— Ты дал вредоносцам повод еще раз убедиться в моей неуязвимости. В следующий раз они натравят на меня уже не безобидных некрашей, а всю нечисть, обитающую в Злом Котле.
— Когда еще этот следующий раз выпадет… — он беспечно махнул рукой. — А пока радуйся своему счастливому избавлению.
— Только это и делаю… Получается, что я опять обязан тебе жизнью. При случае постараюсь вернуть должок с лихвой. А пока получай свое яйцо. Больше я на него не претендую.
— Благодарю за щедрость, — вещун сразу приуныл, словно царь Валтасар, которому среди шумного пира напомнили вдруг о бренности земного существования. — К несчастью, твой широкий жест запоздал. Яйцо сделало свой окончательный выбор. Я только что с прискорбием убедился в этом. Столько усилий пошло прахом, сколько времени потрачено впустую…
— Подожди… — затаенный смысл его слов не сразу дошел до меня. — Ты хочешь сказать…
— Ну да. Ты угадал, — слегка оживился вещун. — Именно это я и хочу сказать. Отныне все заботы о яйце лягут на тебя. Они не слишком обременительны, но требуют постоянного сосредоточения всех душевных сил.
— Но это ведь яйцо вещуна! А я человек. Существо совсем иной природы. Ты ведь не возьмешься метать икру вместо лягушек или вскармливать потомство змей!
— Успокойся. И прежде случалось, что яйца вещунов вынашивали другие существа. Тут важны не особенности твоего телесного устройства, а взаимная приязнь. Сознайся, ты испытываешь симпатию к нему? — вещун деликатно притронулся к котомке.
— Наверное… — только и вымолвил я.
— И оно симпатизирует тебе. Вещуны в раннем возрасте так привязчивы… — мордашка моего приятеля вновь омрачилась.
— Сочувствую, — пришлось пригорюниться и мне. — Перенести такую потерю нелегко.
— Легко… Нелегко… Что ты понимаешь в этом! Моих чувств не выразить словами. Жизнь утратила всякий смысл. К чему это жалкое существование? Уж лучше покончить со всеми горестями единым махом! — он сделал вид, что собирается броситься в воду, но, заметив приближающегося к плоту крокодила, сразу передумал. — Спасти меня можешь только ты.
— Я бы рад… Да только как?
— Вместе с тобой мы отправимся на поклон к нашей королеве! — выпалил вещун, только и ожидавший, когда я размякну. — Я честно признаюсь в случившемся, а ты от своего имени попросишь для меня новое яйцо.
— Ты полагаешь, что королева согласится? — признаться, такое предложение несколько ошеломило меня.
— О ее поступках нельзя судить заранее. Королеве претит все, что называется здравым смыслом. Она в равной степени способна и на величайшую милость, и на буйный гнев, и на полное отчуждение. Полагаю, что это вполне простительно существу, пережившему многие поколения своих потомков. Но ты обязательно понравишься ей, если, конечно, приложишь к этому максимум стараний. Какие-либо разумные доводы здесь не нужны. Достаточно говорить откровенно и страстно. И запомни — ни полслова лжи!
— Как мне, глухому, говорить с ней?
— Она сама найдет приемлемый способ общения. Так ты согласен?
— Разве тебе откажешь… Но у меня сейчас столько неотложных дел! Разве ты забыл, что я несу перед тенетниками вполне определенные обязательства?
— Помню! — воскликнул вещун, опрометчиво полагавший, что я уже поддался на его уговоры. — Но в деле, за которое ты взялся, не сделано еще ни единого шага. Вместо того чтобы втереться в доверие к вредоносцам, ты бегаешь от них. Все задуманное пошло насмарку. У тебя нет ни плана действий, ни средств к его исполнению. А главное — ты не располагаешь сведениями о потаенной жизни вредоносцев.
— Ну и что? Первые неудачи еще ничего не значат! — возразил я, следуя, скорее, полемическому задору, чем здравому смыслу. — Уверен, что скоро все наладится. Мне бы еще толкового советчика…
— А еще лучше — толковый подзатыльник! Оставаясь в нынешнем положении, ты ничего не добьешься, хотя наживешь кучу неприятностей. Зато даже мимолетная встреча с королевой вещунов откроет тебе свет истины. Ее ум вмещает всю мудрость, накопленную нашим народом, а жизненный опыт вообще не имеет предела. Представь себе, какими невероятными способностями должно обладать существо, чьи яйца не только умеют постоять за себя, но и видят грядущее, скрытое пеленой времени. Видят даже сквозь непроницаемую скорлупу! Завоевав расположение нашей королевы, ты сможешь получить ответ на самый сокровенный вопрос. Мир предстанет перед тобой совсем в иной плоскости. С таким союзником в Злом Котле не пропадешь. Постарайся понять это…
Он, наверное, хотел добавить: «…своею пустою башкой», но вовремя сдержался — кулак-то у меня был не пустой, а очень даже увесистый.
В словах вещуна, помимо горьких и по большей части несправедливых упреков, было и много такого, над чем стоило призадуматься. Сейчас я действительно находился в тупике и не видел реальной возможности выбраться из него. Добрый совет и участие существа, сравнимого мудростью с небожителями, пришлись бы весьма кстати. А уж если королеве вещунов известно что-то о загадочном Поводыре, то это решит многие мои проблемы… Вот только жаль потерянного времени. Хотя вполне возможно, что потом я с лихвой наверстаю упущенное.
Наверное, предложение вещуна стоит принять. Эх, была не была…
— Когда бы ты хотел получить ответ? — спросил я.
— Немедленно!
— Ладно, уговорил…
Некоторое время спустя, когда бегемоты и крокодилы исчезли, а река стала понемногу набирать грозную мощь, я, как бы между делом, поинтересовался:
— Где же находится обитель вашей королевы?
— Не так близко, как хотелось бы, но и не так далеко, чтобы заранее впадать в уныние, — уклончиво ответил вещун.
— Река не поможет нам сократить грядущий путь? — говоря откровенно, скользить по водной глади было куда приятней, чем топать через леса и горы.
— Она помогла бы, но впереди русло перегораживает водопад, шутить с которым я бы не советовал.
— Обойти его по берегу нельзя?
— Вместо берегов там отвесные скалы.
— Что же ты предлагаешь?
— Надо высадиться на берег здесь. А плот пусть плывет себе дальше. В дар водопаду мы отправим чучела, облаченные в нашу одежду. Будет лучше, если до вредоносцев дойдет слух о твоей гибели.
— Ты опасаешься погони?
— Уже не очень… Скорохваты, конечно, проследят наш путь до самой реки. Вредоносцы не любят путешествовать по воде, но каких-нибудь приспешников вдогонку за нами пошлют обязательно. Когда те доберутся до водопада, мы уже будем далеко отсюда.
— Насколько опасен выбранный тобою сухопутный путь?
— Споткнуться и разбить нос можно даже на пути к собственному ложу. Но если серьезно — впереди нас могут ожидать любые сюрпризы. Это ведь Злой Котел, а чужаков здесь не любят.
— Учту на будущее…
Высмотрев такое местечко, где в топкие камышовые плавни врезался песчаный пляж, мы причалили к берегу и сделали все так, как рекомендовал вещун, — из травы и палок соорудили чучела, напялили на них собственную одежду, а сверху вместо голов пристроили две незрелые тыквы, одну побольше, другую поменьше.
В итоге парочка получилась такая симпатичная, что отправлять ее на верную гибель было даже как-то жалко. Но что уж тут поделаешь! Пусть водопад благосклонно примет эту жертву и отвратит врагов от дальнейшего преследования. А назад я вернусь уже совсем другим…
Голыми мы, конечно, не остались. Новое платье вещун соорудил из паутинной ткани, наконец-то пригодившейся на что-то дельное. Кроил он на глазок, одним только кремниевым ножом, а сшивал, вернее склеивал, с помощью горящей головешки.
Эта одежка, предварительно состаренная над костром, напоминала балахоны средневековых нищенствующих монахов, один вид которых побуждал к милосердию даже самых отпетых разбойников.
Заодно я выстругал себе посох, не шедший, конечно же, ни в какое сравнение с прежним, но вполне соответствующий нашему нынешнему обличью.
Так началось путешествие в обитель королевы вещунов, где я надеялся услышать ответы на все свои вопросы, а мой спутник — получить новое яйцо, по возможности не столь влюбчивое и строптивое.
Я не знаю, что такое Тропа — мертвецкая, в которой собраны исковерканные и усеченные останки миров, иногда еще подающих признаки жизни, или, так сказать, космическое нерестилище, где в грязи и гное зреют зародыши грядущих цивилизаций. Вполне возможно, что этого не знает никто.
Не имея возможности проникнуть в суть данного феномена, я старательно изучал его географию. В основном ногами, ибо взор легко поддается обману, на который так щедры здешние земли и небеса.
Иногда соседние страны, попавшие сюда из самых разных вселенных, имели ясно различимые границы, которые опасались нарушать даже звери, а иногда лепились в единое целое, примером чему служил Злой Котел. Если по отношению к Тропе допустимо сравнение с ожерельем, состоящим из бесчисленного множества миров-бусинок, то здесь по чьей-то прихоти или по чьему-то недосмотру образовался узелок, распутать который было под силу только ожидающемуся в далеком будущем очередному Большому взрыву.
Некоторые страны Злого Котла были густо заселены, пусть и не всегда старожилами, а другие, наоборот, пустовали, что лично у меня всегда вызывало законную тревогу. Ведь, кроме жары, холода и других общеизвестных стихий, существует немало потаенных сил, губительных для всего живого, но не доступных нашему восприятию. Радиация, например.
Именно по такому мертвому миру мы и шли сейчас, страдая от голода, жажды и неизвестности. В последнее время вещун упорно молчал, и у меня даже зародилось подозрение, что мы сбились с пути, который якобы должно было указывать ему сердце.
Но что же, в нашей жизни все бывает — и указатели начинают барахлить, сбиваясь с верного курса, и сама желанная цель вдруг исчезает куда-то. Но в этом случае полагается немедленно задать взбучку штурману и выбросить сигнал бедствия. Или хотя бы честно признаться в содеянной ошибке.
Ho вещун либо молчал, либо старался отделаться дежурными отговорками. Присмирело и яйцо — то ли ощущало вину за свое непостоянство, то ли копило силы перед возвращением в альма-матер, то ли от всех переживаний просто рассталось с так толком еще и не начавшейся жизнью. Для меня, наверное, навсегда останется зага