Нет. Нужно начинать с малого. С чего-то более реального, осязаемого. Идея использовать магию для генерации энергии не отпускала, но использовать Сердце Руны как простую батарейку казалось кощунством, расточительством невиданного масштаба. Все равно что топить ассигнациями камин.
Значит — классика. Самый примитивный генератор постоянного тока. Магнитное поле, вращающийся ротор… Медь для обмоток у нас появится, если наладим переработку лома. Хоть что-то путное из ржавых остовов машин и обрывков кабелей. Сталь для сердечника — тоже найдется, Михалыч справится. А вот привод… Как заставить ротор вращаться?
Ветряк? Здесь, в окружении лесов и холмов, ветер непостоянен. Паровой двигатель? Простенький, низкого давления… Теоретически, возможно, но требует постоянной топки, угля или дров. Ресурсозатратно и громоздко.
Хм-м-м-м… Река у Хмарского… Та самая, у которой Скворцов давал мне первый урок. Она течет постоянно, поток достаточно сильный. Кажется я там даже как-то присматривал место под мельницу…
Поставить там водяное колесо — простую, надежную конструкцию, известную веками. Соединить его через ременную передачу с простейшим генератором…
Да. Это будет отличный эксперимент. Первый шаг. Построить небольшой генератор, запитать от водяного колеса. Проверить теорию на практике. Зажечь первые лампочки в Хмарском — вот это будет реальный результат. Доказательство того, что прогресс возможен даже здесь, даже сейчас.
Уже представляю, как это будет… свет в окнах, работающие механизмы в кузнице… Нужно будет выделить людей, материалы… Да, это выполнимо. И это даст толчок всему остальному. А там, глядишь, и до Рунического Ядра доберемся. Шаг за шагом.
Мысли текли, цепляясь одна за другую, выстраивая логические цепочки, набрасывая эскизы в воображении. Я почти не замечал дороги, полностью погруженный скорее в размышления и прикидки, чем в полноценные рассчеты.
— Почти прибыли, — голос Алексея Петровича вырвал меня из задумчивости. Я поднял голову. Царь кивнул вперед, туда, где из-за поворота тракта показалась группа всадников. Около десятка. Крепкие мужики в кожаных доспехах, перепачканных дорожной пылью, на выносливых, коротконогих лошадях. Вооружены мечами, топорами, у некоторых за спиной виднелись арбалеты, но не такие изящные, как у хламников, а более грубые, рабочие. Во главе группы ехал сам Олег Святославович Романович.
Его фигура даже на расстоянии излучала уверенность и силу. Прямая посадка в седле, широкие плечи, густая русая борода, развевающаяся на ветру. Он сидел на своем коне, как влитой, словно родился в седле. При его приближении я почувствовал тяжелую ауру — ауру воина, лидера, человека, привыкшего добиваться своего силой.
Я молча кивнул в ответ царю. Предвкушение встречи смешивалось с легким напряжением. Страха не было — после Цепеша и Диких Земель трудно было чем-то испугать. Но была настороженность. Я помнил слова Долгорукова о Романовиче, помнил его собственные амбиции и методы. Этот человек — не простой вояка. Он — царь, пусть и выбившийся из низов. А значит, умен, хитер и опасен по-своему.
Долгоруков же, напротив, казался абсолютно спокойным. Легкая улыбка играла на его губах, взгляд был ясным и открытым. Маска политика сидела на нем идеально. Ни тени сомнения или беспокойства. Он плыл в этой стихии интриг и переговоров, как рыба в воде.
Всадники сблизились. Два отряда остановились друг напротив друга на широкой поляне у берега озера, которое уже виднелось сквозь деревья — все та же изумрудная, подернутая рябью гладь Ильменя.
Романович спешился первым, передав поводья одному из своих людей. Долгоруков последовал его примеру. Я тоже соскочил с коня, ощущая под ногами твердую землю.
Два царя шагнули навстречу друг другу.
— Здравствуй, Алексей Петрович, — пророкотал Романович, протягивая руку. Голос его был низким, с легкой хрипотцой.
— И тебе не хворать, Олег Святославович, — ответил Долгоруков, пожимая протянутую ладонь. Их рукопожатие было крепким, долгим — ритуальный жест, за которым скрывалось напряжение соперничества и необходимость союза.
Я стоял чуть позади своего государя, молча наблюдая. Свита обоих царей тоже спешилась, но оставалась поодаль, не вмешиваясь. Атмосфера была… странной. Внешне — встреча двух правителей, обсуждающих будущее своих земель. Но подспудно чувствовалась борьба воли, столкновение двух разных подходов к власти, двух разных мировоззрений.
— Лодки готовы? — спросил Долгоруков, кивнув в сторону берега, где у воды покачивались две простые рыбацкие лодки, достаточно большие, чтобы вместить по несколько человек.
— Ждут, — коротко ответил Романович. Его взгляд скользнул по мне, задержался на мгновение. В нем читалось любопытство, смешанное с недоверием. — А это, я полагаю…
— Барон Александр Кулибин, мой Первый Инженер и… — Долгоруков сделал едва заметную паузу, словно подбирая слова, — моя правая рука. Десница.
Романович удивленно вскинул брови. Новость явно застала его врасплох. Он снова посмотрел на меня, на этот раз более внимательно, оценивающе. «Десница?» — читалось в его взгляде. — «Этот мальчишка? Интересно… Долгоруков либо совсем из ума выжил, либо этот парень действительно чего-то стоит».
