После завоевания вы на долгие годы остаетесь в приведенных к Согласию мирах и насаждаете среди населения религию, множите культы, основанные на наивных и фальшивых убеждениях, возводите лживые монументы. Все ваши достижения в Великом Крестовом Походе ничего не стоят. Другие одерживают победы и способствуют процветанию Империума, и лишь вы меня подвели.
Лоргар отступил на шаг назад и только теперь поднял руки, загораживаясь от невыносимо яркого света.
Ведите войну, для которой вы были созданы. Несите службу Империуму, для которой вы рождены. Усвойте сегодняшний урок. Вы преклонили колени в конце ложного пути. Пусть этот день станет днем перерождения вашего легиона.
Примарх тихо выдохнул: «Отец…» — но его возглас унесся в пустоту. Еще один хлопок телепорта возвестил о возвращении Императора на флагман.
Ультрамарины остались на своих местах и в полном молчании наблюдали за коленопреклоненными Несущими Слово. Кустодес замерли рядом с Жиллиманом, и примарх что-то обсуждал с их командиром, чей шлем был увенчан плюмажем того же цвета, что и плащ.
Аргел Тал увидел, что Кор Фаэрон с большим трудом поднимается на ноги, несмотря на помощь гудящих сервоприводов терминаторского доспеха. Но ни Аргел Тал, ни Ксафен не стали ему помогать. Они оба бросились к своему примарху.
В то время как Несущие Слово постепенно поднимались с земли, Лоргар все же упал на колени.
Сверкающий золотом сын Императора оглядывал окрестности с отсутствующим видом, словно не узнавал это место и не понимал, как он здесь оказался. Помертвевшие глаза, слишком безучастные, чтобы плакать, взирали на опозоренный легион и пепел города, который должен был стать его уроком.
Аргел Тал первым приблизился к нему. Инстинкт подсказал ему снять шлем, и он отстегнул зажимы на вороте, чтобы предстать перед примархом с открытым лицом.
— Аврелиан, — негромко окликнул он.
Аргел Тал впервые вдохнул воздух Монархии, не очищенный милосердными фильтрами. Пахло сожженной нефтью. Недавние слова Ксафена ужалили его своей правотой: это был запах проигранной войны.
Аргел Тал не осмелился дотронуться до Лоргара, протянутая рука замерла рядом с плечом примарха, и губы снова прошептали имя отца.
Лоргар повернул голову, но в его взгляде не было и тени узнавания.
— Аврелиан, — снова окликнул его Седьмой капитан. Неподалеку по-прежнему маячили фигуры Жиллимана и Кустодес. — Мой лорд, надо идти, пора вернуться на корабли.
Его рука наконец легла на закрытое броней плечо примарха, где еще недавно был прикреплен свиток пергамента. Лоргар, не обращая внимания на прикосновение, вдруг запрокинул голову и закричал. Капитан сжал золотой наплечник, изо всех сил стараясь успокоить полубога.
Лоргар продолжал кричать в равнодушное небо, и его оглушительный вопль длился куда дольше, чем могли бы позволить легкие смертного человека.
А когда крик отчаяния все же затих, примарх набрал пригоршни пепла и дрожащими пальцами размазал по лицу прах.
Раздался негромкий, но настойчивый голос Ксафена:
— Ультрамарины наблюдают за нами. Надо увести его в безопасное место.
По пепельной маске Лоргара протянулись неровные дорожки. Двое воинов объединили свои силы в попытке поднять золотого гиганта на ноги. К их удивлению, он оказался не таким слабым, как можно было ожидать. Лоргар сплюнул на сожженную землю и с их помощью поднялся во весь рост. Оба Астартес заметили, что его конечности еще дрожат, но никто из них не проронил ни слова об этом.
— Жиллиман.
Примарх с нескрываемой злостью произнес имя своего брата. Одно движение плеч отбросило в стороны Аргел Тала и Ксафена.
Взгляд Лоргара снова наполнился смыслом. Его взгляд был прикован к Жиллиману — настолько же бесстрастному, насколько возбужденным был сам Лоргар.
— Ты доволен? — усмехнулся повелитель Несущих Слово. — Ты рад видеть мой позор?
Жиллиман не отвечал, но Лоргар не собирался отступать.
— Тебе это нравится? — настаивал он. — Тебе нравится смотреть, как все мои труды растерты в пыль, когда все похвалы отца достаются тебе?
Жиллиман медленно вздохнул, но остался таким же невозмутимым. Он заговорил так, словно не слышал вопросов Лоргара:
— Наш отец поручил мне передать тебе еще кое-что.
— Так говори и убирайся отсюда.
Лоргар нагнулся и поднял с земли свой крозиус. С шипов потекли струйки пепла.
— Здесь стоят пять воинов Легио Кустодес. — Примарх Ультрамаринов кивнул в сторону телохранителей Императора. — Еще пятнадцать находятся на моем флагмане. Отец приказал им сопровождать тебя, брат.
От этого финального оскорбления Аргел Тал даже зажмурился. После стояния на коленях в пепле, после слов Императора о тщетности всех их достижений… Еще и это.
Лоргар презрительно расхохотался:
— Я отказываюсь. Они мне не нужны.
— Наш отец считает иначе, — возразил Жиллиман. — Эти воины станут его глазами в твоем легионе, когда вы вернетесь к Великому Крестовому Походу.
