— Хозяинъ, съ вашей милостью! Безъ хозяина нельзя! Укажите путь скользкій!
— Я съ господиномъ регентомъ… А впрочемъ пожалуй… Серафимочка, вели откупорить пару хересу!
Къ Серафимочкѣ между тѣмъ подсѣлъ бѣлокурый теноръ и, прожевывая кусокъ, читаетъ какіе-то чувствительные стихи.
— Мнѣ за голосъ дьяконицкое мѣсто обѣщали, говоритъ онъ ей, — но я намѣренъ отказаться, такъ какъ думаю на свѣтской барышнѣ жениться и свой хоръ воздвигнуть.
— Вы и на гитарѣ играете?
— И на гитарѣ и на скрипкѣ…
Закуска раздрызгана. На столѣ стоитъ четвертная бутыль. Скатерть залита. На полу пятна. Кто-то изъ пѣвчихъ икаетъ. Мальчишки щиплютъ другъ друга. Регентъ даетъ имъ щелчки.
— Хорошій басъ ежели… — разсказываетъ молодцу пѣвчій, — такъ-тотъ крикнетъ въ рюмку, и рюмка пополамъ…
— Господа пѣвчіе, сдѣлайте милость, пропойте свѣтскую, веселенькую!… упрашиваетъ хозяинъ и уже слегка пошатывается…
— Ветчинки-то, господа! взвизгиваетъ среди общаго говора хозяйка.
Пѣвчіе группируются и начинаютъ пѣть «во лузяхъ». Слѣдомъ идетъ «солнце на закатѣ». Хозяинъ до того входитъ въ экстазъ, что выхватываетъ изъ ноженъ шпагу и начинаетъ ею дирижировать хоромъ.
— Браво! Браво! Совсѣмъ главнокомандующій! кричатъ пѣвчіе, и хлопаютъ въ ладоши.
Черезъ часъ послѣ ухода пѣвчихъ хозяинъ спитъ въ гостиной на диванѣ. Около него на стулѣ виситъ мундиръ лежатъ шпага и трехъ-уголка. Жена и дочери будятъ его къ обѣду.
— Не хочу… бормочетъ онъ. Идите прочь…
— Съѣшь хоть ветчинки-то… пристаетъ жена.
Хозяинъ плюетъ и молча перевертывается на другой бокъ.
1874