Когда Болеслав принял власть, он нашел уже готовым разделение нации на благородных (шляхта, дворянство), оброчных крестьян (кметы) и крепостных, со всеми зависящими отсюда отношениями. Господствующее сословие больших и малых поземельных собственников образовало крепкое зерно нации и было по преимуществу сословием военным, между тем как кметы, если не исключительно, то главнейше, должны были обрабатывать землю и платить им оброк. «Я не решаюсь, – говорит Лелевель, – определить начало, не решаюсь и исследовать, и высказывать предположения о том, каким образом произошло это различие сословий, ибо во всем славянском мире оно заходит в темную, очень отдаленную старину. Довольно того, что эти два сословия образовались во время неблизкое к обращению Польши в христианство». Над обоими этими классами высилась княжеская власть, которая в Польше имеет подобное же происхождение, что и в других славянских землях. В древнейшую пору население представляется раздробленным на мелкие единицы, стремившиеся к обособлению.
Сопоставляя между собой старые монастырские и церковные летописные заметки, мы находим между ними то замечательное различие, что некоторые из краковских заметок касаются последних годов IX века: определяют время правления Лешка, год вступления (913) на польский престол Земомысла, время рождения (931) Мечислава, занимаются описанием сношений с некоторыми чешскими князьями; напротив, древнейшие Гнезненские записки все начинаются изложением обстоятельств сватовства Мечислава за Дубравку. Можно думать, что обитатели Малой Польши сохранили эти воспоминания еще из поры своей самостоятельности и независимости от полян. Летописец называет князя полян Попела царем и повелителем царей, а это можно объяснить так, что князь полян тогда уже подчинил своей власти других коленных князей, живших поблизости Гнезна. С другой стороны, Попел называется князем только округа гнезненского[206], из чего видно, что в других округах были тогда другие князья; так, мы знаем в Вислице князя Вислава Красивого, происходившего из племени князя Попела. Основателем могущества полян является, по преданию, Земовит, от которого идет новая династия Пястовичей; он распространил границы своего княжения далее, чем кто-либо до него. При всей скудости и отрывочности известий можно, однако, вывести, что князьям колена полян пришлось пережить продолжительный период объединения колен ляшских под своей властью, период борьбы с независимыми родовыми и коленными старшинами, что первоначальная история Польши носит тот же характер, что и история Чехии. Нет сомнения, что ко времени Болеслава внутренняя работа собирания земли была кончена и княжеская власть приобрела уже известную степень устойчивости. Судить о свойствах княжеской власти конца Х и начала XI века мы не можем за недостатком современных памятников; но если допустим, что большая часть податей, многочисленных служебных обязанностей и коронных регалий, как они являются по памятникам XII века, лишь мало-помалу, с течением времени, приобретаемы были княжеской властью, то право суда, требование военной службы и известного размера податей – останутся, по всей вероятности, древними прерогативами княжеской власти. Но нельзя отрицать, что значение власти прежде всего основывалось в это время на личных достоинствах князя. Если это был человек с сильным характером, власть его могла доходить до деспотизма; если он был слаб, шляхта волновалась и ограничивала права его. Галл хвалит нелицеприятие Болеслава. Одинаково относился он к кмету и шляхтичу, тому и другому давал скорый суд и расправу. Обвиняемый шляхтич не смел ни под каким предлогом не явиться на княжеский суд; обладая живым и страстным характером, он многих панов присудил к смертной казни, в чем после раскаивался, к суровым упрекам присоединял иногда и ручную расправу. Таковы черты, рисующие отношения княжеской власти к шляхте[207].
Разница между шляхетским и кметским сословием основывалась на неодинаковых свойствах владения землей. Было независимое и зависимое владение; если независимое владение было велико и обнимало зависимые владения, то оно составляло доминиум. Владельцами независимыми были лехи или шляхта, владельцами зависимыми были кметы. Пользование землей обязывало всех к разным государственным повинностям и военной службе. Военная служба первоначально могла рассматриваться скорее как право свободного человека, чем как обязанность. Крупные собственники с радостью шли за князем в поход, так как богатая добыча привлекала каждого, вообще военная жизнь соответствовала тогдашним вкусам. Как высшее сословие, шляхта стоит близко к князю; из шляхтичей состоял высший суд при дворе его, шляхта составляла зерно войска, почетнейшую и лучшую часть его, военную конницу.
