– Знаю, – смущенно отозвался Волюкс. – Но дело в том, что царь Югурта совсем близко.
Сулла похолодел:
– Это что – ловушка, царевич?
– Нет-нет! – запротестовал молодой человек. – Клянусь тебе всеми твоими богами, Луций Корнелий, это не ловушка! Но Югурта опасен… Он наслышан о планах моего отца. Югурта двинулся сюда с небольшим отрядом гетулов. Сил этих не хватит, чтобы напасть на нас. Зато мы можем напасть на него. Отец решил покинуть взморье, чтобы обмануть Югурту. И Югурта поверил. Он ничего не знает о прибытии римлян, мы в этом уверены. Очень хорошо, что вы прибыли морем.
– Югурта быстро пронюхает, что я здесь, – мрачно сказал Сулла, думая о своем отряде в пятьсот человек.
– Будем надеяться на лучшее, – проговорил Волюкс. – Три дня назад я вывел тысячу своих воинов из лагеря отца – будто бы для учений. А привел их сюда. Мы не объявляли войну Нумидии. Поэтому у Югурты мало поводов нападать на нас. Вместо открытых военных действий он предпочтет побольше разузнать о наших намерениях. Клянусь, он остался на юге, возле нашего лагеря! Его лазутчикам не подобраться к Икозию, пока мои воины охраняют эту область.
Сулла скептически посмотрел на юношу, но ничего не сказал. Их было маловато, этих мавров. Беспокоила его и затянувшаяся разгрузка судов. Закончат ли завтра?
– Где конкретно находится Югурта? – наконец спросил он.
– В тридцати милях от моря, в маленькой долине среди гор, к югу отсюда. Как раз между Икозием и лагерем отца, – ответил Волюкс.
– И как же мне попасть к твоему отцу, избежав стычки с Югуртой?
– Я могу провести тебя в обход – так, что он и не узнает. В самом деле, Луций Корнелий! Отец доверяет мне, доверься и ты. – Волюкс подумал немного и добавил: – Думаю, будет лучше, если ты оставишь своих людей здесь. Чем меньше нас будет, тем легче проскользнуть незамеченными.
– Почему я должен тебе доверять, царевич? Я не знаю тебя. Да и Богуда, и твоего отца – тоже. Вдруг ты нарушишь слово и предашь меня Югурте? Я прекрасная добыча! Попади я в плен, трудно придется Гаю Марию, сам знаешь.
Богуд ничего не сказал, только помрачнел, но юный Волюкс и не думал сдаваться.
– Так дай мне задание, которое докажет, что мне и моему отцу можно доверять! – вскричал он.
Сулла поразмыслил над услышанным – и продемонстрировал свой знаменитый волчий оскал.
– Хорошо, – сказал он. – Ведите же меня. Чего мне терять?
Он посмотрел на мавра, его странные светлые глаза вспыхнули под полями соломенной шляпы, как два драгоценных камня. Смешной головной убор, какого никогда не носят римские солдаты. Что ж, тем вернее запомнят здешние жители необычного героя в забавной шляпе и долго еще будут рассказывать у костров и очагов о его деяниях.
«Я должен ввериться судьбе, – подумал Сулла. – Она ни разу еще не обманула моих надежд. Это – проверка. Испытание моих сил. Способ доказать им всем – от царя Бокха и его сына до того могущественного человека, который остался в Цирте, – что я равен им… нет, выше их! Фортуна не посмеет играть со мной в прятки. Вперед! Такова моя участь. Делай, что делаешь, Сулла. Верши свою судьбу. Постарайся».
– Нынче, как только стемнеет, – обратился он к Волюксу, – ты и я да совсем небольшой конный отряд отправимся в лагерь твоего отца. Мои люди останутся здесь. Если Югурта и обнаружит их, то пусть думает, что римляне закрепились в Икозии и твой отец придет сюда, чтобы встретиться с нами.
– Но этой ночью не будет луны! – испуганно воскликнул Волюкс.
– Знаю, – ехидно улыбнулся Сулла. – Это испытание, царевич. Нам будут светить лишь звезды. При их свете ты и проведешь меня прямо через лагерь Югурты.
Богуд выкатил глаза:
– Но это же безумие!
Волюкс, напротив, осмелел:
– Да, это заманчиво!
– Ну как, ты хорошо меня понял? – повторил Сулла. – Прямо через лагерь Югурты! Нас не заметят и не услышат, если будем скользить как тени. Если все пройдет удачно, я буду знать, что могу доверять тебе, а также твоему отцу-царю.
– Я принимаю твой вызов! – торжественно возвестил Волюкс.
– Оба вы спятили, – заключил Богуд безнадежно.
Сулла решил оставить Богуда в Икозии, сомневаясь, что этому члену царской семьи можно доверять. Придержали царского брата вполне вежливо, однако на всякий случай приставили к нему двоих военных трибунов, которым было приказано не спускать с него глаз.
Волюкс подобрал четырех лошадей – лучших в Икозии, а Сулла подготовил своего мула, с некоторых пор твердо уверовав, что скромняга-мул гораздо надежнее большого боевого коня. Прихватил он и свою замечательную шляпу, хотя ночью в ней не было нужды. Небольшой дерзкий отряд состоял из Суллы, Волюкса и троих знатных мавров. Сулла распорядился ехать без седел и уздечек.
– Никакого металла, чтобы его звон не выдал нас, – согласился Волюкс. – Ты прав.
Однако для себя Сулла тщательно выбрал простое седло.
– Оно, конечно, может скрипеть. Но если я упаду – наделаю больше шума, – пояснил он.