Я шагнул вперед и молча кивнул Романовичу, встречая его изучающий взгляд своим — спокойным, прямым, без тени подобострастия или страха.
— Рад знакомству, Ваше Величество, — произнес я ровным голосом.
Он хмыкнул, его губы тронула кривая усмешка.
— Олег Святославович Романович, царь Старой Руссы, — представился он, снова протягивая руку. На этот раз я ответил ему таким же крепким рукопожатием, как и Долгорукову, но вложил в него чуть больше силы, чем требовалось для простого приветствия. Пусть почувствует. Не физическую силу, нет. Силу воли. Уверенность.
— Рукопожатие настоящего воина, — отметил Романович, как я и ожидал, слегка удивленно приподняв бровь, но не отдернув руки. — Признаюсь, не ожидал, барон. Насколько мне известно, ты человек науки.
— Жизнь, Ваше Величество, заставила меня загрубеть, — ответил я спокойно, отпуская его руку. — Слабые здесь не выживают. Вы это знаете не хуже меня.
Романович коротко кивнул, и в его глазах я увидел проблеск понимания, возможно, даже уважения. Он ценил силу, прямоту и отсутствие страха. Я угадал. Он увидел во мне не просто ученого-книжника, а человека, способного постоять за себя и свои убеждения. Это было хорошее начало.
— Что ж, не будем терять времени, — сказал Долгоруков, прерывая нашу дуэль взглядов. — Остров ждет.
Мы направились к лодкам. Цари сели в одну, жестом пригласив меня присоединиться. Их телохранители остались на берегу, наблюдая за нами. Лодка отчалила, заскрипели уключины. Мы медленно двинулись по неспокойной воде к видневшемуся вдалеке острову Красная Рель.
Остров встретил нас тишиной и прохладой. Деревянная беседка, стол, лавки. Мы расселись за столом. Я положил на колени свой кожаный тубус, чувствуя под пальцами твердость свернутых чертежей. Мой главный козырь в этой игре.
— Итак, — начал Романович без долгих предисловий, его взгляд был устремлен на Долгорукова. — Я обдумал наше предложение, Алексей Петрович. Союз. Дуумвират. Объединение сил для защиты и… расширения.
— И к какому же выводу ты пришел, Олег Святославович? — спокойно поинтересовался Долгоруков, делая вид, что исход ему неизвестен.
— Я согласен, — коротко ответил Романович. — Время разбрасывать камни прошло. Пора их собирать. Но… — он перевел взгляд на меня, и я снова почувствовал на себе его тяжелый оценивающий взгляд, — прежде чем мы ударим по рукам окончательно, мне хотелось бы уточнить. Конкретно. Без тумана и общих фраз. Что именно твое молодое дарование, твой… десница, — он произнес это слово с легкой иронией, — может дать нашему союзу? Кроме починки ворот и громких хлопушек, разумеется.
Вызов был брошен. Прямо, без обиняков. Он хотел знать мою реальную ценность, хотел убедиться, что я не просто фаворит Долгорукова, а действительно полезный актив.
Я ждал этого вопроса. И был готов.
Я посмотрел на Романовича спокойно, выдержал его взгляд.
— Я ждал этого вопроса, Ваше Величество, — мой голос прозвучал ровно, без тени волнения. Я аккуратно положил тубус на стол. — Позвольте кое-что показать.
Я откупорил крышку и извлек из тубуса большой лист плотного пергамента — тот самый чертеж плана электрификации Великого Новгорода. Аккуратно развернул его на столе, прижав края камнями, которые предусмотрительно захватил с берега из Хмарского.
— Это, — я ткнул пальцем в план, обводя взглядом обоих царей, — то, что сделает и Новгород, и Руссу — центрами силы. И не только. Это первый шаг к возрождению того, что было утеряно.
Романович нахмурился, вглядываясь в хаос линий и символов на карте. Его лицо выражало полное непонимание.
— Что это? — спросил он недоуменно. — Я вижу карту Новгорода, но ряд этих линий мне ни о чем не говорит.
— Это электрификация города, — пояснил я терпеливо, но без снисходительности. — Электричество. Энергия. Сила, которая когда-то двигала наш мир. Сила, благодаря которой на улицах может быть ночью светло, словно днем. Сила, которая может приводить в движение станки, насосы, механизмы. Сила, которая может стать основой для нового оружия, новых средств связи, нового уровня жизни.
Я видел, как в глазах Романовича загорается интерес. Слово «оружие» явно зацепило его.
— Чтобы воплотить это в жизнь, — я перевел взгляд на северную часть карты Новгорода, туда, где начинались Дикие Земли, — нам нужны ресурсы. Металлы, компоненты, возможно, уцелевшие источники энергии. Все это есть там, на Севере. В Старом Городе и его окрестностях. Освоение этих земель — ключ к нашему общему будущему, к нашей силе.
Я поднял взгляд на Романовича.
— Но Север опасен. Вы сами это знаете. Там дикие твари, мутанты, остатки старых угроз… Чтобы наладить добычу ресурсов, нам нужны люди. Солдаты. Опытные, закаленные воины, способные зачистить территорию, основать и защищать аванпосты. Ваша армия, Ваше Величество, — сказал я прямо, глядя ему в глаза, — идеальный инструмент для этой задачи. Объединив ваши военные силы и мой инженерный гений, мы сможем не просто выжить. Мы сможем построить новую Империю.