хрен с ними. Зато после пожара точно не останется никаких отпечатков пальцев.
После этого я довольно кивнул головой и помчался к лестнице, но буквально через метр кто-то схватил меня за лодыжку. Я грохнулся на живот и больно ударился подбородком об пол. Аж искры из глаз посыпались. Но они не помешали мне увидеть, что этим «кем-то» оказался вампир. Он держал меня правой рукой за ногу, явно находясь не в лучшей форме после того, как я и Ленка отрихтовали его. Но всё же остроухий был жив! Вот же гад! Я ударил его пяткой в нос, услышав приятный хруст, а затем резко дёрнул другой ногой, высвобождая конечность из ослабевших пальцев вампира.
Мне удалось принять вертикальное положение и раздражённо прорычать:
— Вот ты крепкая мразь!
— Я могу… сделать тебя… таким же, — просипел эльф, которому мешал говорить торчащий изо рта кончик ножа. — Только помоги мне… Дай своей крови… и перекрой газ. Огонь не щадит никого. Я не хочу… умирать.
— Нет уж, спасибо, — саркастично протараторил я, похвалив себя за идею с пожаром.
— Тогда я могу… открыть тебя множество тайн. Ты станешь… богатым, знаменитым… — шептал кровосос, лихорадочно глядя на меня.
— Я и так богат и знаменит в узких кругах, — выдохнул я, но всё-таки задумался. Вампир явно не хотел умирать, отчего был готов рассказать и сделать всё, что я потребую.
И он, словно почувствовав мои колебания, продолжил увещевать меня, лёжа на полу и не двигаясь, будто пытаясь сохранить последние силы:
— Я могу дать тебе многое… даже вечную жизнь… кхам… у тебя будет море… девушек. Самых красивых. Они все будут хотеть возлечь… с тобой.
— Сила. Мне нужна сила, — твёрдо произнёс я, изучающе глядя на эту хитрую падаль, которая, наверное, восстановилась бы, если бы мы просто покинули его дом. Только лютый страх сгореть заживо подвиг вампира к действиям. — У меня есть определённая способность, которую я хочу развить.
— У тебя? Ты же нечистокровный, — прохрипел вампир и в его глазах сверкнуло удивление. Но он быстро погасил его и стал поспешно рассказывать, будто поверил мне: — Как ты уже слышал, эльфийская кровь… способна дать прогресс силе, но её требуется не просто… выпить. Ещё нужна амброзия и… смертельная рана.
— Амброзия? — повторил я, чувствуя запах газа и слыша приближающийся вой милицейских сирен. — Это та жидкость в банке, которая в подвале? А я думал, что ты рассолом с похмелья балуешься.
— Ага, она, — прошептал остроухий, не спуская с меня горящего взора. — Так ты… поможешь мне?
— Конечно. Отчего не помочь такому покладистому вампиру? — протараторил я. — Ты пока полежи здесь. Никуда не уходи. А я мигом вернусь.
— Куда ты? — бросил мне вслед кровосос, но я уже скрылся в подвале, где быстро нашёл открытую банку и схватил её. Мне в ноздри ударил насыщенный травяной аромат, идущий от жидкости, плескавшейся внутри. Я лишь пару мгновений вдыхал запах, а затем закрыл ёмкость обычной капроновой крышкой и выскочил из подвала.
Вампир, естественно, продолжал лежать в кухне, постепенно заполняющейся газом. Надо спешить, а то взлечу на воздух вместе с домом.
Я быстро открыл банку и сделал несколько глотков терпкой жидкости, продравшей горло.
Упырь в это время подозрительно просипел, наблюдая за мной из-под полуопущенных век:
— Ты чего это… задумал?
— А разве не понятно? Ты же эльф, — усмехнулся я, схватил со столешницы топорик, подскочил к вампиру и со всего маха ударил его по шее остро заточенным лезвием. Оно глубоко вошло в плоть зарычавшего остроухого, который принялся слабо трепыхаться. Мне пришлось придавить его ногой к полу. И только после этого я сделал ещё один удар в ту же точку, куда бил ранее, а затем, сморщившись от отвращения, припал губами к ране обессилевшего эльфа, всасывая в себя его кровь, отдающую железом.
Мне было жутко противно, но я не мог поступить иначе. Что-то подобное я и искал последние годы, ведь отмеренные мне шесть лет скоро подойдут к концу…
Глава 3
Вампир уже во второй раз безжизненно вытянулся на полу, но теперь я был точно уверен в том, что он умер. Его щёки высохли, глаза запали в череп, а кожа сморщилась. Из него будто выкачали часть жидкости. Да ещё и клыки исчезли в верхней челюсти, превратившись во вполне обычные, эльфийские, кои не отличались от человеческих.
