Своеобразный раннеземледельческий комплекс дали раскопки нижних слоев Балакота (Dales, 1979). Сделанная на гончарном круге керамика украшена росписью, выполненной черной краской по коричневому или кремовому фону. Довольно многочисленны зооморфные и растительные мотивы. Среди украшений имеются бусы из лазурита. Близость моря стимулировала развитие производств, использующих створки раковин в качестве исходного сырья.
Как мы видели, оседлоземледельческие общины довольно рано проникают в долину Инда. Об этом, в частности, свидетельствуют раскопки Джалилпура в Пенджабе, где во втором слое имеются женские статуэтки, близкие найденным во втором слое Гумлы. Особенно существенно открытие таких памятников именно в долине Инда, где соответствующие культурные напластования непосредственно предшествуют хараппским комплексам.
Из числа таких памятников первым было открыто поселение Кот-Диджи. Здесь под хараппскими слоями были открыты руины раннеземледельческого поселка, культурный комплекс которого достаточно типичен для индостанского региона. Поселение было укреплено, металлические изделия и расписная керамика, сделанная с помощью гончарного круга, отражают традиции производств, развитых еще в северобелуджистанских общинах (Khan, 1959, 1965). Аналогичный памятник детально исследован индийскими археологами в долине ныне пересохшей реки Гхаггар, текшей параллельно Инду, которую сопоставляют со священной рекой ведийской традиции — Сарасвати. Здесь в пору хараппской цивилизации располагался густозаселенный район, центром которого был Калибанган. В нижних слоях Калибангана открыт яркий комплекс предхараппского времени (Thapar, 1975; Lal, 1979). Поселение этого периода занимало площадь в 4.5 га и имело в плане форму параллелограмма. Эту геометрическую фигуру четко обрисовывала обводная стена, имевшая сначала толщину 1.9 м, затем увеличенную до 3—4 м. Сама стена и строения внутри нее возведены из прямоугольного сырцового кирпича размером около 30Х20Х10 см. Среди керамики выделяются различные группы с расписным орнаментом, преимущественно черным по красному, но есть также группа посуды с полихромной росписью, где дополнительно введена черная краска. Это указывает на сохранение традиций изготовления нарядной парадной посуды, сложившихся в среде раннеземледельческих общин. Орнаментация посуды достаточно разнообразна: помимо геометрических узоров имеются изображения растений, рыб, крупного рогатого скота. Наряду с каменными орудиями, в частности пластинами из агата и халцедона, представлены и медные изделия, в том числе плоские топоры. Обычай широкого использования различных украшений получает дальнейшее развитие. Бусы изготовлялись из самых различных материалов — сердолика, стеатита, раковин, меди и даже терракоты. Весьма разнообразными, в частности по материалу, становятся и браслеты, среди которых имеются медные, терракотовые и выточенные из раковин. Десятки образцов таких браслетов, происходящие из раскопок Калибангана, свидетельствуют, что это было излюбленное украшение древних обитательниц поселения. Появляются терракотовые модели повозок, в которые, видимо, впрягались фигурки бычков, в изобилии находимые в ходе раскопок. Это косвенное указание на применение тягловой силы животных как одной из форм внеличностной энергии получило в ходе исследований Калибангана еще одно подтверждение. В окрестностях поселения были обнаружены перекрытые поздними отложениями древние поля с бороздами, проведенными пахотным орудием, что также свидетельствует об использовании животных при возделывании полей, о качественно новом этапе развития поливного земледелия, повышавшем его эффективность и рентабельность. Колесные экипажы распространяются весьма широко. Так, в дохараппских слоях поселения Бонавали, расположенного восточнее Калибангана, найден фрагмент расписной керамики с изображением колесной повозки (Bisht, Asthana, 1979, p. 226). В бассейне Инда складывается и тип мясомолочного скотоводства, основанного на разведении крупного рогатого скота. Так, на поселении Джалилпур соответствующие костные остатки составляют 75 % всех остеологических материалов. Крупный рогатый скот был основной частью мясной пищи обитателей Балакота. Порода скота Джалилпура, по наблюдениям зоологов, отличалась крупными размерами. Этот предхараппский, или, по терминологии Р. Олчина, «раннеиндский», период по системе длинной хронологии, учитывающий корректировку радиокарбоновых дат, относят ориентировочно к XXIX—XXVI вв. до н. э. (Allchin, 1982, р. 159). Хотя есть предложения и более ранней его датировки (Ramachandran, 1984, р. 539), однако едва ли имеются основания для чрезмерного растягивания времени существования комплексов типа раннего Кот-Диджи и Калибангана. В последнем памятнике, как подчеркивает Тхапар, этот период был сравнительно недолгим, о чем свидетельствует, в частности, и мощность культурных напластований, достигающих всего 1.6 м (Thapar, 1973, р. 199). Возможно, с большими основаниями стоило бы говорить для предхараппского, или формативного, периода о второй четверти III тыс. до н. э.