Объединение Польши, введение христианской веры и развитие княжеской власти не могли не отозваться разными влияниями на кметах. В старую пору, при Пясте, сеймовый пан, решающий дела свои на вече, пользовавшийся личной свободой и самоуправлением, много утратил теперь из прав своих. Ему нужно было отказаться от старой веры, изменить прежнюю жизнь и вынести на своих плечах многообразные обязанности к князю, шляхте и духовенству. Новые религиозные обряды, исполняемые чужеземным духовенством, военная жизнь, поднимавшая власть вождя и принижавшая давний вечевой обычай, рыцарство, наполнившее двор князя толпой иноземных искателей приключений, – все это должно было не совсем благоприятно подействовать на народ. Он оттеснен был от князя, но и там, в отдалении, не мог уклониться от следствий перемены всей общественной жизни, охватившей Польшу. На него налагалась десятина в пользу духовенства, взималась тяжелая военная повинность, натуральная и личная; рядом с его забором возникали новые поселения военнопленных, с которыми он, доселе вольный и самостоятельный, должен был сравняться по тождеству жизни и обязанностей. Война, давшая шляхте средства к обогащению, легла тяжелым ярмом на кмета и, как всегда, подчинила его шляхтичу, сильному своею челядью, награбленными богатствами и обширной поземельной собственностью.
Болеслав вызвал к деятельности свежие силы ляхов; потомство приписывает ему переустройство Польши; преимущественно к его времени приурочиваются военные учреждения, в продолжение столетий существовавшие в стране[208]. Мартин Галл представляет Польшу Болеславова времени исключительно воинственной, военная сила ее неизмерима: «Какой математик в состоянии будет верно определить число закованных в железо воинов его? Из познанского округа доставлялось на войну 1300 латников и 4000 щитоносцев, из гнезненского 1500 латников и 5000 щитоносцев, из Владиславля 800 латников и 2000 щитоносцев, из Гдеца 300 латников и 2000 щитоносцев; все они славились как храбрейшего и весьма искусные воины. У Болеслава было больше тяжеловооруженных воинов, чем в наше время во всей Польше щитоносцев; тогда было в Польше почти столько же воинов, сколько в наше время всего в ней населения».
Крещение Польши. С картины Я. Матейко
Думают, что военное и гражданское устройство, данное Польше Болеславом, частью вызвано было исключительным положением границ государства[209], почти непрерывно стоявших на военном положении, и первоначально введено в пограничных областях, что только потом, с течением времени, оно распространилось на всю Польшу. Но едва ли возможно предположить, чтобы пограничное городовое устройство, случайно введенное, сделалось потом общим всей Польше; повсеместность этого устройства в XII веке, а к концу этого века и совершенное падение его, говорит за то, что оно основывалось на местных, чисто народных учреждениях и не было явлением случайным и заимствованным. Относимые ко времени Болеслава учреждения стоят в связи и имеют своим основанием древнейшие отношения, свойственные всему славянскому племени; Богуфалова строжа есть дальнейшее развитие и приложение общеславянской круговой поруки. Богуфал говорит, что Болеслав ввел в Польше подать, называемую строжей; эта подать состояла в том, что с каждого участка земли или плуга представлялось в житницу королевскую по одной мере пшеницы и овса; сторожевой податью она называлась потому, что предназначалась для продовольствия ратных людей в городах, преимущественно пограничных. «Ибо названный король, для защиты своей власти и для противоборства врагам, на границах государства строил много крепостей».
В XII веке мы находим Польшу разделенной на множество округов; в каждом из них был город с кастеляном, королевским чиновником, заведовавшим военной, юридической и финансовой частью в своем округе. Но в середине XII века это устройство уже падает, – ясно, что оно существовало издавна и было уже действующим в XI веке. С тех пор как Польша была объединена, как князья колена полян подчинили себе окрестные колена, должно было существовать известное устройство для правильного взимания податей и для отправления военной службы. В городах (castrum) были посажены княжеские чиновники (familiares, comites), частью для наблюдения за управлением округа, частью для исполнения обязанностей, присвоенных князю, как обязанность творить суд и расправу, частью для предводительства военными людьми на случай войны. К каждому городу причислялись окрестные селения, составлявшие его округа, с жителей этого округа и собиралась, между другими, упомянутая выше подать, строжа. Известный процент населения должен был лично являться в город, из него составлялась городская стража, всегда готовая идти на войну под знаменем кастеляна; остальное население округа натурой доставляло средства к содержанию в городе военных людей. Таких военно-юридических округов было много, каждый из них обязан был выставлять определенное число войска; по словам Мартина Галла, число это было очень велико. Это учреждение должно стоять в известной связи с другим уч