– А не обсудить ли нам все это за чашкой горячего шоколада? У Анжелины, на улице Риволи? Когда вы сможете туда приехать?
Кейра в тот момент уже направлялась в отель «Мерис», где они с Максом назначили встречу за обедом. Она взглянула на часы и сообщила профессору, что будет на месте через четверть часа.
Воспользовавшись передышкой, Жанна решила приступить к реализации идеи, которая окончательно созрела у нее в голове после того, как накануне они с Айвори выпили вместе по чашечке кофе. Еще ребенком Кейра говорила сестре: «Когда вырасту, стану искать клады». В отличие от Жанны младшая сестра всегда знала, чем хочет заниматься. И Жанна решила сделать все, что в ее силах, чтобы помочь Кейре уехать в Эфиопию, хотя ей совсем не нравилось, что сестра снова окажется так далеко от нее.
Айвори сидел за столиком в глубине зала. Он помахал Кейре рукой.
– Я взял на себя смелость заказать два пирога с каштанами. Они здесь превосходные. Надеюсь, вы любите каштаны?
– Да, только я еще не обедала, к тому же меня ждут.
Айвори надулся, как обиженный ребенок.
– Вы же не сказали, что собираетесь кормить меня пирогами.
– Нет, действительно не сказал. Я хотел повидаться с вами перед отъездом.
– Почему вдруг такая спешка?
– Из-за друга, который погиб, я же вам говорил.
– А как это…
– Автокатастрофа. Наверное, заснул за рулем. Но есть кое-что похуже. У меня такое чувство, что он ехал ко мне.
– Не предупредив?
– Так обычно и поступают, когда хотят сделать сюрприз.
– Вы с ним так дружили?
– Я его уважал, но недолюбливал, он был самодовольным, иногда высокомерным.
– Как же так, Айвори? Вы ведь только что сказали, что он ваш друг.
– Я никогда не радовался смерти человека, будь он друг или враг, а понять это порой бывает трудно, особенно в наши дни. Одна из самых больших проблем в нашей жизни – разобраться, кто тебе друг.
– Айвори, так чего вы от меня хотите? – спросила Кейра, поглядывая на часы.
– Отмените или хотя бы отложите ваше свидание, нам очень нужно поговорить!
– Но о чем?
– У меня есть все основания думать, что тот человек, что разбился сегодня ночью, ехал сюда из-за вашего украшения. Кейра, вы можете уйти и тут же забыть все, что я вам собираюсь сказать. Вы имеете полное право считать меня полоумным стариком, которому стало скучно и он решил добавить остроты в свою тоскливую жизнь, сочиняя нелепые сказки. Однако я вынужден признаться, что я многое скрыл, когда мы обсуждали ваш кулон.
– И что же вы от меня скрываете?
Официантка поставила на стол две порции великолепного лакомства, щедро украшенного ниточками крема. Айвори подождал, пока она удалится, и продолжал:
– Есть еще один.
– Еще один?
– Еще один предмет, такой же ровный и необычайно гладкий, как ваш. Он немного отличается по форме, но точно так же не поддается никакому анализу, и его возраст тоже невозможно определить.
– Вы его видели?
– Я даже держал его в руках, правда очень давно. Мне тогда было столько же лет, сколько вам сейчас.
– И где же находится этот предмет-близнец?
Айвори не ответил и воткнул вилку в пирог.
– Почему вы придаете такое значение этому камню? – продолжала Кейра.
– Я вам уже говорил, это не камень. Скорее всего, это сплав металлов. Какая разница, не в этом дело! Вы знаете легенду о Тиккун Оламу?
– Нет, никогда не слышала о ней.
– Это не совсем легенда, а скорее сюжет, который можно найти в Библии, в Ветхом Завете. Самое любопытное в священных текстах не то, что в них содержится, тем более что трактовки их часто субъективны и за долгие века многократно менялись. Самое увлекательное – это понять, почему они были написаны, какое событие послужило импульсом к их созданию.
– Так что же с Тиккун Оламу?
– Это рассказ о том, что в давние времена мир раскололся на несколько кусков и следовало отыскать эти куски и собрать их воедино. И только когда люди выполнят эту миссию, мир, в котором они живут, станет совершенным.
– И как мой кулон связан с этой легендой?
– Все зависит от того, какое значение придать слову «мир». А теперь представьте себе, что предмет, висящий у вас на шее, – один из фрагментов этого самого мира.
Кейра пристально посмотрела на профессора.
– Друг, который погиб сегодня ночью, приказал мне ничего вам не рассказывать – возможно, он искал способ украсть у вас этот предмет.
– Вы намекаете на то, что его убили?
– Кейра, не имеет значения, поверите вы в ценность вашего кулона или нет, но я вас умоляю, будьте очень осторожны. Не исключено, что его у вас попытаются забрать.
– Кто попытается?
– Какая разница! Хорошенько запомните то, что я вам сказал.
– Но я не поняла ничего из того, что вы мне наговорили, Айвори. Этот камень, вернее, кулон у меня уже два года, и никто им не интересовался. Что же изменилось?
– Потому что я повел себя неосторожно, меня подвел грех гордыни… хотел доказать им, что я прав.
– Прав в чем?