Мне же стало дурно, но не от вида трупа, а оттого, что творилось с моим собственным телом. По нему вдруг стали пробегать короткие судороги, выворачивающие суставы, поднялась температура, а в желудке будто поселился энергичный ёжик, пытающийся выбраться через глотку. Даже глаза стало резать, а уши чуток заложило.
Впрочем, мне удалось расслышать призывные крики Ленки, которые неслись со второго этажа:
— Матвей, скорее сюда! Я нашла выход!
Я подхватил непослушными руками банку и вихляющей походкой двинулся к лестнице, ощущая, как к вспотевшему телу неприятно липнут трусы и футболка. Эк меня колбасит. Уж не обманул ли меня хитрожопый остроухий? Вдруг для людей такая процедура смертельна? Боюсь, я скоро узнаю ответ на этот вопрос.
Пока же мне вполне достало сил, чтобы подняться на второй этаж и найти там лестницу, ведущую на чердак. Я кое-как преодолел и её, хватаясь свободной рукой за резные перила, а потом влез на пыльный чердак, где валялся всякий хлам, который, видимо, было жалко выкидывать. Тут пылилось старое кресло, торшер, игрушки в картонной коробке. Кажись, всё это старьё осталось от предыдущих жильцов, а то я слабо себе представляю вампира, играющего в куклы.
Между тем стоящая возле круглого окна эльфийка пролопотала, бросив на меня взволнованный взгляд:
— Ты чего копаешься?! Быстрее! И на кой чёрт тебе сдалась эта банка? Ой, выругалась.
— В банке чай, хороший. Может быть даже пуэр. Жалко оставлять, — прохрипел я, мазнув мутным взглядом по вытаращившей глаза Ленке, а затем проковылял мимо неё и выбрался на крышу, где меня едва не сдул слабый ветерок, приятно обдувающий разгорячённое тело. Благо, что я успел схватиться за спутниковую антенну.
Девушка же прокудахтала, выбравшись следом за мной на металлическую черепицу крыши:
— Матвей, тебя трясёт и ты весь мокрый. Что с тобой?
— Да там у кого-то через дорогу попса заиграла. Едва-едва не блеванул, и вот до сих пор не отпустило, — промычал я и осторожно двинулся к соседней крыше, глядя вниз, где сверкали сине-красные милицейские огни только что подъехавших машин, среди коих был «уазик» и «девятка».
Ленка ничего не ответила на мою шутку, а благоразумно сконцентрировалась на том, чтобы не сверзиться вниз. И у неё получилось не упасть.
Мы, несмотря на темноту, благополучно преодолели две крыши, а потом стали спускаться с другой стороны улицы, решив воспользоваться балконом дома, за чьими окнами обосновался мрак.
Мне пришлось прыгать с двухметровой высоты, держа банку обеими руками. И когда мои подрагивающие от слабости ноги ударились о балкон, то я шлёпнулся на задницу и от души блеванул прямо между согнутых ног.
— Фу-у-у, — донёсся до меня сверху голос Ленки, которая скривилась в омерзении.
— А это всё твоё палёное пиво, — пробурчал я, вытерев губы, а затем положил возле блевотины небольшую игрушечную мышь, которую обычно покупают домашним котам. Она лежала в углу балкона, так что мой мозг сообразил подставить животное.
— Пиво было хорошим, — возмутилась девушка и приготовилась прыгать.
— Ловлю, — бросил я, поднявшись на ноги и расставив в стороны руки.
Эльфийка сиганула с крыши. Но она не попала в мои объятия, потому что меня качнуло назад. Девушка пролетела мимо, тоже не удержалась на ногах и ударилась коленом об пол балкона.
— Ой, ё-ё-ё, — прошипела Ленка, болезненно сморщившись.
— Нет, не «ой, ё-ё-ё», а твою мать моё колено, — со знанием дела поправил я её.
— А чего ты не ловил, раз уж взялся? — недовольно процедила остроухая, опалив меня огненным взглядом.
— Передумал, — пожал я плечами и смахнул пот со лба, после чего перелез через перила балкона и спрыгнул.
На сей раз мне довелось упасть на мягкий газон.
Ленка же приземлилась на ноги возле меня, потом резко выпрямилась, испустив стон боли, и захромала к калитке. Я поплёлся за ней, чувствую себя так, словно оказался голым на морозе. Зуб на зуб не попадал, кожа покрылась пупырышками, а внезапно прозвучавший взрыв, ввинтился в мои уши так слабо, словно в них напихали ваты.
Всё же я обернулся, едва не выпустив из рук банку, и увидел дым, который потянулся к небу с той стороны улицы. Там кричали люди и лаяли громкоговорители милиции. Но вроде бы никто не пострадал. Народ орал от страха, а не от боли.
Ленка же схватила меня за плечо и горячо выдохнула прямо в лицо: