войны поддерживали и возбуждали внутреннюю. Волнения в марках передались и к народу, жившему между Вартой, Одрой и Вислой.
Панорама Праги. Рисунок XV в.
В 963 г. маркграф Геро напал на лужичан и мильчан, которые хотя и соседили с его маркой, но еще не были покорены и находились в союзе с заодрскими народами. Геро прошел в этот поход до Одры и остановился на границах Польши. Польский князь Мечислав принужден был платить дань за земли между Вартой и Бобром. На первых же порах после подчинения Мечислав испытал крайнее оскорбление от маркграфа Годо[168], который высокомерно обращался с ним и не уважал его княжеского достоинства. Но когда в открывшейся потом войне немцы понесли поражение, император, бывший тогда в Италии, порицал действия Годо и приказывал ему помириться с Мечиславом. Граф Вихман, узнав, что поморяне были недовольны польским князем, явился к ним на помощь, два раза выходил с ними против Мечислава и побеждал его. Через некоторое время (967 г.) Вихман нашел новый случай к войне с польским князем, явившись на помощь к волинцам.
Стесняемый маркграфами, принуждаемый делить свои силы для борьбы с внешними и внутренними врагами, польский князь не мог бы сохранить свободы своего народа, если бы он не вошел в тесный политический союз с чехами. Породнившись с чешским княжеским домом, принял он через чешских проповедников христианство и с помощью чешского оружия усмирил своих врагов. Мы видели, что Генрих Сварливый, домогаясь королевского венца, опирался на содействие чешского и польского князей. Близкие отношения между Болеславом и Мечиславом обещали прочное будущее для обоих молодых государств. Скоро они могли играть довольно важную роль в судьбе Немецкого государства и приобрести во взаимной поддержке значительные выгоды. Таковы были события 983 г., когда немцам угрожала большая опасность со стороны славянских и датских марок. Славяне были выведены из терпения жестокостью и высокомерием графа Дитриха. Возмущение началось у лютичей на Гаволе и Нижней Одре; 29 июня явились они под Гавельберг; город взят, охранявший его отряд уничтожен, епископская церковь разрушена. Спустя три дня, в глухую полночь, напали они на Бранибор. Дитрих, защищавший эту крепость, бежал; многие из жителей перебиты, клир взят в плен; труп епископа Додила, уже три года похороненного, вырыт из земли, ограблен и снова брошен в могилу. Поднялись бодричи под предводительством князя их Мстивоя; это были более враги немецкого господства, чем христианства; они дошли до Гамбурга, разграбили и разрушили город. В это же время чешское войско, под предводительством графа Деда, овладело местечком Жичи и монастырем Кальве, похитив из монастыря Оду, дочь графа Дитриха, руки которой тщетно домогался Мечислав[169]. Поздно поднялись немецкие князья на защиту страны. Собралось войско под предводительством Дитриха, имения которого всего более пострадали. К нему примкнули со своими войсками графы мишенский и лужицкий, многие другие графы и бароны, архиепископ Девинский и епископ Гальберштадтский. Они молитвой и причащением приготовились к битве со славянами. Битва была несчастна для славян; но вскоре затем славянские народы, в лице своих князей, приобрели снова влиятельное положение в Германии, и славянские войска брали города и крепости немецкие.
Со смертью Оттона II 7 декабря 983 г. императорская корона должна была перейти на сына его, четырехлетнего Оттона, коронованного еще при жизни отца королевской короной. Прежде чем решили немецкие князья, как поступить с малолетним королем, кого назначить ему в опекуны, кому передать правление за его малолетством, – выступил снова со своими притязаниями Генрих Сварливый, более пяти лет содержавшийся под стражей в Утрехте. В начале 984 г. он явился в Кельн, где жило королевское дитя под надзором архиепископа Варина. Как законному опекуну и ближайшему родственнику передан был малолетний король Оттон Генриху; имея на своей стороне саксонские светские и духовные чины, других, нерешительных, Генрих склонял в свою пользу подкупом и заманчивыми обещаниями. С королевской пышностью он праздновал Пасху в Кведлинбурге; пригласил сюда своих приверженцев и принимал от них почести, приличные королю. Здесь же мы встречаем и его старых союзников, князей чешского и польского; вместе с ними был и Мстивой, князь бодричей. Но Генрих сильно ошибался, считая упроченным свое дело. В то же самое время, как он в Кведлинбурге принимал от союзников и приверженцев своих королевские почести, собрались в Гессебурге, недалеко от Вольфенбюттеля, враги его, приверженцы императорского дома, которые формально отказались от повиновения ему и присягнули Оттону. Когда и в других частях Германии Генрих не видел единодушной преданности и признания своих прав, когда его партия слабела все более и более, он не нашел другого исхода, как прибегнуть к помощи чешского князя. С чешским войском, через марку Мишенскую, вторгся он с востока в Саксонию, дошел до Могельна, где соединился со своими друзьями. Мишенская марка была погранична с Чехией, самая Мишна была важным местом в стратегическом отношении. Из нее можно было действовать среди славянских народов и угрожать немцам. Предводитель чешского войска, сопровождавший Генриха, хитростью занял на возвратном пути Мишну и посадил в ней чешский военный отряд. Потом, чтобы выиграть расположение окрестных славян и удержать их в подчинении Болеславу, выгнал из Мишны тамошнего епископа Фолькольда: так мало прививалось христианство к славянам, так ненавистны им были десятинные сборы духовенства. Овладев немецким городом, Болеслав нашел, что небезопасно долее поддерживать Генриха, так как во всей Германии получила перевес противная ему партия. Когда в 985 г. малолетний Оттон действительно избран был в короли под опекой матери своей Феофании, славянские князья перешли на сторону сильнейшей партии и явились к императрице с поздравлениями.