— А к тебе наш отец не засылает ищеек? Или они уже обосновались в твоем драгоценном Ультрамаре и докладывают ему о каждом твоем шаге? Я вижу на твоих губах улыбку. Никто другой не знает тебя так хорошо, как я, брат. Твои сыны могут не заметить удовлетворения в твоем взгляде, но я не слепой.
— Ты всегда отличался богатым воображением. И сегодня это доказал.
— В моей набожности моя сила. — Лоргар стиснул безупречно ровные зубы. — А у тебя нет ни сердца, ни души. — Ангельские черты исказила презрительная ухмылка. — Я молюсь, чтобы тебе когда-нибудь довелось испытать то же, что чувствую сейчас я. Как ты будешь улыбаться, если один из миров Ультрамара погибнет в пламени? Тарентус? Эспандор? Калт?
— Тебе пора возвращаться к своей флотилии, брат. — Жиллиман развел скрещенные на груди руки, открыв золотую аквилу, украшавшую его нагрудник. Распростертые крылья орла сверкнули, отражая свет солнца. — Тебе многое предстоит сделать.
Удара никто не увидел. Но воздух зазвенел от удара металла о металл, подобного звону огромного соборного колокола. Это было почти великолепно.
Примарх лежал в пыли, окруженный своими воинами. Никому из присутствующих еще не доводилось видеть ничего подобного. Аргел Тал мгновенно поднял свой болтер и нацелился в Ультрамаринов, которые, со своей стороны, в точности повторили его движение. Сотня стволов обратилась против ста тысяч. Седьмой капитан смог заговорить только после третьей попытки.
— Не стрелять, — приказал он по общему вокс-каналу. — Не стрелять раньше, чем они откроют огонь.
Лоргар положил свою огромную палицу-крозиус на золотое плечо. Оскалившись, он обернулся к поверженному повелителю Макрагге, и в его взгляде мелькнуло непонятное выражение.
— Ты больше никогда не посмеешь надо мной насмехаться, брат. Это понятно?
Движения поднимавшегося Жиллимана казались неуверенными. Золотой орел на его броне раскололся, и символ перечеркнула глубокая трещина.
— Ты зашел слишком далеко, — раздался негромкий голос. Малькадор, Высший лорд Терры, все так же сжимал свой жезл. Только с его помощью он и мог оставаться на ногах. — Ты зашел слишком далеко.
— Помалкивай, червяк. В следующий раз, когда ты истощишь мое терпение, ты не отделаешься простым шлепком.
Жиллиман уже встал на ноги и повернул бесстрастное лицо к брату.
— Ты уже выплеснул свое недовольство, Лоргар? Мне пора возвращаться к Великому Крестовому Походу.
— Идем, сын мой. — Мертвенно-бледное лицо Кор Фаэрона было обращено к Жиллиману, хотя его слова предназначались Лоргару. — Идем. Нам еще многое предстоит обсудить.
Лоргар резко выдохнул и кивнул. Его гнев угас и больше не защищал от стыда.
— Да. Возвращаемся на корабли.
— Всем ротам, — отрывисто бросил Кор Фаэрон в общий канал вокса. — Возвращаемся на орбиту.
— Слушаюсь, Первый капеллан, — вместе с остальными ответил Аргел Тал. — Как прикажешь.
«Громовой ястреб» Аргел Тала стоял в тени полуразрушенной стены. Этот почерневший от сажи обломок здания был едва ли не единственным в пепельной пустыне. Последняя память о сооружении, которое никогда не будет отстроено заново. Капитан направился к руинам в сопровождении Ксафена и младших командиров — братьев-сержантов Малнора и Торгала. Отделения грузились на свои корабли в подавленном молчании.
— Не будет никакого восстановления, — сказал Торгал. — Город превратился в могилу. Здесь не осталось ничего, что можно было бы перестраивать.
— Во многих исторических хрониках, — произнес Ксафен, — говорится о том, что даже в наиболее развитых из примитивных цивилизаций доимперской Терры после разрушения вражеского города его землю было принято посыпать солью. Чтобы на ней ничего не могло расти в течение нескольких поколений. И жителям побежденных селений ничего не оставалось, как искать для жизни другие места, а не восстанавливать пепелище.
— Очень интересно, — пробормотал Малнор.
— Помолчи, — одернул его Торгал. — Продолжай, пожалуйста, капеллан.
— Я уверен, что никто из вас не слеп настолько, чтобы не отметить отголосков тех древних традиций. Сколько орбитальных бомбардировок произвели мы сами? Сколько раз сражались на развалинах обстрелянных с орбиты городов? Это не просто разрушение. Это искоренение. Ультрамарины сделали то, что и собирались сделать. Они стерли с лица планеты все сколько-нибудь значительные следы цивилизации Кхура. Это урок для нас и для людей тоже.
Аргел Тал подвел группу к открытому люку грузового отсека «Громового ястреба», и керамитовые подошвы загрохотали по трапу.
— Я целился в воина Тринадцатого легиона, — наконец заговорил он. — Целился ему в шею. — Он постучал пальцем по гибкому многослойному участку своих доспехов, где проходила связка кабелей. — Если бы я нажал на курок, он был бы мертв.
— Ты не нажал на курок, — сказал Торгал. — И никто из нас не нажал.
Аргел Тал кивнул проходящему мимо них отделению Седьмой роты и нажал рычаг герметизации, который привел в действие поршни трапа. Гидравлическая система с механическим скрежетом стала медленно поднимать сходни.