– Я открыл вам секрет, что существует еще один такой же предмет, как ваш. Я убежден, что на самом деле он не один. Никто никогда мне не верил, и появление вашего кулона стало для меня, старика, уникальной возможностью доказать свою правоту.
– Допустим. Итак, предположим, что существует несколько таких предметов, как мой, и что все они как-то связаны с той неправдоподобной легендой, которую вы мне рассказали. И что со всем этим делать?
– Вам решать, вам искать. Вы молоды, может, у вас хватит времени найти.
– Что найти, Айвори?
– Как вы представляете совершенный мир?
– Не знаю. Может, как мир свободный?
– Отличный ответ, милая Кейра. Найдите то, что мешает людям обрести свободу, найдите причину всех войн, и, может быть, в конце концов вы во всем разберетесь.
Старый профессор поднялся, оставив на столе несколько купюр.
– Вы уходите?! – воскликнула она, окончательно растерявшись.
– Вас ждет обед, а я вам сказал все, что знал. Мне пора собирать чемодан, у меня самолет сегодня вечером. Я искренне рад нашему знакомству. Вы гораздо талантливее, чем думаете. Желаю вам долгой и удачной дороги; и еще желаю вам стать счастливой. В конце концов, мы все гоняемся за счастьем, хотя совершенно не способны понять, в чем оно состоит.
Старый профессор пошел к выходу и, обернувшись, в последний раз махнул ей рукой.
Официантка принесла оплаченный Айвори счет.
– Мне кажется, это вам, – сказала девушка, протягивая Кейре записку, которая лежала под вазочкой.
Кейра вздрогнула и развернула листок.
Я знаю, что Вы не отступите. Мне хотелось бы разделить с Вами это приключение, и тогда со временем Вы бы поняли, что я Вам друг. Я всегда буду рядом с Вами.
Искренне Ваш,
Айвори.
Выйдя на улицу Риволи, Кейра не обратила никакого внимания на машину с мощным двигателем, припаркованную у ограды сада Тюильри, как раз напротив кондитерской, где они сидели. Не заметила она и мотоциклиста, который следил за ней в прицел объектива. Она была слишком далеко и не слышала, как защелкал направленный на нее фотоаппарат. В полусотне метров от нее Айвори, сидя на заднем сиденье такси, улыбнулся и сказал шоферу, что теперь можно ехать.
Лондон
Мы отправили материалы членам комиссии Фонда Уолша. Когда я заклеил конверт, Уолтер буквально вырвал его у меня из рук, уверяя, что с удовольствием сам отнесет его на почту. Наверное, испугался, что я в последнюю минуту передумаю.
Если нас допустят к конкурсу – мы ждали ответа каждый день, – наш «устный экзамен» состоится через месяц. Уолтер не отходил от окна с той минуты, как опустил наше послание в почтовый ящик напротив входа в Академию.
– Не станете же вы устраивать слежку за почтальоном?
– Почему бы нет? – ответил он раздраженно.
– Напоминаю вам, Уолтер, что это не вам, а мне предстоит публичное выступление, так что не будьте эгоистом и уступите мне право на стресс.
– Вам? Стресс?! Хотел бы я на это посмотреть!
Жребий был брошен, и мы с Уолтером теперь реже проводили вечера вместе. Наша жизнь все больше входила в привычную колею, и, должен признать, мне порой не хватало его компании. Я проводил вторую половину дня в Академии, занимаясь кое-какой работой и ожидая начала нового учебного года, когда мне дадут группу студентов. Однажды в конце скучного дождливого дня я утащил Уолтера во французский квартал. Я искал книгу одного из моих знаменитых французских собратьев, прославленного Жан-Пьера Люмине, а это издание имелось лишь в уютном книжном магазине на Бьют-стрит.
Когда мы вышли из французской книжной лавки, Уолтер стал настойчиво упрашивать меня пойти с ним в пивной ресторан, где, по его словам, подавали лучшие в Лондоне устрицы. Я не особо сопротивлялся, и вскоре мы уже сидели за столиком недалеко от двух весьма привлекательных молодых женщин. Уолтер, в отличие от меня, не обращал на них никакого внимания.
– Какой вы пошляк, Эдриен!
– Я не понял.
– Думаете, я не вижу, как вы себя ведете? Вы так хорошо скрываете свои намерения, что персонал уже, наверное, заключает пари.
– Какое еще пари?
– Есть ли у вас шанс подъехать к этим девушкам или вас сразу отошьют, с вашей-то бестактностью.
– Я не собирался делать то, о чем вы говорите, Уолтер.
– Вы еще и лицемер! А вы когда-нибудь любили по-настоящему?
– Это очень личный вопрос.
– Я же вам доверил свою тайну, теперь ваша очередь.
Дружбы не бывает без доказательств доверия, и одно из них – откровенность. Я рассказал Уолтеру, что однажды влюбился в девушку и ухаживал за ней целое лето. Это случилось со мной, когда я только что закончил учебу.
– А из-за чего вы расстались?
– Из-за нее.
– Почему?
– Уолтер, что вы так этим интересуетесь?
– Хочу получше вас узнать. Согласитесь, между нами постепенно завязываются дружеские отношения, значит, мне надо знать о вас определенные вещи. Не станем же мы без конца говорить об астрофизике или, что еще хуже, о погоде. Вы же сами просили, чтобы я не был до такой степени англичанином, разве не так?