Мечислав Польский изменил с этого времени двадцатилетнему союзу с чешским князем и начал преследовать личные интересы, независимо от Болеслава. Так, в знак особенной приязни и расположения он подарил королю верблюда; так, он помогает Феофании устроить ее запутанные дела в славянских марках, совершает с немцами два похода против славян полабских. В иных отношениях стоит к немцам Болеслав II. Когда Феофания обратилась к восстановлению порядка в марках, она увидела, что необходимо занять снова Мишну – этот сторожевой пункт и против лужичан, и против чехов. У Болеслава потребовали сдачи города, но он отказал. В 986 г., когда Мечислав употреблял все средства войти в расположение немцев и обязательно помогал им против своих собратьев, в Чехию идет саксонско-тюрингское войско. На этот раз поход не был удачен, в следующем году он опять повторился; только тогда Болеслав принужден был отказаться от Мишны. Таким образом, снова было восстановлено немецкое господство между Лабой и Одрой. Нужно взвесить тогдашние обстоятельства, чтобы понять необходимость уступки Болеслава. Без союзников чешский князь не мог вести успешной борьбы с немцами, а Мечислав находил более выгодным быть в союзе именно с ними. Верная служба его не осталась без награды; это ясно обнаружилось в последующих обстоятельствах.
Мечи из находок на славянских памятниках: 1) Гогенберг; 2) Коляны около Врлики; 3) Ярогневице; 4) Киев; 5) Гнездово; 6) Одер, близ Гольцова
Мы видели, что естественные границы Польши, когда в 963 г. Мечислав столкнулся с Геро, простирались до Одры, что притом за земли между Вартой и Одрой Мечислав обязался платить дань; теперь, в 990 г., чехи и поляки столкнулись между собой на Одре. Весьма вероятно, что польский князь получил за свою верность именно землю за Одрой, часть Лужиц[170], на которую и князь чешский имел притязания. Болеслав имел союзников в лютичах, состоявших в давнем союзе с ним и с его предками, Мечислав обратился к помощи немецкой правительницы Феофании. По приказанию ее архиепископ Девинский Гизилер и весьма многие саксонские графы вышли на помощь Мечиславу; сборным местом была жупа Слубская, на правом берегу Одры, спорный пограничный пункт двух князей. Болеслав Чешский, не вступая в бой, предложил немцам мир и просил их посредничества в переговорах с Мечиславом; архиепископ Гизилер, согласившись с его предложением, распустил свои войска и пошел к Одре, где тогда находился Мечислав. Чешский князь указывал Мечиславу, что его союзники – немецкие графы – теперь в его руках, что лучше без войны уступить спорную землю. Но переговоры не удовлетворили враждующие стороны, Болеслав пограбил окрестности, овладел каким-то городом; неизвестно, чем кончилась эта война. В 991 г. союзники Болеслава лютичи продолжали еще волноваться, выгнали из Бранибора какого-то Кизо, человека, преданного интересам империи; но в следующем году сам Оттон, имея вспомогательный отряд от польского князя, при личном участии Болеслава Чешского, идет под Бранибор. Вероятно, к тому времени дела между обоими славянскими князьями были улажены, так как преемник Мечислава, умершего 25 мая 992 г., имея в то время войну с восточными соседями, славянами русскими, должен был сделать уступку в пользу чешского князя.
Внутренняя история Чехии при Болеславе II в связи с деятельностью епископа Войтеха
В Чехии долго хранилось воспоминание о проповеднической деятельности в славянском мире св. братьев Кирилла и Мефодия. При всех усилиях немецкого духовенства подавить в славянских землях память о деле св. братьев, заподозрить самое православие их, устранить славянский язык из богослужения, временами появляются намеки, указывающие на источник, откуда получило начало христианство в Чехии. Политические обстоятельства влекли Чехию к ближайшему союзу с сильными соседями, со всех сторон окружавшими ее. Рядом с государством Чешским образовалась довольно опасная для него другая сила славянская, в Польском государстве; это последнее в конце X века дружным союзом с немецким правительством усилилось частью за счет Чехии, частью за счет других славянских народов, к границам которых все более и более приближались немцы в своих завоеваниях на востоке. С юго-востока скоро начала грозить Чехии новая сила в сильном государстве угорском. Окруженные народами, сплотившимися уже в государственное тело и искавшими средств к усилению за счет соседей, чехи неминуемо должны были войти в политический союз с ними, если не хотели тратить свои силы и терять области в неравной борьбе. Более прочный союз могли бы они образовать вместе с поляками, тогда бы они блистательно выполнили свою миссию относительно славянства – задержать движение немцев к востоку. Чешские князья не совсем поняли свою задачу: как они, так и высшее чешское дворянство с большей охотой поддерживали сношения с немцами, чем с соплеменными им народами. Но этот союз в скором времени должен был обнаружить свои дурные стороны. Известно, что саксонская династия, объединив разрозненные части Германии, поставила себе широкую задачу – призвать к новой жизни народы, приходившие с немцами в соприкосновение и для выполнения этой задачи не щадила народных верований и обычаев, не останавливалась ни перед какими препятствиями. Та