Прочное и широкое освоение оседлоземледельческими общинами аллювиальной равнины, орошаемой великой рекой азиатского материка, означало одновременно и завершение раннеземледельческой эпохи в истории индопакистанского региона. Сложилась эффективная система производства продуктов питания, оптимальная для данного уровня развития производительных сил и данной экологической структуры, что создало все условия для развития благосостояния, связанного с новым образом жизни. Меняясь в деталях, по отдельным локальным группировкам этот образ жизни привел к формированию особого стиля материального бытования, нашедшего яркое воплощение в массовом развитии прикладного искусства и индустрии производства личных украшений. Был накоплен значительный культурный и интеллектуальный потенциал, сформировался ряд культурных особенностей, специфических для региона в целом. В этом отношении особенно показателен культ священного быка, получивший развитие в предхараппское время, как показал Р. Олчин, практически во всех изученных центрах (Allchin, 1982, р. 164). Складывается кустовая система расселения, пространственно вытянутая в меридиональном направлении вдоль речных русел, дававших воду для орошения полей и одновременно служивших транспортными артериями. С освоением долины Инда и Южного Белуджистана закончился период экстенсивного освоения новых территорий все увеличивающимся населением. Использование тягловой силы животных при обработке полей указывает на наступление нового этапа — интенсификации земледелия. Развитие специализированных производств, в первую очередь гончарства и металлургии, создавало технологические предпосылки для прогресса экономики и общества. Таким образом, были созданы условия для перехода общества на качественно новую ступень, что нашло выражение в формировании хараппской культуры, или хараппской цивилизации.
Как археологический комплекс хараппская культура характеризуется: постройками из сырцового и жженого кирпича прямоугольной формы; наличием квадратных или прямоугольных в плане поселений с обводными стенами, снабженными выступами- контрфорсами; медными и бронзовыми кинжалами и ножами, обычно без осевого ребра с прямым черешком; бесчерешковыми стрелами треугольной формы с заостренными шипами; терракотовыми браслетами; сделанной на круге керамикой стандартных форм, в том числе с росписью черным по красному; использованием таких мотивов, как длиннохвостые птицы, рыбы и пипал (рис. 48). По мере накопления материалов прежние представления о внутренней однородности хараппской культуры сменились убеждением в наличии локальных культурных вариантов (Dyson, 1982, р. 418—419; Thapar, 1984, р. 14), связанных, в частности, с разной степенью аккультуризации местных традиций, ассимилируемых в ходе распространения хараппских эталонов и стандартов. С формированием в долине Инда социокультурного комплекса резко усилилась неравномерность исторического развития в рамках индо-пакистанского региона (Массон, 1964а). Белуджистанские общины, бывшие в раннеземледельческую эпоху примером культурного прогресса, теперь превращаются в своего рода периферию, следующую в ряде отношений хараппским моделям. Еще разительнее были культурные контрасты в областях к югу и юго-востоку от древнеиндской цивилизации, где обитали различные группы племен охотников, рыболовов и собирателей, в разной степени затронутых (не без влияний, идущих с северо-запада) процессом перехода к экономике производства пищи. Налицо в рамках хараппской общности и признаки хозяйственного разнообразия, что не могло не сказаться на культурных особенностях (Thapar, 1982). Абсолютная хронология Хараппы основывается на данных радиокарбонового анализа (Lal, 1963; Brunswig, 1975; Bamachandran, 1984) и на находках вещей хараппского типа в памятниках других культур, прежде всего Месопотамии (Gadd, 1932; Buchanan, 1967). Считается, что область хараппской цивилизации была известна в Шумере под именем Мелухха, упоминания которой восходят к XXIV в. до н. э. Учитывая имеющиеся данные, хараппскую культуру можно датировать временем около 2400 — 1800 гг. до н. э. Использование корректированных радиокарбоновых измерений резко удревняет нижнюю границу, что вступает в известное противоречие с хараппскими и хараппоидными объектами, найденными в археологических комплексах Месопотамии и датируемыми по месопотамской шкале. Радиокарбоновые даты отражают и постепенное продвижение устойчивых элементов хараппского комплекса из долины Инда на восток и юго-восток, где они оказываются более поздними по сравнению с памятниками метрополии.
Рис. 48. Хараппский комплекс.
Хараппские поселения являются основным видом памятников, дающим наиболее полную и разнообразную информацию о древнеиндской цивилизации. Поскольку пока отсутствует общепринятая дешифровка протоиндской письменности, именно археологические материалы остаются основным источником для реконструкции процесса становления цивилизации на индо-пакистанском субконтиненте и для ее общей характеристики.