Все пятеро окунулись в черноту безлунной ночи. Звезды указывали им путь, и не было ветра, чтобы поднять тучи пыли и скрыть бледный их свет в песчаной мгле. Неподкованные лошади шаркали, а не цокали по каменистой дороге, пересекавшей чередующиеся овраги и холмы вокруг залива.
– Следует благодарить судьбу за то, что ни одна из лошадей не хромает, – сказал Волюкс, когда его конь споткнулся.
– Где я – там и судьба, – не удержался Сулла.
– Не разговаривайте, – напомнил им один из их спутников. – В такую безветренную ночь голоса разносятся на много миль.
Так они ехали в тишине и мраке. Яркий отблеск затухающих костров над небольшим водоемом, у которого расположился Югурта, указал им местонахождение нумидийского лагеря.
Пятеро ночных всадников спешились. Волюкс отстранил Суллу и принялся за работу. Сулла со стороны не без интереса наблюдал, как мавры надевают на ноги лошадям специальные башмаки. Обычно такую «конскую обувь» с деревянной подошвой использовали на рыхлой земле, чтобы сохранить нежные копыта. Эта же обувка была изготовлена из толстого войлока. Ее закрепляли, обернув вокруг копыта мягкие кожаные завязки с металлическими крючками.
Каждый вел свою лошадь в поводу, пока она не привыкла идти обутой. На последней полумиле перед лагерем Югурты Волюкс остановил отряд. Наверняка перед лагерем были выставлены часовые, но всадники пока никого не увидели. Обученный на римский лад, Югурта разбил свой лагерь в подражание легионному. Но нумидийцам, в отличие от римлян, никогда не хватало терпения и основательности, чтобы доводить начатое до конца.
Югурта хорошо знал, что Марий и его армия находятся далеко – в Цирте, а у Бокха недостанет сил, чтобы напасть на него. Потому нумидийский царь и не побеспокоился о том, чтобы возвести настоящие укрепления. Только насыпал невысокий земляной вал по всему периметру лагеря. Кони запросто могли его перемахнуть, не ломая ног. Сулла подумал, что это сделано скорее ради того, чтобы не разбежались животные, нежели для защиты людей от врага. Будь Югурта настоящим римлянином, лагерь оброс бы целой сетью рвов, ощетинился частоколами.
Пятеро всадников подъехали к стене и перепрыгнули ее в двухстах шагах от главных ворот. Внутри лагеря они передвигались очень осторожно, тесно прижимаясь к стенам. Свежевскопанная рыхлая земля скрадывала звуки. Лазутчики видели часовых, но те смотрели в другую сторону и не слышали, как пятеро пробираются по широкой дороге от ворот до ворот. Сулла, Волюкс и трое знатных мавров проехали с полмили по проходу между шатрами, снова свернули к стене, вдоль нее пробрались к воротам и, убедившись, что стража далеко, проскользнули за ограду. Спустя еще милю они сняли с лошадей башмаки.
– Прошли! – прошептал Волюкс, победно оскалив зубы. – Теперь ты мне доверяешь, Луций Корнелий?
– Доверяю, Волюкс, – хищно улыбнулся Сулла в ответ.
Они ехали шагом, оберегая неподкованных лошадей, и на рассвете обнаружили стоянку берберов. Четырех уставших лошадей Волюкс предложил обменять на свежих. Берберы согласились дать лошадь и взамен мула: это животное для них было заморской новинкой. Пять свежих лошадей скакали весь день без передышки. Уже стемнело, когда они добрались наконец до лагеря царя Бокха. Здесь Сулла остановил коня и спешился.
– Не то чтобы я не доверял тебе, царевич… – сказал он. – Пойми меня правильно. Ты сын царя. Ты у себя дома. Я же чужак. Как знать, чем здесь меня встретят. Так что я лучше подожду тебя тут. Устроюсь поудобней, полежу и отдохну, а ты повидайся с отцом и переговори с ним. Убедись, что все хорошо, и уж тогда возвращайся за мной.
– Я бы на твоем месте здесь не ложился, – заметил Волюкс дружески.
– Почему же?
– Скорпионы.
Волосы у Суллы встали дыбом. Он едва не отпрыгнул в сторону. Но в последнее мгновение сдержался и решил показать, что римлянину пауки и скорпионы не страшны. С равнодушным лицом Сулла повернулся к Волюксу:
– Ну не так уж и страшно. После Югурты со скорпионами я как-нибудь уживусь.
– Верю, – сказал царевич. В душе он уже начинал преклоняться перед Суллой.
Сулла разлегся на мягком песке, вырыл себе ямку, сделал холмик в изголовье, мысленно попросил у Фортуны защиты от скорпионов и прикрыл глаза… Вернувшись спустя четыре часа, Волюкс обнаружил, что Сулла спит как убитый, и вполне мог убить его. Но Луцию Корнелию по-настоящему везло в эти дни: Волюкс оказался настоящим другом.
Ночь была холодной, и Сулла совсем замерз.
– Ползать по песку как лазутчик – разве это профессия для юноши? – пошутил он, протягивая Волюксу руку, чтобы тот помог ему подняться. И только потом различил за спиной царевича неясную фигуру.
– Все в порядке, Луций Корнелий. Это – друг моего отца. Его зовут Дабар, – быстро проговорил Волюкс.
– Еще один двоюродный брат твоего отца?
– Нет. Дабар – двоюродный брат Югурты. Как и Югурта, рожден от берберки. Он хочет попытать счастья с нами, ведь Югурта предпочитает быть единственным незаконнорожденным царским отпрыском в Нумидии!